Александр Кондратьев - Свален ударом грома [СИ]

Неожиданно для самого себя Анатолий вспомнил девушку по имени Наташа, с которой познакомился в общежитии Вагоностроительного завода в день заселения. Искренняя, неподдельно нежная и внимательная, ласковая и веселая, жизнерадостная, святящаяся изнутри, — такую характеристику он дал бы Наташе, если потребовалась озвучить чувства и эмоции, вызванные воспоминанием о девушке.

«А ведь я больше ни разу не видел ее после. После той бурной ночи, случившейся со мной в общежитии на годовщину Октябрьской революции. За четыре месяца ни разу не встретились в общежитии. Будто в разных городах живем или на разных планетах. Словно она меня избегает. А что ей еще остается делать? Посмотрела на меня во всей красе. Донжуан, блин нашелся! Герой Советского Союза! Она ведь была еще девочкой. Хрупкой тростинкой. Соблазнил девушку и в кусты. Ой, не хорошо. У нее были такие чистые глаза. И сама она была не порочная. Ну, дурак же ты, Анатолий Михайлович! Настоящую жемчужину в морской пучине низменных страстей не рассмотрел. Сегодня Восьмое марта и есть хороший повод зайти к девчонкам в гости. Есть повод увидеть Наташу. Поговорить. Попросить прощения. Подарить цветы. А там… Там, все может быть…» — Настроение у Анатолия явно улучшилось, он даже стал что-то насвистывать из классической музыки, услышанной по радио в исполнении симфонического оркестра.

— Анатолий! — окликнули Звягинцева из открытого окна серой «Волги», припаркованной на обочине дороги метрах в ста от общежития. — Иди сюда.

— Сергей Сергеевич?! — Удивление Анатолия могло бы затянуться надолго, если бы Скворцов не приоткрыл дверцу, приглашая тем самым присесть в машину. — Сергей Сергеевич, вы не поверите, я собирался сегодня звонить вам в Москву! — излишне эмоционально, произнес Анатолий, как только сел в «Волгу» рядом со Скворцовым. — У нас здесь в Алтайске такие дела происходят!

— Здравствуй, Анатолий, — улыбнулся Сергей Сергеевич, внимательно посмотрев на своего боевого товарища. — Где твоя выдержка и умение владеть собой? А я вот товарищу Иванову характеризовал тебя как чрезвычайно сдержанного и рассудительного разведчика, чуть ли не готового оперативника. Познакомьтесь.

Мужчина, сидевший за рулем «Волги», повернулся к Анатолию и протянул широкую с короткими пальцами ладонь:

— Иванов Иван Иванович, — без акцента представился водитель, немолодой уже мужчина лет шестидесяти с характерными чертами коренного жителя Горно-Алтайска, одетый в новую кожаную куртку.

— Анатолий… Михайлович Зацепин, — произнес Анатолий, обретая присущее ему не только внешнее, но и внутреннее спокойствие.

— Что скажешь, Ивана Иванович? — продолжая улыбаться, Скворцов обратился к Иванову.

— Рука крепкая. Как и характер. С эмоциями справился быстро. Обладает целым набором интересных качеств. Не часто встречаются такие экземпляры, — словно о товаре, а не о живом человеке рассуждал Иванов, будто бы Анатолия рядом и не было. — Возьму его в ученики.

— А ученик готов? — поинтересовался Скворцов опять же не у Анатолия.

— Готов, можешь не сомневаться. Путь у него именно таков. Без вариантов. Осталось только алмаз чуток отшлифовать, — уверенно произнес Иванов.

— Что ж, это радует, — без удивления отреагировал Скворцов на слова Иванова, занимавшегося обучением членов «Три-С» в Сибири, так как с «алмазом» был знаком не понаслышке, а затем уже обратился непосредственно к Анатолию: — Ну, рассказывай разведчик, что необычного происходит в Алтайске.

— Сергей Сергеевич, судя по всему, вы знаете гораздо больше меня о событиях в Алтайске, — насколько возможно спокойно и без лишних вопросов начал Анатолий. — И ваше появление здесь связано именно с этим. Надеюсь, что мои наблюдения помогут вам.

— Помогут, не сомневайся, — приободрил Анатолия Скворцов.

— … вот собственно и все. Ольга в настоящее время, скорее всего, находится еще дома, Абрамов — на дежурстве, Иван — в Краевой больнице Барнаула, — Анатолий закончил повествование, занявшее не менее получаса.

— Молодец, Анатолий. В целом с заданием справился на хорошо.

— С заданием? Кажется, никакого задания мне никто не давал. Хотя. — Анатолий на пару секунд задумался. — Странности кой-какие были. К примеру, военком вел себя неестественно. Волновался что ли, словно выполнял не свойственную ему работу при заселении меня в общежитие. Мне необходимо было оказаться в нужном месте в нужный час, и я оказался не без вашей помощи, — подытожил Анатолий.

— Что я тебе говорил, Иван Иванович, — восхитился аналитическими способностями Анатолия Скворцов. — Если это его путь, то ходить вокруг да около не будем. Анатолий, у нас к тебе есть предложение…

Через десять минут Анатолий дал свое согласие и стал членом тайной организации, получившей название «Три-С». Через неделю Анатолий, как опытный водитель, в составе группы опытных врачей из Алтайского края был откомандирован для проведения медицинского обследования населения отдаленных уголков в Горно-Алтайск. Иванову Ивану Ивановичу потребовалось всего несколько шкур соболя, чтобы в командировочном листе Зацепина Анатолия Михайловича появилось две отметки: о прибытии и убытии из командировки. За два месяца между этими датами под руководством Иванова, алтайского шамана и учителя учебного цента «Три-С» на Алтае, Анатолий прошел путь познания себя и мира, путь, который очертил всю его последующую жизнь.

Идя от машины в общежитие и по общежитию, Анатолий никого и ничего не замечал. В голове на огромной скорости проносились мысли о тайной организации, стоящей на защите Земли, об инопланетных вторженцах в лице врача Абрамова, об их коварных замыслах, об инопланетянке Ольге, с которой ему пришлось переспать, о возможных отличиях в физиологии инопланетянок и еще много о чем. Лишь к обеду Анатолий сумел вернуться к обыденной земной жизни.

«На дворе весна, Восьмое марта, а я развалился здесь, как барышня в мечтах. — Анатолий резко, как по команде «подъем», встал с кровати. — Если бы я не знал Сергея Сергеевича, то вряд ли бы поверил во все это. Но жизнь оказывается загадочнее, сложнее, многограннее, чем открыта на поверхности. Скоро уеду в горы, а затем поеду в Омск, в высшую школу милиции. Начинается новая жизнь, в которой всегда будет две стороны: явная и настоящая. И о настоящей жизни будут знать немногие, хорошо, что среди таких людей Сергей Сергеевич. И жениться я теперь могу только на той, кто состоит в нашей организации, — с некоторой досадой подумал Анатолий, представив, что при стечении определенных обстоятельств его женой могла стать Наташа. — Подарить цветы и извиниться перед девушкой новые обстоятельства не освобождают», — решил Анатолий.