Андрей Чернецов - Звероликий

Летит над высохшим илом, глядя, как навстречу, по направлению к кораблю, торопятся группы людей. Моряки, грузчики, мотористы, — все те, кто был задействован на работах по подъему люка.

Его бестелесная частица приближается к заброшенному городу. Влетает в храм. Направляется прямо к зависшей в трех футах над полом каменной глыбе, вокруг которой толпятся человек десять.

Натали, Трималхион, Уркварт Север, тартессит Гудан Риций, еще несколько его земляков, второй помощник Финней Ормус, гоблинская команда, двое русских — посланцев Василия Куркова…

Риций, отчего-то одетый в белую жреческую тогу, омывает руки в воде (морской, соленой, как требует ритуал), посыпает их мукой и подходит к сосуду.

Если прислушаться, то можно различить, что он поет на неведомом языке:

— Си, Хоренна, ли ко торро.

Ах э сито ку ва мано.

Бу ле кьято ик, Хоренна.

Ри то ванно да ку яти…

И откуда он только разузнал слова молитвы? Ах да, верно, они же начертаны здесь, прямо на стене.

Тартессит медленно поднимает серебряную крышку. Осторожно! Только не спеши, парень…

Вот хрустальное яйцо уже в руках Гудана Риция.

Ох, неуклюжий! Уронил. Хватай его, хватай, пока не разбилось.

Но «яйцо» не дается в человеческие руки. Оно, увлекаемое неведомой силой, летит прямехонько к открытому колодцу. Скрывается в нем.

Тяжеленная крышка, поднять которую стоило огромных усилий, срывается с лебедок и стальных тросов и наглухо закрывает отверстие в полу.

— Бегите! — вопиет к оторопевшим людям Крйсова душа. — Немедленно возвращайтесь на корабль!..

— …Как, лохматик, отпустило?

Легкая женская рука ласково потрепала ему холку.

— Чт-то, что с-со мной? — спросил он заплетающимся языком.

— Ты, наверное, давно не пил спиртного, — лукаво улыбнулась Герта. — Эк же тебя разобрало. Мне даже показалось, что ты потерял сознание.

— Показалось… — прорычал сыщик. — А где… где Натали, где все?.. Они еще не вернулись из города?

— Твоя истеричка-помощница? Гнал бы ты ее, лохматик. Возьми лучше меня на ее место. Клянусь Одином, брошу кинематограф и уйду в частные сыщики!

Лайер болезненно поморщился и попытался встать на ноги.

— Да сиди ты, сиди. Вон она, твоя блондинистая дурында. Бежит сюда вприпрыжку, словно угорелая кошка…

Крис и впрямь заметил бегущую к нему вдоль фальшборта Натали. Всего на полшага от нее отставали Кузема с Афоней и Уркварт Север.

— Шеф! — одаривая свейку подозрительным взглядом, вскричала Куркова. — Ты был, как всегда, прав! Оно само прыгнуло в ту дырку!..

— Я видел… знаю… Все вернулись на борт?

— Все, все! До единого человечка!

— Помоги мне подняться, — попросил он, обращаясь почему-то к Герте Грендель.

Блондинка, заслышав такое, едва не уподобилась Лотовой жене, превратившейся в соляной столб. Но смолчала. Кто знает, что тут произошло между этими двумя, пока она выполняла ответственную миссию.

Сыщик облокотился грудью о фальшборт и впился жадным взглядом вдаль.

Сначала не происходило ничего.

Прямо внизу по-прежнему серела высохшим на солнце илом спина гигантского чудовища. Вдали виднелся край моря. А в небе застыло местное, до смерти надоевшее светило.

Но потом…

Суша под килем корабля вдруг куда-то исчезла, и ее место заняли лазурно-голубые волны, приветливо прильнувшие к корабельному днищу.

Лайер закинул голову вверх.

С неба ему подмигивало солнце.

Свое.

Родное.

— Вот мы и дома!..

За окнами шел тяжелый бесконечный ливень. Оно и понятно. Зима в Сераписе — время дождливое, слякотное, холодное и невеселое. Вот вчера ночью даже иней выпал…

Почтенные граждане в такую погоду сидят дома и стараются без нужды не покидать уютного крова.

В своей конторе на семнадцатом этаже Сераписского делового центра Крис откровенно скучал.

Хотя день был весьма знаменательный.

Сегодня исполнилось ровно полгода с того момента, как «самый опасный преступник-маг столетия», как его окрестила пресса, он же Корнелий Луций Вер, он же Сай Тояма, вошел в жизнь Кристофера Лайера.

Но нынче вряд ли кто посетит скромные апартаменты частного сыщика-мага. Так что можно спокойно пить свой любимый аунакский кофе высшего сорта, благо теперь нужды экономить больше нет. Равно как и предаваться размышлениям о странностях бытия.

Если вот только компаньонка соблаговолит выключить новенький ниппонский визор, куда по обыкновению пялится и бормотание которого уже начинает раздражать.

На экране визора что-то вещал вечный Рекс Арбитр — любимец домины Курковой (как и половины слабого пола Сераписа с окрестностями). Прислушавшись, сыщик вздохнул — знаменитый светский хроникер вел репортаж с бракосочетания Роксаны Сабины Трималхион и Ариэля Кархона.

Потом был показан пикет атаульфовцев возле магистрата, где происходила церемония. Длинноволосый тип с фирменной челкой, захлебываясь слюной, верещал что-то об иудейско-христианском заговоре и совращении поклонниками бога Яхве честных язычниц.

И вновь во весь круглый экран — довольная физиономия Рекса. Среди его черных как смоль волос благородно поблескивала седая прядь — якобы память о тяжелых днях катастрофы «Титаника» и его чудесного спасения. На самом деле, конечно, прядь крашенная: этого живчика такими мелочами, как кораблекрушение и провал в другой мир, не проймешь.

Видно, бодряческий тон журналюги достал и Куркову, и она щелчком пальцев вырубила агрегат.

Некоторое время детектив наслаждался тишиной.

— Шеф, — вдруг тихо и серьезно спросила зеленоглазка. — А когда все же у тебя возникли первые подозрения насчет Тоямы? Ну, то есть этого Луция Вера.

— Ну, если честно, — вздохнул Крис, — то весьма давно. Я ведь все-таки профессионал и просто обязан был подозревать всех, кто мог быть причастен к делу. А раз преступление совершено с помощью магии, то вполне логично подозревать мага. Даже если он вне подозрений, — сострил кинокефал. — Правда, мерзавец то и дело ловко переключал все наше внимание на Элмса…

Сыщик вздохнул.

— Да, вот кого по-человечески жалко. Бедолага Грегуар со своими завиральными идеями случайно оказался в поле зрения Луция Вера, и у того возник дьявольский план — выдать своего слугу, расколдованного африканского зомби-чародея, за него. Вряд ли мы когда-нибудь узнаем наверняка, но полагаю, что Элмс сам отдался в руки своему убийце. Видимо, он был так рад, что нашелся хоть кто-то, кто принимает его всерьез…

В голосе начальства Натали послышалось неподдельное сочувствие.

— Конечно, остаются мелкие детали, вроде того — как удалось передать зомби не только внешний облик, но и черты характера и особенности поведения мага-неудачника так, что никто не заподозрил подвоха. Но я, откровенно говоря, рад, что это знание умерло вместе с Тоямой-Вером. Тело настоящего Элмса, по всей вероятности, покоится где-то на дне Сераписской бухты. Думаю даже, — размышлял Крис вслух, — его сожрал чернокожий колдун: у бывших зомби, которых не просто вернули к жизни, а превратили, очень странные гастрономические вкусы…