Олег Аркадьев - Под руку с Одиночеством. Брошенные Ангелы [СИ]

Не следишь? У „кудряшки“ нет родителей, погибли. А она их смерть не видит, гонит прочь от себя и не замечает. Слова „мама“ и „родители“ для нее табу. Тут бы специалисту поработать… Бабушка опеку взяла, да не справляется. Вот, сдала на перевоспитание сюда, — Альтер Эго была как никогда напряженной. — Прогулы, весь пятый класс пропустила, хамит, авторитетов не признает.

А малая?

Все еще хуже. Матери она до лампочки: пьет, зараза… Девчонка голодная сидела, по несколько дней бывало, кто мог — подкармливал, три года в школу от случая к случаю ходила. Там и выловили.

У нее же братья есть, с семьями уже! Почему не заберут?!

Отказались. Обуза, а им своих детей растить, в любви и заботе, — продолжало лелеять ненависть Второе Я.

У „кудряшки“ тоже брат есть, я смотрю, — подумалось с трудом.

Ага. Только он видишь, как сказал? Хоть в детский дом, ему плевать. А сестренка и не знает об этом, любит братика…

Вот же ж!!! — внутренне взревела Танька.

Тихо ты! Лютого напугаешь.»

— Давайте ей медиков вызовем, — решила Танюша. — А мы лучше отвернемся, нефиг на такое смотреть.

Толстуха продолжала лежать с закрытыми глазами. Тяжелое дыхание явно было вызвано перееданием, а не травмой.

— У тебя телефон далеко? — «кудряшка» повернулась к «пингвинчику».

— Под подушкой. Но он разряжен.

— Когда ты научишься вовремя на зарядку ставить? Ладно, пошли в гостиную, мой там спрятан.

— Я бы зарядила, — оправдывалась на ходу малая, — так эта, — кивнула за плечо, — забрала мою зарядку для другой девочки. Сказала, что той нужнее…

Жирное тело уволокли на тряпичных носилках — на механических тушка не проходила в двери. Несчастным санитарам пришлось пешком транспортировать это безобразие до самых ворот: охрана не пустила машину на территорию.

— Строго у них тут всё, — глядя им вслед, прокомментировала Мелл.

— А ты как думала? — неизвестно откуда появившаяся рядом шепелявая директор покровительственно положила руки на плечи Мелл и Таньки. — Все по пропускам. Если вас родители захотят навестить — нужно получить разрешение в соцслужбе. Потом уже мне заявление напишут, и мы рассмотрим, можно ли их пускать.

— Как в тюрьме? — посмотрела на нее Танька.

— Нет, просто у вас карантин должен быть. Но это всего на месяц! — противно улыбнулась директор. — Потом сможете общаться. — Вы не расстраивайтесь, к вам сейчас приедет другой воспитатель. Вызвали, он скоро будет.

— Игорь?! — чуть не подпрыгнула от радости «кудряшка».

— Дядя Игорь, да? — вторила «пингвинчик».

— Не знаю точно, — скривившись, соврала женщина.

— Класс! — потерла ладошки «кудряшка».

— У него еще и завтра смена! Ура! — «пингвинчик» светилась от счастья.

«Это кто такой? Почему они радуются? — спросила Мелл.»

«Их любимый воспитатель, — немного засомневалась Танька. — По-моему, они его просто используют.»

«Дает им волю? Или балует? — не унималась подружка.»

«Нет. Он им дарит любовь и заботу. Просто так. Возвращает утраченное детство… Стоп! Вот оно!»

«Чего еще ты увидела? Не томи! — просыпался интерес.»

«Сама могла посмотреть, между прочим!»

«Я не люблю в инфосферу так часто заходить, — с ностальгией за учебой в обычной школе подумала обладательница странных косичек.»

«Вот откуда здесь энергия! Он возвращает им неизрасходованное детство! Решительность и смелость! Уверенность в себе! Веру в добро и любовь! Поэтому они так его ждут! Представляешь, интрига какая, а? — развеселилась синеглазая.»

«За это директор его и не любит?»

«Здесь такие не приживутся, ты сама слышала. Нужны только подавляющие волю и принуждающие к покорности. Его на днях и уволят, видишь?»

«Да. А нас уже ожидают, между прочим, — вернула в обычный мир Мелл.»

Знакомиться пришли в огромную, совмещенную с гостиной и игровой зоной, кухню. На большущий длинный стол хозяйки в пижамах выложили пачки с разным начатым печеньем, леденцы и маленькие подсыхающие зефиринки.

Тарелками не заморачивались. Было заметно, как девчонки голодны: перемещая пакетики, они успевали бросить в рот кусочек. Из холодильника достали подсыхающий хлеб в обертке, подозрительный красный соус в пластиковом флаконе и нечто майонезоподобное в высокой емкости. Вынутая маленькая пачка сметаны, с неаккуратно откушенным нетерпеливыми детскими зубами уголком, стараниями «кудряшки» тут же отправила в ее рот порцию холодной массы.

— Так! Вас уже оставить одних нельзя, да? — вошедшая девочка была заметно старше, лет четырнадцати. Крепкая и резкая в движениях, сильно — до уродства — накрашенная черными тенями и тушью, с висками, высоко выбритыми в крашенных черных волосах. Она при этом выглядела добродушно и грозно одновременно. — Только брата навестила, а вы уже натворили чего? — её возмущение было наигранным и очень веселым. — Колитесь, давайте! Что случилось? — демонстративно не замечала новеньких, но все-таки покосилась в их сторону.

— Анька, здесь такое! Мы толстуху завалили!

— Да! Мы ей даже хотели искусственное дыхание делать, жопой в рот! — весело подскочила к старшей малая.

— Уймись ты со своей жопой! — скривилась «кудряшка». «Пингвинчика» это не задело.

— Она чего, сдохла?! — от удовольствия согнулась пополам Аня.

— Нет, только потеряла память. Ну и способность критически мыслить, — прокомментировала ставшая вдруг строгой Танька. Их с Мелл все равно продолжали игнорировать, лишь еще раз безразлично глянув.

— Расслабься, это свои, — покровительственно успокоила «кудряшка», умудряясь в одиночку уплетать печеньки. На каждый крошащийся кусочек она капала красный и белый соус одновременно и добавляла капельку сметаны. — Они нас спасли, когда жиропчик за нами погналась. У нее морда в такой гадкой пене была — страх!

— Катька! Да ты соображаешь, что говоришь?!

— А чего я?

— А ты куда смотришь, Соня?! А если они нас заложат?!

— Игорь сейчас придет — спросим…

— Девочки, вы кто? — наконец-то прозвучал вопрос. Все три обитательницы загадочной «шестой» повернулись к новеньким.

— Ты что-то понял? — повернулся к товарищу техник.

— Ни грамма! Как они вообще общаются? Слов не хватает…

— Может, телепатия?

— Скорее, они мыслят в плоскости одних проблем, — предположил оператор.

— Или способов их решения. Тогда им и договариваться заранее не нужно.

— Выживание?

— Не меньше. Ты глянь на их судьбы…

Самая старшая девочка, навещавшая братика в группе для малышей, смотрела растерянно. Танька увидела спрятанный страх и отсроченный гнев. Желание убивать и безразличие к будущему. Увидела, что настоящего, по большому счету, у Ани тоже нет.