Джеймс Гарднер - Час Предназначения

– Поднимайся наверх, – мрачно велела Каппи.

Сгибаясь под тяжестью шкатулок, я поднялся по лесенке к входу. Внутренность Госпожи Чайки представляла собой уменьшенную версию Господина Ворона, но выкрашенную в белый, а не в черный цвет – ряды бархатных кресел, с мягкой обивкой, заглушавшей любые звуки. Я поставил шкатулки под сиденья и к одному из них надежно привязал ремнем скрипку. Пустота в кабине выглядела зловеще – в прошлые годы, когда я летал с Господином Вороном, рядом всегда были другие дети, которые нетерпеливо ерзали, приглушенно переговариваясь друг с другом.

Я подошел к двери и крикнул:

– Готово!

Каппи посмотрела на меня и кивнула, затем вдруг высоко подняла копье. Я успел лишь крикнуть: «Нет!», прежде чем она со всей силой ударила острием по темной капле в воде.

Вверх взметнулось фиолетовое пламя. Острие копья, вероятно, мгновенно испарилось – из-под воды, словно гейзер, вырвался раскаленный газ. Однако огонь устремился по древку копья, на глазах превращая дерево в пепел. Каппи закричала, когда пламя охватило ее руки, вспыхнув ярко-красным. Затем оно погасло, и Каппи осела на палубу; руки ее почернели и дымились.

Одним прыжком оказавшись рядом с ней, я схватил ее за локти и сунул ее руки в воду. Вверх медленно поднялось облако пара. Каппи посмотрела на меня, затем глаза ее закрылись и все ее тело обмякло, лишившись чувств от боли.

– Проклятие, – прошептал я. – Проклятие. Мне много раз приходилось видеть кремацию на Путеводном мысу, собственно, я провожал в последний путь всех тоберов, умерших за двадцать лет моей жизни. Тела заворачивали в полотно, прежде чем положить их на погребальный костер, но иногда полотно сваливалось, обнажая руку или ногу… И тогда я видел, как темнеет, натягивается и шипит кожа, пока не лопнет.

Руки Каппи выглядели намного хуже.

Передо мной над поверхностью воды появился зеленый шлем. Мгновение спустя рядом возникла вторая голова – Стек в плавательной маске со стеклом. К ее спине были привязаны металлические баллоны, а в рот был вставлен мундштук – несомненно, это был акваланг Древних, такой же, как и те, про которые можно прочитать в книгах. У Рашида ничего подобного не было; видимо, его доспехи, которыми снабдили Лучезарных изменники со звезд, обладали собственным запасом воздуха.

– Зачем она это сделала? – спросил Рашид. Голос его глухо звучал изнутри шлема. – Она что, не могла сообразить, что это мы?

– Возможно, – горько ответил я. – Но, думаю, она решила преподать вам урок. Разве вы не знаете, что пытаться мешать Госпоже Чайке – святотатство?

– Я никому не мешаю! – прорычал он. – Сколько раз мне еще говорить, что я просто наблюдаю?

– Скажи это Каппи. Или Боннаккуту. Или Дорр.

– У нее было копье, – возразил он. – И она знала про мое силовое поле – она видела его на берегу реки.

– Но она не видела его потом, когда оно превращало в пар стрелы. И не знала, на что оно способно по-настоящему.

Я ей об этом не говорил. Когда я рассказывал Каппи о том, что произошло в лесу, я лишь описывал ей, как быстро Боннаккуту удалось заполучить пистолет в качестве взятки, – возможно, просто из зависти, вместо того чтобы сообщить о том, что ей действительно следовало знать.

Стек вытащила мундштук изо рта.

– Люди на берегу нас видели, – сказала она. – Еще немного, и они вышлют лодки.

Я обернулся. Мужчины бежали по пристани, направляясь к лодкам. На то, чтобы схватиться за весла, много времени не требовалось.

Рашид схватился за край площадки и выбрался на нее.

– Мы просто собирались лететь верхом на поплавках, – сообщил он, – но, похоже, нам лучше будет залезть внутрь.

– Вы хотите полететь на Госпоже Чайке?

– Да. И таким образом мы увидим все с начала до конца.

– Нет!

– Не будь глупцом, – сказала мне Стек, тоже выбираясь на площадку. С тех пор как я видел ее в последний раз, она сменила женскую одежду на обтягивающий комбинезон из зеленой резины. – Если ты дождешься, когда здесь окажутся люди на лодках, они наверняка попытаются прикончить Рашида. Ты этого хочешь?

– И самым лучшим выходом для Каппи, – добавил Рашид, – будет доставить ее в Гнездовье. Посмотри на ее руки, Фуллин! Даже мой брат, Лучезарный медик, не смог бы их восстановить. Но если она выберет своим Предназначением мужчину или нейт, все будет в порядке. Его тело вновь будет целым и невредимым.

Я хотел осыпать их обоих проклятиями, но лишь стиснул зубы и сказал:

– Хорошо, летим в Гнездовье. Прямо в святилище. Пусть боги решают, какой участи вы заслуживаете.

Стек и я отнесли Каппи наверх, внутрь Госпожи Чайки. Глаза моей подруги были закрыты, но она застонала, когда мы пытались осторожно усадить ее в кресло. Я пристегнул ее ремнями, затем занял место рядом.

– Все будет в порядке, – прошептал я.

Она лишь скривилась – то ли от того, что не верила мне, то ли от мучительной боли.

– Что дальше? – спросил Рашид, плюхаясь в кресло позади меня и снимая шлем. – Нужно нажать какую-то кнопку, чтобы дать понять, что мы готовы взлететь?

– Госпожа Чайка сама знает, когда мы будем готовы, – сказал я.

– Тогда почему она не двигается?

– Застегни ремень, – буркнула Стек.

– Ну да.

Послышался щелчок металлической пряжки. Входная дверь тотчас же задвинулась. За окном резиновая лодка выпустила из себя воздух и скользнула внутрь одного из поплавков. Хотя я не видел, что происходило с другой стороны, но понял, что посадочная площадка втягивается внутрь другого поплавка, – Госпожа Чайка слегка вздрогнула, когда площадка заняла привычное место.

– А вот и рыбацкие лодки!

Рашид показал в окно. Четыре лодки скользили по волнам, в каждой гребли шестеро. Гребцы сидели к нам спиной, но мне не нужно было видеть их лиц, чтобы понять, что они искажены от ярости. Рашид, будь он Лучезарным или нет, осквернил своим присутствием наиболее священный момент в жизни нашего поселка. Тобер-Коув не мог этого простить.

– Они опоздали.

Пробормотав это, Стек сняла маску и начала возиться с баллонами. Вместо того чтобы снять их совсем, она лишь расстегнула пряжки с левой стороны и сбросила ремень с плеча, сдвинув баллоны на бок. Поза была не слишком удобной – она могла сидеть лишь на половине кресла.

Между тем Госпожа Чайка уже летела. Движение было настолько плавным, что я его не чувствовал; вот только за окном быстро уменьшались в размерах лодки, люди в которых продолжали грести изо всех сил. Вода позади нас вскипела, сверкая в лучах полуденного солнца, и мы стремительно взмыли в воздух, устремившись прямо в небо.

Лорд-Мудрец приложил руки к ушам и начал судорожно сглатывать.