Максим Бочковский - Нераскрываемые преступления

— Я помню! — оборвала собеседника девушка. — Мне сразу показалось, что-то не то там было! Обычно девицы в наше заведение не ходят по понятной, думаю, причине, а тут сидела, сидела, высматривала чего-то. Ну, я прикинула, может, лесбиянка? Какая мне-то разница! Если выберет меня — один хрен. Я уже тут много чего переделала, так что однополой любовью меня не испугать. Но девушка подсела к парню, и это было уж вовсе офигительно. Не знаю, о чём они говорили, но через некоторое время вышли вместе.

— А не знаешь, кто мог слышать их разговор?

— Так Танька и слышала. Она обслуживала столик рядом.

— А где Таня?

— Да где-то тут ошивается, если не у клиента.

В это время Пётр хлопнул крышкой мобильника.

— Вызвал?

— Сейчас ОМОН подоспеет.

— Лучше заварушку здесь переждать!? — полувопросительно, полуутвердительно произнесла Аня.

— Да, пожалуй. Боюсь, ребята у входа вызвали охрану, как только пропустили нас внутрь.

— Эх, жаль, не увижу, как омоновцы уложат их мордами об асфальт, — разочаровано протянул Керенский.

Троица не видела, как всё прошло. Только слышала. По всему зданию прокатились вопли, выстрелы, звон бьющегося стекла. Скоро, высадив дверь, в комнатку, превратившуюся для наших героев в убежище на период штурма, ворвался человек в чёрной маске и с автоматом наперевес.

— Свои, — тут же закричал Томченко, поднимая руки.

— Лежать!

— Да говорят же — свои, — обозлился Пётр, благоразумно укладываясь на пол.

В этот момент появился ещё один омоновец. Всех троих мгновенно обыскали.

— Надо верить людям, — хмыкнул Сергей.

— Извините, — протягивая следователям отобранные секунду назад удостоверения, вытянулся в струнку опер.

— Где девушки?

— Усаживаем в машину. До специального разбирательства посидят в обезьяннике.

— Аня, за мной! Покажешь мне свою Таньку.

В зале на всех входах и выходах уже стояли люди с оружием и в масках. В средине по ковровой дорожке колонной спускались с верхнего этажа полуобнажённые девицы.

— Вон она — Танька, — показала пальцем девушка.

Томченко прищурился.

— Которая?

— К дверному проёму подходит.

Следователь вдруг сорвался на бег.

— Подождите, эй! Как тебя? Таня!

Юная особа вздрогнула, не ожидая, видимо, услышать своё имя, и обернулась.

— Следователь генеральной прокуратуры Томченко, — показал удостоверение Сергей, не столько, разумеется, девушке, сколько стоящим на выходе оперативникам. — Надо поговорить.

На улице было довольно холодно. Несколько метров, которые пришлось преодолевать бывшим проституткам от здания ресторана до машины, оказались довольно непростыми для них. Все в этот момент завидовали Таньке. Девушка, закутанная в тёплый плащ следователя, пила горячий кофе неподалёку от умело замаскированного борделя.

— Анна сказала, что ты обслуживала столик рядом со странной парочкой несколько дней назад, — начал разговор Томченко.

— Когда?

Следователь назвал дату.

— Ты чё? Думаешь, я их запоминаю? Там знаешь, сколько парочек в тот день было?

— Петь!

Керенский вытащил фото покойного.

— Знаешь его?

— Ну да. Теперь помню. С девчонкой большеглазой болтал. Кажется он её цепанул.

— В каком смысле? То есть он её снял как клиент?

— Ты чё, русского языка не понимаешь? Говорят же тебе, он её цепанул.

— Это означает, понравился ей, — быстренько пояснил молодой следователь.

— А-а-а. Ясно. Значит, они не были раньше знакомы?

