Анна Субботина - На пороге зимы

Ардерик и Храфн замерли каждый на своей половине стены, подняв правую руку. Когда до камнемётов осталось около трёх сотен шагов, со стены по сигналу полетели стрелы.

Северяне шарахнулись назад, пятная снег первой кровью. В их криках слышались ярость и изумление — дальнобойность имперского оружия здесь явно недооценили. Задержка была недолгой: расхватав с телег длинные и широкие щиты, северяне двинули камнемёты дальше. Ещё один залп проредил их ряды, но не остановил.

— Слишком далеко, — с досадой проговорил Верен, опустив арбалет и бессознательно ища глазами Ардерика. — Нам что, стоять и смотреть, как они разобьют нашу стену?! Проклятый ветер… Если бы не он, достали бы!

Такко смотрел на приближающееся войско, на пустошь, на большой гранитный валун… Дождался, когда Ардерик окажется рядом и обратился к нему:

— Можно сделать вылазку. С того камня достанет и арбалет, и лук!

Сотник покачал головой:

— Ты даже добежать туда не успеешь.

— Успею!

— Ты не сможешь перестрелять пятьсот человек, не уничтожишь камнемёты, и с твоей славной гибели нам не будет никакого толка. Потом Верен полезет спасать тебя, я полезу спасать его, и битва точно будет проиграна. Стой, где поставили. — Ардерик шагнул дальше, затем резко обернулся, перехватил взгляд Такко, снова направленный на камень, и добавил: — Сунешься со стены без моего приказа — больше на неё не вернёшься. Верен, приглядывай за ним.

Элеонора раздражённо повела плечами под лисьей накидкой. Эслинг негромко переговаривался с начальником стражи в пятнадцати шагах от неё, и его низкий густой голос сегодня был особенно неприятен. Сверху поле боя было по-прежнему похоже на гобелен, сотканный из белых, серых и бурых нитей, только сегодня в ровный рисунок вплетались алые нити. Элеонора видела, как люди Шейна отходили и отползали, зажимая руками раны. От этого зрелища мутило; от него невозможно было отвести глаза. Элеонора мало что понимала в стратегии и тактике, но отличить слабый перьер от грозного требушета [12] Перьер, требушет — виды камнемётных машин. умела — отец не прятал от способной дочери военные трактаты. Стена должна была выстоять.

— Госпожа, — в руку легла чаша с тёплым пряным питьём. Элеонора рассеянно кивнула. Прежде чем отпить, она взглянула на лагерную кухню — из трубы, как всегда, поднимался дымок. Воины Ардерика не собирались оставаться голодными, а вот чем будет кормить свою толпу Шейн… Элеонора сделала глоток и поудобнее опёрлась на каменный зубец. Судя по всему, ждать предстояло долго — впрочем, что значили один или два дня для той, что ждала восемь лет?

Северяне остановились в двухстах шагах от лагеря. Натащили с реки камней величиной с человеческую голову и, прикрываясь щитами, зарядили камнемёты. Сразу десять человек ухватились за верёвки, остальные шарахнулись в сторону. Бревно качнулось резко и страшно, вышвырнуло валун из ременной петли, и воины на стене инстинктивно присели за щиты и прикрыли головы руками.

Испуганное «ааах!» сменилось изумлённо-торжествующим воплем — камень шлёпнулся в снег, пролетев лишь половину пути. Воины поднялись — и снова присели, когда дёрнулся второй камнемёт. Валун пролетел чуть дальше и тоже остался лежать в снегу. Третья машина не сработала вовсе — бревно рухнуло; на стене едва не вывернули шеи, пытаясь разглядеть, не придавило ли кого. Ещё две метнули так же, как первые.

— Слабоваты ваши палки! — заорал Ардерик. — Поберегите камни себе на ужин, волчьи дети! Я плюю дальше, чем вы стреляете!

Ещё с десяток обкатанных рекой валунов были потрачены впустую. По стене пробежал смех.

— А ты был прав, — заметил Ардерик, снова оказавшись рядом с Такко. — Похоже, к той крепости на берегу вправду нет хорошей дороги, и строевой лес по ней не перевезти. Камнемёты сделали из того, что попалось по дороге, а ничего хорошего им попасться не могло.

Такко молча кивнул. Верена сперва наполнила радость за друга. А затем его будто облили ледяной водой. Корабельные сосны качались в какой-то тысяче шагов от лагеря — можно построить хоть сотню новых камнемётов! А им придётся смотреть, как валят вековые деревья — на таком расстоянии не достанешь ни луком, ни арбалетом… Ардерик перехватил его взгляд и чуть улыбнулся:

— Это уже не козопасы, Верен. Это воины, и ведёт их человек, в чьих жилах течёт благородная кровь Империи. Всё как ты хотел. — Он хлопнул ученика по плечу и хорошенько встряхнул. — Не вешай нос! Младший Эслинг наверняка наплёл им с три короба про Перелом, защиту богов, и очень хочет победить сегодня. А значит, будет воевать тем, что есть. Скучно не будет, это я тебе обещаю, но и унывать не спеши. Поберегите стрелы! Пусть подойдут ещё ближе.

Расчёт Ардерика оказался верным. Камнемёты снова двинулись по пустоши, сминая заснеженный вереск. Время текло невыносимо долго. Солнце, будто устав ждать начала битвы, неспешно пошло на спад.

— Если кто забыл отлить, самое время, — во всеуслышание напомнил Ардерик. — Сейчас будет занятно.

Верно, Шейну Эслингу и вправду хотелось победить в день Перелома. Камнемёты проползли по заснеженному вереску, оставив за собой широкие примятые полосы, и остановились в какой-то сотне шагов от стены. Ардерик и Храфн махнули рукой, и на войско Шейна обрушился град стрел.

Здесь арбалеты били уже в полную силу. Северяне поставили повозки на бок и укрылись за ними, но острые наконечники безжалостно валили каждого, кто неосторожно высовывался, и расщепляли старые доски.

В этот раз камнемёты долго молчали. Затем бревна дёрнулись разом — и валуны с грохотом врезались в бревенчатую кладку.

Под ногами дрогнуло, но стена устояла. Не зря надрывались воины, ворочая толстые стволы, не зря возили и поднимали землю! Не зря строили так, чтобы стена выдержала подземные толчки.

Верен и Такко быстро потеряли счёт времени. Верен хотел было считать, сколько раз опустеют корзинки для стрел, но позабыл об этом раньше, чем запас пополнили во второй раз. Взвести арбалет, положить стрелу, выхватить в прорези прицела врага — пока стрела летит, он успеет отойти, но на его место встанет другой.

— Со стены! — заорал вдруг Ардерик. Поздно — метко брошеный камень с жутким треском разбил дощатый щит и разметал прятавшихся за ним воинов. Раненых немедленно унесли, дыру залатали.

Верен успел заметить, что Такко отбросил арбалет и схватился за лук, стрелы из которого вылетали одна за другой; что корзины теперь наполняли женщины, а на стене мелькали меховые безрукавки мастеров, тоже тянувших тугие охотничьи луки. Стена под ногами стонала и вздрагивала. Сквозь щелчки арбалетов и грохот падающих камней пробивался стук молотков — внизу спешно сколачивали новые щиты, только северяне метили всё точнее, сгоняя со стены всё больше людей.