Cи Джойнер - Немо восставший

Мурена ударилась пастью и черепом в шлем Немо, отскочив затем к скафандру и вонзившись в него кривыми зубами-крюками. Хлопок и выброс воздуха. Взрыв и выплеснувшиеся пузыри отбросили Немо назад, лазерная винтовка выпала у него из рук.

Угорь отскочил, щелкнув зубами, и обхватил Немо вокруг тела, как будто ухватившись за собственный хвост. Создав своим телом петлю и плотно сжав Немо вокруг ребер.

Задыхаясь от утечки кислорода, Немо опустился на колени. Угорь стал сворачиваться вокруг него. Все крепче.

Сара бросилась к зверю вплавь и, развернувшись, ударила ножом ему в раскрытую пасть, вонзив лезвие ему в язык и проткнув челюсть.

Вода окуталась кровью. Зверюга завертелась от боли, тело ее стало извиваться, согнув Немо пополам. Скафандр его стал наполняться водой. Немо прикрыл порванный участок кулаком, перекрыв доступ воды сквозь кожу ската. Задерживая дыхание и борясь с болью от давления воды. Кости его едва не треснули.

Из глаз Немо вырвалась кровь, но он не закричал, когда увидел, как Джесс схватил копье и бросился к нему. Задерживаемый водой, взбивая песок, Джесс изо всех сил пытался к нему приблизиться, подняв пику как гарпун.

Сопротивляясь весу воды, он заорал, чтобы удвоить свои силы, и опустил гарпун.

Череп угря отделился от хрупкой точки, в которой он соединялся с телом, и Джесс воткнул ему в плоть литеру N и зубцы пики, провернув металл в мясе. Раскромсав угрю мышцы. Тварь отскочила. Из ее пасти фонтаном хлынула кровь, когда она огрызнулась на Джесса, хлестнув его своим хвостом.

Океан теперь был больше похож на кровь, чем на воду, с облаком ила, взбившимся в нем и образовавшим густую пелену.

Джесс пронзил эту пелену пикой, снова опустив ее в ту же самую рваную рану и еще глубже вонзив копье в угря, после чего с трудом поднял его, словно катя в гору огромный валун. Голова твари отделилась от тела, которое судорожно напряглось, а затем превратилось лишь в безвольную ленту. Сара рассекла ее ножом, высвободив Немо.

Куски твари, развалившись, отпали и остались плавать в темно-красных волнах, а Сара тем временем поплыла вместе с Немо к Наутилусу. Он инстинктивно прихватил с собой мешки для сбора морепродуктов и садки с омарами, зацепив их перед тем, как подводная лодка засосала их обратно в камеру погружения.

Все огни Наутилуса по-прежнему горели, теперь этот свет стал уже розовым, проходя сквозь кровавую воду.

Джесс стоял одним коленом на дне океана, сам пытаясь отдышаться, как будто у него только что была драка в кабаке. Вместо того чтобы использовать пику в качестве гарпуна, он превратил ее в посох для ходьбы, поднявшись на ноги и двинувшись к Наутилусу.

Лазерная винтовка лежала на дне, и Джес, поддев приклад носком, подбросил ее вверх и схватил, когда она закрутилась в воде, после чего набросил ее себе на плечо. Он также подобрал мешок с омарами.

Джесс оглянулся на римский корабль, на половину разрезанного угря, повисшего на носу и окрасившего его в красный цвет, истекая последней своей кровью.

* * *

Китобои вытащили Немо и Сару из шахт погружения Камеры океанских исследований, подхватив садки и бросив их себе на плечи. Вслед за ними в камеру хлынула вода, после чего она спала. Немо прислонился к стене, а Сара отстегнула ему шлем. Он тяжело задышал, расправляя тело, словно возвращая свой скелет в правильное положение. Распрямляя грудь и легкие. Когда дыхание к нему вернулось в полной мере, Сара дала ему флягу.

Джесс сказал: «Я думал, вам захочется чего-нибудь покрепче».

Из шахты он поднялся последним, и китобои бросали в его сторону недобрые взгляды, не сдвинувшись с места, чтобы ему помочь. У одного из них пальцы опустились на длинный нож, свисавший с пояса, и он был готов его вытащить.

Немо отпил немного воды, дозировав ее количество, и сказал: «Опять тешите ерундой свою алкогольную душу, мистер Джесс?»

«Просто я хорошо знаю, что мне помогает, сэр».

Сара сказала Немо: «Вы могли погибнуть от одного только разрыва скафандра».

Немо ответил: «Но не погиб, хоть есть над чем подумать в отношении использования для него кожи морского дьявола». Он повернулся к китобоям: «Chukua samaki hii jikoni kwa ajili ya chakula cha jioni» [«Возьмите эту рыбу и отнесите на камбуз, на ужин»].

« Jioni? Знаю это слово. Ужин », сказал Джесс, бросив шлем Саре. «Этим двоим отрезать тебе голову быстрее, чем два пальца обоссать, но они знают свою тушенку».

«Смачно сказано», сказал Немо. «Сегодня вечером они на камбузе. Мои морские сады, я высадил еще сотни таких по всей Атлантике и Тихому океану. Когда эта охота на монстров закончится, я вернусь именно к ним».

Китобои схватили садки, а Немо лазерную винтовку, осматривая кости на предмет повреждений. Он посмотрел на Джесса и сказал: «Молодец, отлично поработал сегодня».

Он повернулся к Саре: «Мисс Дункан, здесь все должно быть приведено в полный порядок. Через час доложитесь для получения дальнейших указаний».

Джес протянул пику, на стальном инициале которой еще висел кусок мяса угря: «Не забудьте свое оружие, сэр».

Немо взял его, не глядя и даже не кивнув, и вышел из камеры. Джесс стал с трудом снимать с себя скафандр, пытаясь освободить себе руки, и в этот момент Сара сказала: «Ты спас ему жизнь».

«Подержи меня за руку, сестренка».

Сара повторила свои слова: «Ты спас ему жизнь».

Руки у Джесса запутались, и он сказал: «Он капитан, именно это я и должен был сделать. Ты тоже неплохо себя там повела. Где ты научилась обращаться с ножом?»

Сара сказала: «Он едва признал это».

Сара высвободила его из скафандра, и Джесс сказал: «Ты путаешь нас с военными, которые тратят столько же времени на навешивание медалей друг на друга, какое проводят на море. Мы – команда, сестричка. Мы делаем то, что должно, потому что такова наша работа».

Сара сказала: «Этот угорь не был машиной».

«Не улавливаю, о чем ты, сестренка. Но тебе надо бы выпить больше, чем кому-либо другому из нас».

Сара, понимая, что сказала совсем не в тему, но чувствуя себя подавленной, равнодушно перешла к другому: «Он бездушный козел».

«Но он капитан», протянул Джесс.

* * *

Пилот дирижабля явно кичился своим тщеславием на лацкане – в виде планки небольших украшенных драгоценными деталями значков, выданных ему Уэлдонским обществом воздухоплавателей, Академией пилотов аэронавигации и несколькими другими обществами. У него было такое лицо, которое идеально подходило для портрета, но не годилось ничем в плане опытности. Глаза у него были как у глупой куклы.

Сам он назвал себя «представителем фамилии Прудентов из Филадельфии. Мы активно занимаемся воздухоплаванием уже два поколения и консультировали несколько правительств».