Ян Вирин - 23-й век

Вот уже десять марсианских минут студенты первого математического курса ждали его во втором корпусе академии в кабинете номер 152. Профессор зашёл в кабинет, посмотрел на полный состав студентов (это было странным явлением), и как бы извиняясь, на ципочках, подошёл к столу и сел.

— Здравствуйте — неуверенным голосом произнёс Канилаба.

— Вы опять забыли очки в туалете, профессор? — крикнул кто-то из студентов.

Этот вопрос показался смешным Канилабе, и он как бы вспоминая весёлую историю, улыбнулся.

— Нет, Вивальди, нет. Кстати, я бы тебе, с такой фамилией, сынок…

— Я знаю… посоветовал бы заниматься музыкой, а не математикой — продолжил студент.

— Вот, вот … ну ладно, шутки в сторону… — Канибала был одним из немногих профессоров, с кем можно было посмеяться, а главное над кем можно было посмеяться. И за то, и за другое его очень любили ученики — Итак… сегодня мы начинаем изучение метода доказательства математических тождеств под названием ИНДУКЦИЯ. Я хочу, чтобы все вы хорошенько запомнили это слово. Оно очень старинное, и означает… — профессор погрузился в свою заранее приготовленную лекцию, и теперь никто не смел его перебивать. Все студенты с унылым видом взялись за электронные ручки и стали записывать учебный материал.

Он читал, рассказывал, объяснял, отвечая иногда на вопросы. Всё это он проделывал с таким выражением лица, с которым это может делать только очень профессиональный лектор. Ни одной запинки, какой-либо неуверенности, весь материал он знал на зубок и знал, как его надо преподать.

Он углублялся и возвращался к поверхностному, смеялся и говорил всерьёз, задавал вопросы и отвечал на них.

Короче говоря, он был самым лучшим профессором математики во всей академии. Но это не отражалось на его должности — он не был главой факультета математики, а был им профессор Пакнер.

К концу лекции он решил вернуться к самому понятию индукция, и этим закрепить только что изложенный студентам материал.

— Итак. Что такое индукция? Это математический метод, с помощью которого мы доказываем тождества. Из малых элементов мы приходим к одному, главному элементу — Тут он остановился. У студентов запикали их электро-тетради, и они начали вставать, чтобы покинуть класс.

От малых элементов… к одному, главному… от малых … к главному — думал Канилаба. Он уже об этом думал сегодня, но когда …. индукцией он не занимался. От малых к большому. А конечно! Облегчить работу Железного Глаза можно с помощью создания органа… в котором будут заседать несколько человек…а он, Глаз, будет главным… они будут помогать ему… Обязательно надо поговорить об этом с Мишель — подумал Канилаба, взял со стола электро-папку, и вышел из кабинета.

И как он только не рассказал Мишель об этой идее до лекции, когда он с ней разговаривал? Ведь эта идея появилась у него посредине их разговора, а индукция вытолкнула её, и теперь профессор ясно представлял перед собой работу этого органа, что-то вроде палаты, комиссии,… как бы назвать его.

Он мчался в кабинет Мишель. Для этого ему надо было спуститься в нулевой корпус, где были расположены кабинеты всех учёных высшей степени. По дороге он наткнулся на математика Пакнера, но даже не поздоровавшись с ним, его начальником, прошёл мимо и постучался в дверь кабинета Мишель.

Пакнер конечно заметил его, но не удивился такой невежливости — ведь вся академия знала, что Канилаба рассеянный человек. Про него даже сочиняли разные анекдоты — он был очень популярен.

На стук ответил женский голос:

— Да, да…

Канилаба вошёл в кабинет.

— Заходите Канилаба, чем я вам могу помочь? — Мишель приготовилась выслушать длиннейшую речь, так как иных речей профессор не признавал.

— Я к вам вот по какому делу… — как-то по-заговорщически начал он.

Это показалось странным доктору, так как профессор обычно выражался очень открыто, не стесняясь никого, даже начальства — их утренняя беседа с Глазом была этому хорошим примером. Все его мысли, хоть и мудреные для нормальных людей, он высказывал на любом форуме, не задумываясь о последствиях.

Однако на этот раз прежде чем заговорит вновь Канилаба посмотрел по сторонам и спросил её:

— Комната изолирована?

Немного смущенная этим вопросом, Мишель ответила, что да, что кабинет изолирован, и что её, по крайней мере. насколько она знает, никто не подслушивает. За ней не следят и не охотятся. Только после всех этих подтверждений Канилаба решился продолжать беседу.

Он с настороженным выражением лица опять спросил:

— А вы меня не предадите? — сказал он на полном серьёзе, так что Мишель пришлось заверить его и в этом.

— Не думайте ничего плохого… я просто боюсь, что за такие идеи меня могут выгнать из академии.

— Но всё же вы пришли ко мне, чтобы поделиться с ними, не так ли? — с заметным любопытством спросила Мишель. Ей было интересно — что такого мог придумать профессор математики, что могло бы, по его мнению, повредить репутации.

Откинувшись на спинку и немного успокоившись, он начал:

— Видите ли в чем дело, дорогая моя Мишель… — протянул Канилаба — Мне кажется, что наше руководство, как бы это сказать помягче… устарело, что ли — сказав это он посмотрел на Мишель, что-бы увидеть её реакцию. Она же продолжала спокойно на него смотреть, не выдавая своей удивлённости.

Он подслушал мою беседу с Глазом? — думала она — Невозможно, ведь он наверняка преподавал в то время… может у него и вправду способности ясновидящего?

— Понимаете, мы уже не та шайка, которой когда-то руководил Глаз, будучи атаманом кибергов.

На самом деле такие высказывания очень опасны. Его слова были пропитаны революционными мыслями, а таких людей в академии не жаловали. Она, однако, могла позволить себе такую роскошь, — прийти к Глазу и посоветовать ему собрать Совет, который помогал бы ему в работе — ведь она была близкой его подругой, но Канилабу за такие высказывания сразу бы вышвырнули из учреждения.

Он ведь не дурак… в какую игру он со мной играет?

Мишель решила не отвечать ему, а просто слушать дальше.

— Наша академия нуждается в новом руководстве, в свежих идеях, в свободе слова.

Ну это уж слишком. Новом руководстве? Свежих идеях? Свободе слова? Он хочет произвести впечатление революционера?

— А почему вы собственно рассказываете всё это именно мне, профессор Канилаба?

Вдруг она всё поняла. Его подослал Глаз, чтобы проверить, насколько далеко хотела я зайти со своим Советом! Конечно! Он пытается взять меня с поличным. Мол я сейчас чего-нибудь сболтну, соглашусь с ним, и сразу же в кабинет зайдет Глаз со своей службой безопасности.