Анна Субботина - На пороге зимы

— Нет. — Оллард чуть помолчал. — Я ваш должник, Ривелен. Второй раз вы спасаете мою никчемную жизнь. Что ж, осталось обсудить подробности. Под каким предлогом исчезнуть.

В дверь постучали — сложным дробным перестуком.

— Да! — отозвался Ривелен, нимало не смутившись, что его люди стучат условным знаком в чужие покои.

— На укрепления напали, — коротко доложили от порога. — Человек тридцать, все скрылись. Пожар потушен, жертв нет. Но люди хотят мстить. Барон и сотник Ардерик уговаривают их дождаться утра.

— Я думал, с обычаем нападать по праздникам покончено, — усмехнулся Оллард.

Лицо Ривелена исказила улыбка:

— Вот вам и предлог. Зовите своего ученика, если доверяете ему, и обсудим ещё раз.

Над горами занимался рассвет. Элеонора смотрела с балкона, как снаряжают войско. Ардерик, уже в седле, хмурился и то и дело поглаживал меч — мало кто не знал, что прославленный сотник едет больше для вида. Его оруженосец снова и снова объезжал войско. Лошади имперских воинов нетерпеливо рыли копытами землю — южане явно предвкушали потеху.

Сзади прошелестела юбками служанка:

— Госпожа, к вам маркграф Оллард.

Он явно явился с улицы — в плаще, раскрасневшийся от утреннего холода. Элеонора шагнула ему навстречу, ощущая, как теплеет в груди.

— Вы не заходили ни разу после возвращения с востока, — шутливо упрекнула она.

— Простите. Это ученик плохо на меня влияет. Он был невнимателен к Грете, а я вот к вам.

Элеонора не удержалась от смешка:

— И детей не видели, а им уже скоро месяц! Идёмте, идёмте!

Оллард подошёл к колыбели. Его лицо разгладилось, уголки губ дёрнулись вверх.

— Невероятно, — выговорил он наконец. Покачал головой, не отрывая взгляда от колыбели. Поднял руку, будто хотел коснуться, и сразу опустил. — Вернёмся в гостиную. В них слишком много жизни. Сбивает с мысли.

Элеонора шла следом, не пряча улыбку. Император оказался трусом, но тем хуже для него. Маркграфа Олларда можно лишить титула и имени, но не ума и деловой хватки. Вместе они так поднимут Север, что южное золото потечёт сюда рекой. Ривелен понял её с полуслова, она его тоже.

Десять-пятнадцать лет — и Север будет диктовать условия столице, а не наоборот. Но для этого Элеоноре нужен Оллард. Не Ардерик, умеющий воевать, но не способный думать на шаг вперёд. Не Тенрик, способный кормить всю страну с одного стада, но напрочь лишённый честолюбия. Ей нужен прирождённый правитель, который не только просчитает варианты, договорится с союзниками и избавится от изменников, но и применит инженерный талант. Элеонора изнывала от любопытства, что Оллард вычитал в старых книгах и что обсуждал с Дугальдом Лиамским. Она точно знала: за морем есть неведомые земли. Лиамские корабли не ходили так далеко, но если усовершенствовать их… Элеонора запрещала себе мечтать, но кто поручится, что на морских островах нет несметных богатств? В любом случае, с новыми кораблями они добудут больше рыбы, морского зверя и гагачьего пуха для перин. Будут новые пастбища. Элеонора не позволяла себе представлять столбики цифр в отчётах, но было ясно — выход к побережью открыл для них больше, чем можно представить.

Император сто раз пожалеет, что решил пожертвовать Оллардом ради его земель. Пока южане тратят золото на наряды и пиры, Север разбогатеет. И однажды у столицы не останется выбора, к кому обратиться за деньгами. Тем более, Ривелен поможет принять верное решение.

Теперь всё будет иначе. Элеонора перевела дух и взглянула Олларду в глаза. «Меня бы он не убил», — настойчиво повторялось в голове.

— Я так рада, что вы приняли предложение Ривелена. Я… давно об этом мечтала.

— Неужели вы с самого начала хотели видеть меня своим советником?

Элеонора медленно досчитала до десяти. Вот же упрямец! И решительно двинула последнюю фигуру.

— Вы просто осёл, маркграф Оллард, если до сих пор не поняли, кем я хочу вас видеть.

Она коснулась его рукава, скользнула пальцами по запястью, тронула дрогнувшую ладонь. Оллард отдёрнул руку, отвёл взгляд и нервно полез за пазуху:

— Я подготовил кое-какие выкладки на первое время… касательно решений, которые мы обсуждали… Пусть будут у вас. Мы можем встретиться не так быстро, как следовало бы.

Их пальцы снова соприкоснулись на свитке.

— Я буду ждать, — твёрдо проговорила Элеонора. — Я девять лет ждала падения Шейна. Двадцать лет ждала вас. Подожду ещё. Мы вернём вам имя, земли и создадим союз, о котором не забудут до конца времён.

Бледное лицо согрела улыбка, в глазах вспыхнула зелень:

— Вы очаровательны в своей настойчивости.

— Возвращайтесь, Гаральхад, — выдохнула Элеонора. Имя слетело с уст легко, будто она всю жизнь звала его так. — Никогда не поздно начать всё заново.

Он сжал её пальцы, поднёс к губам и легко коснулся костяшек. Повернулся и вышел.

Элеонора смотрела, как он проходит через расступающееся войско, садится в седло и выезжает за ворота, ведя за собой имперское войско. Как вьётся на ветру алый плащ, а на знамени играют золотом циркуль с шестернёй.

Маркграф Гаральхад Оллард вернётся безымянным изгнанником. Но они проложат ему путь к власти — вместе.

Остатки сгоревшего сарая дымили до утра, но остальное уцелело. Сказалась зимняя выучка: сторожа мигом растащили постройку по брёвнам и залили водой. Жаль, рассказать смогли немного. Все смотрели на огни над замком, когда через забор полетели горящие стрелы — уже не потешные. Едва успели разглядеть во тьме меховые спины, удаляющиеся к лесу. Бросились было в погоню, но вовремя одумались.

С рассветом вышли на пустошь. Следы говорили: нападавших было человек тридцать и ушли они к Гиблой долине. Войско явно заманивали в ловушку — в ущелья, где жалкий десяток лучников мог положить целую сотню.

Тем хуже для них.

У Такко шумело в голове после бессонной ночи. Сперва Оллард с Ривеленом огорошили новостью. В тайну посвятили ещё десятерых, лично выбраных Ривеленом из своих людей. Они «героически погибнут» с маркграфом, а на деле будут охранять его, охотиться и делать прочую работу.

— Ты приглянулся Ривелену, — сказал Оллард после. — Сперва я сомневался, что у него на уме, но всё же ему можно верить. Если уедешь с ним, он устроит тебя учиться. О деньгах не беспокойся.

Такко думал недолго: столица манила пышностью и почётом, но она никуда не денется. Его место здесь — держать связь между замком и горной хижиной, пробираться тайными зимними тропами, разбирать чертежи при свете жировой лампы… Куда занятнее столичного учения, и думать нечего!

Затем собрали военный совет, отправили разведчиков, получили с голубем сведения, обсудили, снова собрались узким кругом… Зато план был отточен до совершенства. Не зря они с Оллардом ездили в Гиблую долину зимой! Заодно это объяснило, почему маркграф не остался в замке: южанам нужен был предводитель, хорошо знающий места.