Сергей Булыга - Ведьмино отродье

Нет, хва! Еще раз хва! Об этом еще слишком рано не только говорить, но даже думать. Да и уж слишком они, эти Луна и Солнце, далеки от тебя - они там где-то, в бесконечном небе. А вот зато прямо здесь, на земле... Вот ты сейчас лежишь здесь, в этой яме, и им всем кажется, что ты строго наказан, заперт. Но разве наверху, во дворе, или даже в казарме, или даже во всем Дымске, ты разве был свободен? А они? Р-ра! Нет, конечно же! Там кругом те же самые ямы, ну разве что только пошире, и все. Вот, скажем, яма первая поселок. Там так: Вожак, охота, войны с Корноухими... А больше ничего; стена, со всех сторон стена, высоченная! А вот уже вторая яма - Дымск. Тут уже так: казарма, служба, когти рвать... И снова стена! Так что же тогда получается? Мир - это ямы, много ям. Попал в одну; карабкаешься, лезешь по стене, цепляешься, когти ломаешь... А после, только выбрался, шаг, два ступил - и снова провалился, только теперь уже в другую яму, которой ты раньше не только не видел - ты о ней даже понятия не имел! А она еще глубже тех, прежних. Вот если бы...

И вдруг...

Глава десятая

НЕ ПУТАЙ!

Решетка, поднимаясь, заскрипела. Рыжий поспешно глянул вверх...

Р-ра! Р-ра! Да это же Лягаш пришел! Рыжий, прыгай к нему! Обнимай! Визжи от радости, кричи!..

Но Рыжий не кричал, не прыгал. Просто, задравши голову, смотрел на Лягаша и молчал. И чувствовал, как будто кто-то невидимый душит его все сильней и сильней. И скоро и вовсе задушит!

- А! - подмигнул ему сверху Лягаш. - Я вижу, ты совсем зазнался. Ну что ж, и такое бывает.

И спрыгнул в яму, сел напротив Рыжего, и снова подмигнул ему. А Рыжий хоть бы шелохнулся! Рыжий по-прежнему сидел, смотрел на Лягаша, молчал. Лягаш, немного подождав, спросил:

- Ты что, не рад?

- Нет, рад, - тихо ответил Рыжий. - Просто... не знаю, что тебе сказать.

- Ну так скажи, что думаешь.

- А я... не думаю.

- Ар-р! Ар-р! - засмеялся Лягаш. - Да это вообще прекрасно! Кто думает, тот не живет. Жить некогда; все думаешь да думаешь...

И помрачнел. Спросил:

- А вот если серьезно, как тебе здесь?

Рыжий задумался, глянул туда-сюда по сторонам, потом опять на Лягаша... И медленно, словно с трудом подбирая слова, сказал так:

- Да как будто в Лесу. Снег. Логово.

Лягаш еще сильнее помрачнел и настороженно спросил:

- И... часто вспоминаешь Лес?

- Не очень, - равнодушно сказал Рыжий. - Да и зачем это теперь?

И хмыкнул, замолчал. Долго смотрел на Лягаша, потом также долго на Солнце, на крупный, медленно падающий снег... И вдруг сказал:

- Расскажи мне о бабушке Гры.

- Гры? - поразился Лягаш.

- Да. А что?

- Так, ничего.

Лягаш задумчиво прищурился, пристально посмотрел на Рыжего, долго смотрел, внимательно... а после засмеялся и сказал:

- А! Все понятно. Тебе небось сказали, что ты ведьмино отродье. Так ты не верь!

- Чему?