— Думаю, она его знала. И знала, что он частенько бывает здесь, а вот он вряд ли обращал на неё внимание. Во всяком случае, выглядел озадаченным, когда она к нему подсела. А дурочка несколько часов здесь его прождала, просидела.

— Почему дурочка?

Девушка закатила глаза.

— Да по нему сразу было видно, что парень Казанова. Богатенький мальчик, такие на простых девчонок не зарятся, а она, похоже, чистая девочка. Знаете, из тех, кто верит в любовь-морковь до гробовой доски, в другие сказки.

«Ага, и грохнула она его очень „чисто“. Который случай уже, а вычислить мерзавку не можем».

Отогнав несвоевременные мысли, Сергей продолжил.

— А вы уверенны, что она не потребовала с него деньги за ночь?

— Ты чё, не слушал меня? Какие деньги? Это наш удел — деньги. Она его ждала! Его! Нравился он ей, понимаешь ты?

— Ясно. Хорошо. Можешь идти.

— А… а вы меня не прикроете? Я не хочу в кутузку.

— Конечно, — поднялся Пётр. — Вы наш ценнейший свидетель. Не правда ли?

Старший следователь вынужденно кивнул.

«Очень хорошо. Не хватало ещё отмазывать проституток. С них всё равно, как с гуся вода. Завтра же будет отпущена и снова на дороге встанет. А этот у меня всё-таки когда-нибудь получит затрещину».

Некоторое время спустя, друзья уже сидели в соседнем парке. Погода стояла на редкость зимняя. За последние годы редко, когда бывало так холодно и ясно. Снег сверкал на солнце и не думал таять. По белым дорожкам неспешно прогуливались пожилые пары, и носилась молодёжь. Вот группа детей затеяла игру в снежки. Керенский улыбнулся.

— Ты помнишь, когда в последний раз так веселился?

— Нет. С кем мне веселиться?

— И в детстве?

— В детстве — это был не я!

— А кто?

— Другой человек. Тот, что как дурак вызвался добровольцем в Афганистан. Потом он погиб. Его рота попала в окружение. Командование что-то напутало. Оказалось, что они несколько часов отстреливались от своих же.

— А потом что?

— Все полегли. От тех тоже мало чего осталось. Очнулся я в полевом госпитале и понял, что погиб. Там, вместе с Сашкой и другими. Вот теперь живу незнамо кем и незнамо зачем. А может, и не живу вовсе. Не знаю.

— А девушка у него была?

Томченко кивнул.

— И что?

— Я его её лишил.

— Ясно. А сейчас есть?

Следователь посмотрел на молодого помощника и его взгляд говорил красноречивее всяких слов:

«А не пошёл бы ты сейчас далеко».

Пётр вздохнул.

— А что ты думаешь о деле?

— Не знаю. Последняя ниточка оборвалась. Мы по-прежнему не знаем ни кто она, ни как её найти.

— А фоторобот?

— Ну, это-то, несомненно. Сразу по возвращении в отделение. Надо только договориться с проститутками. С этой Аней и второй.

— И хорошо! Будет от чего оттолкнуться.

— Бог с тобой, Петь! Ты наивен до невозможности. Сейчас, в России, следователи фотороботы делают для очистки совести. Имитация кипучей деятельности. Надо бы уже знать, что по фотороботам невозможно в наше время и в нашей стране кого-либо найти! Под составленный нами портрет, подпадут сотни девушек. Это всё равно, что искать иголку в стоге сена.

— Но парни тогда будут осторожнее. Не будут встречаться с теми, кто хоть немного походит на наш портрет.

— Да, в случае, если мы покажем его по ТВ. А если мы это сделаем, придётся, заодно, сказать, что в городе действует серийная маньячка-убийца. Ты знаешь, что начнётся? Нет, подобное лучше держать в секрете до последнего. Вот попадется ей какой-нибудь сын члена Мосгордумы или правительства, когда всем всё станет известно, тогда и рассмотрим твоё предложение.