Максим Бочковский - Нераскрываемые преступления

Несколько лет назад он взял под личный контроль дело о превышении должностных полномочий майором Назаровым. Означенный майор предпринял удачную попытку захвата склада генерала Инаева, который, по словам милиционера, захватил в плен незадачливого хакера, укравшего из их штаба стратегически важную информацию. Дело осложнялось тем, что в результате операции, хозяин склада, уважаемый в правительстве военный, был убит. Назаров тогда чуть не загремел в тюрягу, благо суд принял во внимание записанные на плёнку показания, скрывшегося в неизвестном направлении хакера, и майора оправдали. Ему повезло. Но повезёт ли им сейчас? Ведь теперь он, Артемьев, находится в той же чёртовой ситуации, у особняка не менее уважаемого учёного.

Под раскидистыми деревьями их машину не заметило бы даже шпионское наружное наблюдение. Времени навалом, а вот стены неприступны. Единственный вариант — проникнуть на территорию вместе с кем-нибудь из людей. Отрабатывались разные варианты. Например, прикинуться какими-нибудь мастерами и попросить открыть дверь. Увы, такой приём срабатывает лишь в тупых боевых фильмах. Никто не запустит даже аварийку в объект, в котором есть, что охранять, будь это бордель, или же штаб чеченских террористов. Нет, они впустят только ожидаемых гостей. Следовательно, таковых нужно дождаться. И омоновцы ждали.

Скоро к воротам подъехал фургон.

— Внимание, — мгновенно встрепенулся Томченко.

Из машины вышел человек и подошёл к воротам. Те отворились и выпустили с территории человека. Началась разгрузка привезённого. Как видно, профессору для работы понадобилось ещё что-то.

— Так. Работаем чётко и быстро, как вы умеете! Вы должны ошеломить их.

Послышался топот ног, затем крики. Грузчиков повязали без пальбы, а вот дольше среагировала охрана. Повыскакивали бритоголовые братки и тут же и легли, не успев произвести ни выстрела. Хоть пистолеты наших были с глушителями, камеры мгновенно распознали налётчиков. По особняку объявили тревогу, однако штурмующие уже подходили к лестнице.

Наконец, из грузовика вышел и зам. прокурора Артемьев. Он увидел только, как Сергей вбегает по лестнице в дом, и, чертыхнувшись, залез обратно.

Оказавшись в особняке, следователь принялся громко звать Нарштейна. Если они успеют его убрать, вся операция будет бесполезна. Пригибаясь, чтобы его не зацепило пулей, Томченко пошёл наверх, продолжая звать профессора. Где-то здесь должна быть наспех сооружённая лаборатория. Сверху грянул выстрел. И впрямь чуть не зацепило! Следователь еле успел прижаться к стенке. Охранник, сражённый пулей оперативника, скатился по лестнице мимо нашёго героя. А затем на втором этаже появился Нарштейн:

— Вы кто? — начал, было, он. Но потом, видимо, узнав Томченко, поправился, — откуда вы?

— Некогда профессор! Спускайтесь и уходим отсюда?

— А моя работа?

— Вы её закончите. Только не здесь.

— Вы не понимаете. Оборудование. Нигде не будет такого обору…

В это время, выстрелом сзади, Наршейна сбили с ног.

— Профессор!

Сергей бросился к поверженному. Стрелявший охранник тут же был снят пулей Керенского и, перевалившись через перила, полетел вниз. Томченко подбежал к учёному и, взяв его на руки, потащил из особняка. Он уже не слышал, как Пётр сказал, что сейчас вызовет «скорую». Он уже ничего не слышал, моля только о том, чтобы рана оказалась не слишком тяжёлой. За воротами его уже ждал Артемьев.

— Что случилось? Что с ним?

— Прострелили! Помогите!

Вместе они уложили больного в кузов грузовика. Через несколько минут сзади незаметно подошёл Керенский.

— Ну, что тут?

— Жить будет, — отозвался начальник. — Ранение в плечо. В обычной ситуации я бы сказал — царапина, но, учитывая, что перед нами интеллигентный учёный, полагаю, проваляется денёк в больнице. Вызвал «скорую»?

— Ещё в доме.

— Хорошо. Как там дела?

— Взяли всех, кого могли, но ни «советника», ни Задоски найти не смогли.

— А их и не должно было быть, — отозвался старший следователь. — Чего им здесь делать? Они только собирали урожай. Сеял Нарштейн.

— Что же будем теперь делать?

— А ничего. Дождёмся показаний профессора и официально предъявим им обвинение. В конце концов, людей похищать не положено и Юпитеру. Меня больше волнует то, что он сказал. Что ему надо закончить его работу, а оборудования такого больше нигде не будет. Не имеет ли это отношение…

— К чему?

— К тому, что я тебе говорил, помнишь, о войне и о времени, которого остаётся всё меньше?

— Какой войне? — не понял зам. прокурора.

— Вам лучше пока этого не знать, — вздохнул Пётр.

Поднявшийся откуда ни возьмись тревожный ветерок, растрепал волосы молодого следователя.

В больничной палате пахло спиртом, и мерно попискивал зелёный огонёчек на экране монитора. Профессор Нарштейн уже был в полном сознании, однако он лежал на спине, задумчиво глядя в потолок невидящим взглядом.

Впечатление такое, что против человечества настроена какая-то высшая сила. Ничего не получается, ничего. Вроде бы все уже осознали свою ошибку, но обстоятельства складываются так, что правильные начинания вновь заканчиваются катастрофой. Ну что там делали эти полицаи? Зачем его, Нарштейна, надо было спасать? Их об этом просили? Теперь простое обращение по ТВ уже не поможет, а оборудования для работы нет, да и упущено время, безвозвратно упущено время.

В палату постучали.

— Кого там принесло?

Не слишком вежливо, но на душе невесело, мягко говоря. Погановато, если точнее. В проёме двери появилась небритая физиономия Томченко. За ненавистным следователем маячила ещё чья-то фигура.

— Можно?

— Заходите. Просто так ведь теперь не уйдёте?

— Надо бы поговорить.

Сергей был в белом халате, за ним молодой следователь, тоже облаченный в больничный халат. Два ангела хранителя. Пришли спасать планету.

— Расскажите всё, что вы знаете. Возможно, вместе ещё можно что-то исправить?

Томченко присел рядом с постелью, сочувственно посмотрел на профессора такими добрыми, добрыми глазами. Выцарапать бы их прямо сейчас и посмотреть через дырочки, есть ли в этой голове мозги.

— Так вы всё знаете? Про код и предсказание апокалипсиса?

Следователь покачал головой.

— Я только видел, как это будет, но когда и почему — не знаю.

— Когда — я тоже точно не знаю. Зато знаю — почему.

— Вы знаете? — не выдержал Керенский.

— Пожалуй, настало время рассказать всё. Для начала — вы знаете, что такое код, закодированное в тексте послание?

Сергей задумался.

— Я что-то слышал об этом. Выдёргиваются из книги отдельные слова согласно какой-нибудь системе, и из них складывается новое, ранее невидимое изречение.