- Всему! - сказал Лягаш и, для пущей убедительности, резко махнул лапой. - Не верь ты им, и все. Хотя, конечно, - тут Лягаш насупился, конечно, слухи на пустом месте не растут. Да, это надо признать, твоя бабка действительно умела делать много такого, о чем другие и мечтать не смеют. Но зла она не делала! А ведьма - это прежде всего зло. Так что какая она ведьма? Она лечила от болезней, от всяческих ран, она разгадывала сны, она снимала сглаз - то есть если какая-нибудь другая, настоящая ведьма, наводила на кого-то порчу, то есть лихую болезнь, то твоя бабушка, Старая Гры, эту болезнь, эту порчу снимала. И вообще... К ней приводили сосунков, она давала им выпить какого-то душистого отвара, потом заглядывала им в глаза и говорила, что, скажем, вот этот вырастет воином, а этот купцом, а этот, вы уж извините, вообще ни на что путное не годен, так что лучше сразу отдайте его в свинари, не мучайте понапрасну бедное дитя, потому что тут уже ничего не изменишь. И никогда, скажу тебе, она в этом деле не ошибалась; вот так-то вот!

- И это все?

- Ну да! - уверенно сказал Лягаш. Потом, глянув на Рыжего, смутился и сказал: - Почти все.

- А что тогда еще?

- Ну, что... - Лягаш опять было замялся, засмущался, а после все-таки сказал: - Ну, вот разве что еще такое: вот мы, лучшие, бывало, собираемся в поход, так она тогда придет к казарме и попросит: "Лягаш, мне нужно это и вот это. Это сорвешь в ночь полнолуния, положишь себе под ремень, так потом и носи. А это нужно взять возле реки, и чтоб оно росло в тени. А это..." И все, как она мне скажет, так я потом в Лесу и сделаю. Наберу всего, что она скажет, потом вернусь, ей отдам. И после она... Ну, да! Твоя бабушка, Старая Гры, была очень мудрая лекарка, и в травах она разбиралась, как никто! Вот так. И это все, что я могу тебе о ней сказать. Да теперь тебе, надеюсь, и так совершенно понятно, что никакой ведьмой она не была, все это болтовня. Пустая болтовня!

- Возможно, - мрачно сказал Рыжий. - Но почему это именно о ней, а ни ком другом, так говорят? Отчего это так?

- От глупости, друг мой, от глупости! - с жаром вскричал Лягаш. Потом вздохнул, добавил: - Ну, и она, конечно, тоже была кое в чем виновата. Хотела, чтобы ей больше верили, и поэтому частенько говорила, будто она запросто понимает язык диких зверей и птиц.

- Как? - поразился Рыжий. - Да разве звери могут разговаривать?

- Да! - закивал Лягаш. - Вот в том-то все и дело, что звери и птицы это твари бессловесные, безмозглые, и это каждому известно. А вот твоя бабушка, она говорила, что нет, что, мол, что это не так, что они, все эти звери и птицы, они такие же, как мы, ничуть не хуже нас и ничуть не глупее. А тем, кому - да всем почти, ведь почти все ей не верили, - она... Она тогда делала так. Вот, скажем, птица прилетит, сядет на крышу и начинает чирикать. А твоя бабка послушает ее, послушает, а после говорит: "Вы слышите, о чем она кричит? Она кричит: завтра придет гроза". И точно, завтра получай грозу! Или еще поймают рыбу, принесут, ну а рыба, сам понимаешь, вообще молчит, но Гры, та все равно посмотрит на нее, посмотрит, и даже ухо навострит, как будто даже слушает, а после скажет... Ну, к примеру, так скажет: через три дня там-то и там-то ждите пожара. При чем эта рыба к этому пожару? А пожар обязательно будет. Не знаю, как это ей удавалось. Наверно, она просто хорошо знала приметы, а звери были тут совсем не при чем.

- А если при чем?

- Ты! - тут Лягаш даже привстал. - Опомнись! Нам и только одним нам на всем этом свете дарован разум!

- Кем?

- Ну... ты это брось! Не путай.

- И все же: кем?

Лягаш задумался, потом сказал:

- Ну, скажем, Солнцем.

- А Солнце кем даровано?

- Ар-р! - засмеялся Лягаш. - Ну, ты молодец! С тобой, я вижу, не соскучишься. - Но тут же стал очень серьезным и сказал: - И все-таки, прошу тебя, не путай меня. Да ты сам подумай: ну кто мы такие? Так, мелкие, тщедушные существа. Что нам дано, то и дано. И то дано не всем! Вот даже взять тот же разум. Вот, говорят они: "Мы все разумные!" А это ведь не так, ох, далеко не так!