Мюррей Лейнстер - Прогулки в пятое измерение

Я заставил его слушать. Наскоро рассказал о некоторых возможностях, которые первыми пришли мне на ум. Похоже, Сантос вообще не думал ни о каком практическом применении своего открытия. А я видел различные способы такого применения. И описал их ему.

Теперь я тоже жалею, что сделал это.

На следующее утро в заголовках новостей не было ни словечка о президенте Хондагва. Но это и не было важными новостями. Возможно, что-то было написано где-нибудь на последних страницах, потому что во время войны Хондагва поддерживала политику Америки и стран западной коалиции, ведущей войну с Гитлером. Она была вынуждена прервать отношения с Германией и даже попыталась очистить страну от немецких шпионов. Но это было давно, а нынешним новостям, что ее президент навестил Соединенные Штаты, не придавали значения. Написали разок — и ладно.

Тем не менее, у меня сложилась привычка читать передовицы. Возможно, потому, что в науке я имею дело с бесспорными фактами, и в противовес этому люблю почитать спорные мнения. Поэтому я прочитал вчерашнюю статью о президенте Гуттиэрезе. В ней была ссылка на письмо в «редакторской колонке».

Это письмо было подписано незнакомым мне испанским именем. Написано оно было интеллектуалом с отточенной иронией говорящего на испанском и представляло собой настоящую бомбу. Там вер было разложено по пунктам. Указывалось, что Гуттиэрез силой захватил власть и уничтожил в Хондагве все выборные институты. Затем упоминалось, что он двенадцать раз угрожал войной соседним с Хондагвой республикам. И добавлялось, что страна бурлит от выступлений недовольных, почти открыто поддерживаемых соседями ради их собственной безопасности.

Президент уехал — иными словами, чуть ли не сбежал, — после долгих переговоров с окружающими странами и выступающими против него элементами. Он согласился провести выборы и покинуть страну до их начала. Практически, его отъезд был признанием поражения и сложением с себя всяческих полномочий. Уехать ему позволили лишь для того, чтобы избежать ненужных кровопролитий, которые могли случиться при его сопротивлении.

В качестве доказательств приводились цитаты из газетных статей Гаваны, Боготы и других столиц испано-американских стран. Затем в письме указывалось, что во время войны в банках Хондагвы были сосредоточены немалые частные состояния лидеров обеих сторон, состояния, которые теперь никто не может востребовать.

Также там было добавлено, что личный багаж господина президента Хондагвы будет, разумеется, защищен дипломатической неприкосновенностью и пройдет таможню без досмотра. После этого следовало изящное предположение, что посещение США доном Хосе Мануэлем Гуттиэрезом не имеет никакого отношения к добросердечным отношениям между двумя странами, а всего лишь является попыткой вывезти из страны ценности, украденные или унаследованные от врагов Организации Объединенных наций.

Передовица упомянула об этом письме совершенно беспристрастно, но от визита президента Хондагвы явно воняло.

Днем я не пошел в лабораторию Сантоса. Мне пришло в голову, что, в конце концов, это было открытием Сантоса, и у меня не было никаких прав лезть в него. Но все равно я не мог думать ни о чем больше.

Если можно было уменьшить расстояние между двумя держателями пробирок на полтора фута, не передвигая ни одну из них, то можно было сделать много такого, чего невозможно добиться обычными, естественными способами. В конце концов, вся цивилизация — это набор приемов физики, которыми мы овладели.

Но нынешнее изобретение было куда важнее открытие применения пара! Оно было важнее использования электричества! В будущем его, наверняка, расценят наравне с изобретением колеса или открытием письменности. Я уже представлял изменившийся мир и даже завоевание звезд.

Да, это было открытие Сантоса и только его, и… ладно, мне удалось не тревожить его до конца дня. Но больше терпеть я не мог. По пути к институту я зашел в магазин игрушек и, чувствуя себя очень глупо, купил набор мраморных шариков.

Сантос, казалось, был рад видеть меня. Он даже поглядел на меня укоризненно.

— Вчера вы так восторгались, амиго, что я сегодня искал вас весь день, — мягко сказал он. — Мне нужна ваша смекалка и ваша изобретательность. У меня особый склад ума. Я рассматриваю любое изобретение с точки зрения его влияния на историю науки. Вы видите его возможное влияние на цивилизацию. Ваша точка зрения очень важна, и я должен знать ее.

Вчерашнего устройства больше не было на рабочем столе, но на его месте стояла парочка странных штуковин. Похоже, Сантос опять что-то конструировал.

Странное место для создания будущего Человечества, подумал я. Институтские лаборатории вообще не блещут роскошью. В них всегда тесно, стены не украшены, и они неопрятны. Но Сантос сумел внести свою лепту в увеличение общего беспорядка и бардака.

— Что вы делаете? — поспешно спросил я. — Мне нужно знать, можете ли вы создавать карманные вселенные различных форм, или они обязательно должно быть шаровидными? От этого зависит все! Почти все, во всяком случае!

Сантос кивнул на стол. Стоявшая там, похожая на клетку штуковина имела какое-то сходство с устройством, которое чуть не свело меня с ума еще вчера. Она была дюйма три в диаметре и три фута в длину. Кроме нее, было еще что-то покороче и с довольно объемистым пустым местом внутри.

— Вот это, — кивнул он на трехфутовый объект, — создает цилиндрическую карманную вселенную. А это подвижное устройство. Сегодня утром я посадил в него мышь, — показал он на устройство, над которым работал, — и перенес ее в замкнутую вселенную. Потом я освободил зверушку в награду за то, что она осталась жива. Сейчас я вношу в него кое-какие изменения, но, в целом, оно готово. А сейчас я покажу вам цилиндр… — Он подошел к рабочему столу и взял штуковину, которая больше всего походила на цилиндрическую клетку из толстого тростника, среди которого виднелись тонкие хрустальные прутья. — Видите, — с довольным видом спросил он. — Я многое взял от прототипа, но кое-что сумел упростить. А теперь смотрите!

У него была ручка с выключателем, от которой к розетке тянулся провод. Движением пальца Сантос повернул выключатель. Клетка из тростника исчезла, исчезла полностью, кроме ручки. Сантос провел рукой по месту, где она только что находилась. Я содрогнулся. Увидев, как его пальцы отделились дюйма на три от ладони, а потом встали на место. Теперь я знал, в чем тут дело. На самом деле они не отделялись, просто так выглядело со стороны.

— Я подумал над тем, что вы предложили вчера, — сказал Сантос. — Этот цилиндр создает иное пространство. Замкнутое пространство или карманную вселенную цилиндрической формы.