Брайан Смит - Нетороплив наш тлен

Ной отвернулся от переполненного зала и хотел было позвать бармена, но чуть не закричал, когда увидел за стойкой Шейна, смотрящего прямо на него. Он был в белой рубашке, с рукавами, закатанными до локтей. Его предплечья покрывали татуировки, которых раньше точно не было. Ворот рубашки туго стягивал галстук-боло.

Их взгляды встретились, и Шейн усмехнулся. Вытирая руки маленьким белым полотенцем, он спросил:

— Чего желаешь, незнакомец?

Ной уставился на него, не в силах вымолвить и слова. Мозг будто бы полностью отключился. Затем, сипло выдохнув, Ной выдавил:

— Ты разве меня не помнишь?

Шейн нахмурился.

— Нет. Но здесь я постоянно встречаюсь с кучей людей, всех и не упомнишь. Так что прости, дружище. Такая работа.

— Ты жил в Генриетте, в особняке Судьи. Сейчас ее место заняла моя сестра, Обри. Ты должен ее помнить.

Шейн перегнулся через стойку и понизил голос до шепота. Ной едва разобрал слова.

— То было несколько лет назад. Теперь я другой человек. — Снова ухмыльнувшись, он встал прямо, но в его взгляде засквозил неприветливый холодок. — И на этом мы закроем тему, дружище. Так что будешь?

— Несколько лет назад? Не может быть. Прошло всего несколько недель, максимум месяцев.

— Боюсь, ты ошибаешься. — Лицо Шейна помрачнело. — За стойкой места только для платежеспособных клиентов, сэр. Если вы ничего не заказываете, я попрошу вас уйти. Возможно, даже покинуть город.

Мудрое предложение. Ной решил, что стоит принять его к сведению, но случайный импульс заставил его сказать:

— У меня нет денег. Давно уже не приходилось за что-либо платить. Если б я знал, что понадобятся деньги, насобирал бы по дороге.

Шейн поставил на стойку перед Ноем стакан и щедро плеснул в него текилы. При этом он презрительно ухмыльнулся. Ной посмотрел на него и увидел, что черты его лица изменились: лоб будто набух изнутри, а по бокам на пару секунд появились бугорки, похожие на острые кончики рогов, но они тут же исчезли. Ной вновь решил, что мозг играет с ним злые штуки. Рядом со стаканом Шейн поставил бутылку. Жидкости в ней оставалось примерно на треть. Вернувшись к нормальному облику, он сказал:

— За мой счет. По старой дружбе.

Прежде чем Ной успел что-либо сказать, Шейн ушел на другую сторону бара, чтобы принять заказы.

Ной настороженно смерил взглядом стакан текилы. Чутье подсказывало, что доверять бесплатным напиткам в таком месте не стоит, особенно если их предлагает кто-то вроде Шейна. Но алкоголь взывал к нему, уверял, что эта доза необходима, чтобы вернуть ясность рассудка.

Он никогда не умел сопротивляться этой тяге. Подняв стакан, Ной сделал большой глоток, вздрогнул, крепче сжал стакан и одним махом опрокинул остатки. Вновь налил текилы из оставленной Шейном бутылки и осушил стакан еще быстрее. Повторив процедуру пару раз, он почувствовал, что достиг оптимального уровня опьянения.

И, как всегда, не смог остановиться.

Бутылка почти опустела, когда ковбой слева наклонился и прошептал ему на ухо:

— Слышал, ты сказал бармену, что на мели. Хочет заработать пару баксов?

Ной настороженно посмотрел на мужчину.

— Что нужно делать?

— Отсосать мне в переулке.

Ной схватил бутылку текилы, оттолкнулся от стойки и ушел, не удостоив предложение ответом. Стараясь не поднимать головы и пробираясь между столами, он спешил покинуть салун, пока не влип в неприятности, но, не удержавшись, бросил взгляд в сторону фортепиано, где Хэл продолжал стучать по клавишам в дьявольском ритме буги-вуги. На этот раз толстяк посмотрел в его сторону. Их взгляды встретились, и Хэл ухмыльнулся, сжимая гнилыми зубами окурок дымящейся сигары. Ной снова на мгновение представил, как Обри сидит у этого типа между ног, а его толстые пальцы копошатся под задранным подолом ее платья.

Хэл подмигнул ему и отвернулся, заколотив по клавишам сильнее, чем прежде. Собравшиеся вокруг него гуляки заголосили еще громче. Подмигивание привело Ноя в раздражение. Похоже, Хэл узнал его. Мало того, присутствие Ноя совершенно не беспокоило толстяка.

Ной вылетел через двери салуна на крыльцо и какое-то время стоял там, кипя от ярости, делая глотки прямо из бутылки и прокручивая в голове взгляд, который бросил на него Хэл. Опустошив бутылку, он швырнул ее на улицу и принялся расхаживать взад-вперед по деревянному крыльцу. Текила кончилась, и здравый смысл исчез вместе с ней. Голова болталась так, что казалось, будто она едва удерживается на шее.

Ной вернулся в салун, ударив по дверям с такой силой, что от грохота несколько человек повернули головы в его сторону. Некоторые зеваки привлекли внимание собеседников, подтолкнув их локтями в бок, так что вскоре на Ноя смотрели почти все. Разговоры стихли. Даже Хэл прекратил стучать по клавишам, заметив, что пьянчуги вокруг перестали петь. Некоторые руки потянулись к револьверам. Игнорируя все признаки опасности, Ной двинулся вперед через лабиринт столов.

Протиснувшись сквозь толпу у фортепиано, он навел палец на сидящего на табурете типа.

— Этот жирный ублюдок, — сказал он настолько громко, чтобы его услышал каждый в салуне, — не знаю, как он представился, но его зовут Хэл. И некоторое время назад он грязно приставал к моей сестре, так что сегодня хочу расквитаться с ним.

Взгляд Ноя блуждал, то и дело фокусируясь на глазах зевак. Он уверился, что все его внимательно слушают и не воспринимают его слова как пьяный бред бродяги.

Он свирепо посмотрел на Хэла. Насмешливое выражение поросячьего лица сменилось тревожным.

— Вызываю тебя на дуэль. Выходи на улицу, разберемся как мужчины. Если ты, конечно, не чертов трус.

Прежде чем Хэл успел открыть рот, Ной, громко топая, удалился. Выходя из салуна, он прихватил с подноса официантки бутылку виски: девушка была настолько удивлена его поведением, что даже слова ни сказала. Запрокинув голову и хлеща виски из бутылки, Ной с грохотом выскочил наружу. Встав посреди улицы, освещенной лунным светом, он принялся ждать.

Где-то вдалеке завыла стая койотов.

Прошло несколько минут, но из салуна так никто и не появился. Все это время внутри стояла тишина, изредка нарушаемая еле слышными перешептываниями. Наконец створки дверей раскрылись и люди потянулись на улицу. Посетители расходились влево и вправо, образуя что-то вроде трибун. Некоторые из них пересекли улицу и заняли место там.

Ной сделал последний глоток из бутылки, бросил ее к ногам и отпихнул в сторону, когда из салуна наконец вразвалку вышел Хэл. Он успел вооружиться. Его жирную талию опоясывал оружейный ремень. Ной решил, что его сделали на заказ, потому что обычный ремень толстяку просто не подошел бы.