Анна Субботина - На пороге зимы

— Луки!

Такко нетерпеливо выхватил стрелу и свесился со стены, чтобы лучше видеть цель. Чувствовать пальцами живую, тугую тетиву было куда приятнее, чем крутить ворот. Он тихонько поблагодарил судьбу, подкинувшую ему голубиные перья, которые словно бы давали стрелам крылья. Можно было посоперничать с арбалетами.

Лиамцы растянулись цепью и вскоре соединились с отрядом Ардерика. Они загоняли врага между укреплениями и замком, как поломойка гонит тряпкой воду. Такко, наверное, сотню раз пробежал глазами расстояние до вражеского войска, прежде чем решился спустить стрелу, и едва не заорал от радости, когда она нашла свою цель.

Кто-то толкнул его под руку; Такко обернулся и увидел Олларда с длинным луком тёмного дерева.

— Куда вы? — спросил Такко грубее, чем следовало. — Вы же маркграф!

— Больше нет.

— А?..

— Титул и земли остались только на бумаге. Мне предложили выбор — Север или эшафот. Верно, во мне заговорила кровь предков-воинов, и я согласился на эту авантюру. Ты хранишь слишком много моих тайн, чтобы не доверить ещё и эту.

Такко хмыкнул. Бесспорно, Оллард выбрал самое подходящее время для важных вестей.

— Если сюда прилетит стрела, вы пожалеете, — сказал он наконец.

— Если я о чём и жалею, то о том, что стою на стене не своего замка. Мои предки были бы довольны, что у их недостойного потомка появился призрачный шанс умереть с оружием в руках. Не зевай!

Они стояли лицом друг к другу, посылая одну стрелу за другой. Не было жалости, не было стыда за то, что они просто расстреливают беглецов — слишком высока была цена милосердия. Слишком хорошо помнилось, как во двор летели огненные стрелы, и как замок держался на краю гибели.

Однако Ардерик думал иначе.

— Опустите луки …! — заорал он, с лёгкостью перекрыв шум боя. — Сожри огонь ваши стрелы!..

Отшвырнул в снег арбалет и выхватил меч. Верен рядом с ним деловито перекинул арбалет через плечо и тоже вытянул клинок.

Оллард с сожалением убрал вынутую было стрелу и махнул рукой. Теперь, когда отряд Ардерика соединился с лиамцами, перевес сил был очевиден.

— Господин Оллард! — имперский сотник уже не просил, а требовал, столько настойчивости было в его голосе.

— Идите, Гантэр.

Теперь, когда внизу кипел рукопашный бой, стрелять было опасно. Такко следил за Вереном, с чьего меча разлетались кровавые капли; он прикрывал Ардерику спину, и Такко с плохо скрытой завистью отмечал, как легко летал его увесистый клинок, и как слаженно и чётко они с Ардериком двигались. Лиамцы сражались вполсилы и берегли людей, зато Гантэр с тремя десятками мечников яростно бросился в бой.

Теперь северяне дрались отчаянно, благо поток стрел из замка и укреплений прекратился. Может, не оставляли надежды пробиться к лесу, а может, наконец не захотели дешево продавать жизни. У Такко замерло сердце, когда Верен отлетел в снег, едва увернувшись от удара. Ардерик остался один против троих — и нельзя, нельзя было стрелять!

Оллард негромко выругался и вскинул лук. Они с Такко стояли бок о бок, стрелы в колчанах сцепились. Оллард выдернул первую попавшуюся и выпустил раньше, чем Такко успел его остановить. Рыжее голубиное перо пролетело над плечом Ардерика и воткнулось в горло противнику.

— Не делайте так больше, — выговорил Такко разом заледеневшими губами. Дёрнись Ардерик на пядь — и дорога ему была бы на погребальный костёр.

— Увлёкся, — пожал плечами Оллард и поставил лук за спину Такко, возвращая лицу привычную непроницаемость.

Победа, полная, настоящая! Ардерик бродил по пустоши, переворачивал тела, рассматривал узоры на рубахах и пряжках, и радость меркла, не успев родиться. Шейна не было ни среди погибших, ни среди пленников; скрестить с ним мечи не удалось, и это заставляло ярость снова бурлить в жилах. Верен хромал сзади — похоже, пропускать удары по ногам входило у него в привычку, но хоть в этот раз обошлось без серьёзных ран.

Навстречу шли маркграф со своим лучником — оба довольные, оживлённые. Ардерик дождался, когда они приблизятся.

— Где Шейн, раздери его тьма? Надо полагать, в замке было спокойно, раз вы здесь?

— Да, в нижних коридорах всё тихо, — ответил Оллард. — Дарвел с бароном всё ещё там.

— И за каким лядом он положил почти сотню воинов, если не собирался нападать из-под земли? — Ардерик выругался от души и перевернул носком сапога очередное тело. Из горла у того торчала стрела с рыжими перьями, лишний раз напомнив Ардерику о Шейновых рыжих волосах и пламени, сожравшем его сотню на погребальном костре. Он выдернул стрелу и протянул Такко:

— Твоё.

Лучник потупился, а Ардерик стиснул зубы. Стоило отвесить затрещину недоумку, возомнившему себя великим стрелком, и отправить на неделю мыть миски и отхожее место, но граф-то наверняка простит необдуманный выстрел…

Оллард улыбнулся одними глазами и забрал стрелу:

— Это я стрелял.

— Превосходный выстрел, — криво усмехнулся Ардерик. — Где же Шейн, сожри его тролли?

— Может, пленные расскажут, — пожал плечами Оллард. — Меня больше интересует, где госпожа баронесса. Почему не приветствует победителя?

Ардерик неосознанно вскинул глаза на стену, но не нашёл там знакомой стройной фигуры. Скорее всего, Элеонора заботилась о раненых, но… могла ли она не выйти узнать, нашли ли Шейна? Под рёбрами ворохнулась тревога, густо замешанная с ревностью.

— В прошлый раз… — В прошлый раз Элеонора нашлась запертая в своих покоях, и Ардерик запнулся на полуслове. — Я иду в замок. Раз Шейна здесь нет, надо проверить…

Сил выдумывать, что именно надо проверить, уже не было. Шагая к замку, он скосил взгляд, убеждаясь, что Верен рядом, и заметил, что Оллард с лучником тоже идут следом.

Коридоры и лестницы сменяли друг друга, путали, манили боковыми ответвлениями, но путь к покоям Элеоноры Ардерик нашёл бы и с закрытыми глазами. Разумнее было начать с лекарской или кухни, а по-хорошему следовало проверить, как дела на нижних этажах, прежде чем бросаться на поиски чужой жены. Но чутьё гнало наверх.

Впереди замаячила последняя лестница, и в этот же миг сверху раздался отчаянный женский крик.

Ардерик первым взлетел по лестнице, оттолкнул зарёванную служанку, звавшую на помощь с верхней ступени, и ударил плечом в резное полотно. Верен отстал лишь на пару ступеней, но и удвоенного натиска не хватило высадить тяжёлую дубовую дверь. Измотанное битвой тело отзывалось болью, но они били снова и снова, пока сзади не появился маркграф.

— Отойдите, — велел он и опустился перед замочной скважиной на колено. — Танкварт, нож! И стрелу с двойным наконечником!