Виктор Антоненко - Охота на бога

— Слушаюсь, шеф! — глаза Бусина засветились нескрываемой радостью прикормленной собачки, которая сначала потерялась, потом снова обрела хозяина.

Антоний достал из кармана тысячу долларов и показал Бусину, после чего перешёл на «ты»:

— Только не сейчас, а то в карты просадишь. Вечером дам потрогать. Садись за руль. В похоронное бюро поедем, за гробом…

Бусин перебрался на сиденье водителя и уверенно вклинился в жиденький поток разномастных автомобилей, быстро сокращая расстояние между Антонием и его целью.

— Не дури, — устерёг Антоний. — Пропусти тётеньку.

— Проскочим, — Бусин поддал газку.

Женщина, дойдя до середины пешеходного перехода, замерла: автомобиль пронёсся перед самым носом и скрылся за поворотом.

— Ещё одна такая босяцкая выходка, получишь по соплям, — попробовал вразумить Антоний.

— Понял, — Бусин плавно сбавил скорость.

Антоний сплюнул в окошко и достал телефон:

— Поймёшь, когда в бубен выпишу.

— Как это?

— Узнаешь ко времени…

«Сейчас заканючит, — подумал Антоний, набирая номер. — Помощничек. И комар лошадь свалит, коли волк пособит».

Антоний приложил к уху трубку и через два гудка услышал знакомый чиновный голос:

— Слушаю.

— Это я, — представился Антоний.

— Докладывай, — недовольно отозвались на другом конце провода.

— На контакт не пошёл, — хрипло выдавил Антоний. — Воспользовался запасным вариантом.

— Ты что себе позволяешь? — зашипел абонент.

— Действовал по обстановке… — слукавил Антоний.

— Что?! Прокукарекал, а там хоть не рассветай?! Почему группу не задействовал?

— Легко сказать, — вывернулся Антоний. — Территория не наша. Я ему условный код присвоил… — А внутри скрипело: — «Эк, куда махнул. Накось выкуси…»

— Самоуправствуешь?! — в трубку уже орали. — Всё строго по списку!

— Вы же меня знаете, — подобострастно заверил Антоний. — Интересы братства у меня на первом месте.

— Где он? — требовательный глас немного поутих. — Меня наверху торопят…

«Щас! разбежался, — упрямо колотилось в голове Антония. — На вас тут не напасёшься. Моя добыча! Свежак…»

— Надо уточнить, — нахально уклонился Антоний.

— Ты где?

— Да я справлюсь, Борис Викторович, — крепился Антоний.

— Не крути, — голос некоего Бориса Викторовича сделался низким и мстительным. — Ты и так дров наломал, на всю зиму хватит. Главное правило тебе известно. Млешаков брать живыми… А ты?! Говори место, время. Нужно встретиться.

Все кинирийцы на Земле были организованы между собой в тайное всемирное братство по принципу китайских триад, которые, собственно, тоже изначально представляли собой одну из восточных ветвей кинирийского ордена. Антоний возглавлял группу низшего звена из трёх бойцов, а сам вкупе с несколькими такими же, как и он, на правах рядового входил в группу среднего звена. Каждый командир низового звена знал лишь двух своих подчинённых и того, кто над ним. Остальные члены братства друг с другом знакомы не были, что позволяло на протяжении столетий сохранять втайне существование кинирийского ордена, так как один мог показать не более чем на двух или трёх братьев. Относительно полной информацией о членах братства обладали только кинирийские ведуны, занимавшие все высшие посты.

«Надо же, как неймётся, — нехорошее предчувствие стальной пружиной сдавило сердце Антония. — Кажется, я серьёзно влип с этим млешаком! Надо же, какая честь. Собственной персоной! Печёнкой чую, недоброе затеял. Ох, недоброе».

— Может, лучше я к вам, — предложил Антоний.

— Какой заботливый, — Борис Викторович был непримирим. — Куда подъехать?

«Ешь тебя мухи с комарами, — тревожные мысли бестолково роились в голове Антония, не находя выхода. — Зараза! Измором берёт. Бес с тобой!»

Антоний назвал адрес кафе «Путник».

— Через полчаса буду, — поблёкшим голосом сообщил Борис Викторович и прервал связь.

«Дёру дать, пока само в руки плывёт? — метался в поисках решения Антоний. — Куда? Земля круглая. Не набегаешься. Сдамся. Авось, отбрешусь как-нито! Не впервой. Старик, вроде, всегда за меня был…»

Телефон в руке Антония запиликал, на плазменной панели высветился номер одного из членов его кинирийской группы.

— Семён, ты?

— Я. Все на месте. Завтра…

— За завтра завтра поговорим, — Антоний повеселел. — Сиди. Жди. Сам позвоню, — и, отключив телефон, с настроением обратился к Бусину: — Ну что же, Алексей Алексеевич, считайте, что вы уже не зря прожили жизнь. Остается только выяснить точную дату вашей смерти. Вы всё слышали?

— Чего? — обернулся Бусин.

— Вперёд смотри, веретено, а то у нас с тобой сейчас одна дата будет, на двоих.

— Извиняюсь, шеф, — повинился Бусин. — Вон оно! Здесь самые лучшие гробы в городе делают. Вашему брату должно понравиться.

«Да… такими специалистами не разбрасываются, — однозначно решил для себя Антоний».

— Значит так, Буся! — бравурным тоном объявил о новых намерениях Антоний. — Планы меняются. Гони к твоему Франкенштейну. Поминки отпразднуем.

— Куда гнать?

— В кафе, — уточнил Антоний, — «Путник». Времени в обрез…

Бусин, нарушая все возможные правила дорожного движения, описал на дороге крутой вираж и вдавил газ:

— Пять секунд, шеф, и мы на месте!

«Проголодался паренёк, — догадался Антоний. — Надо покормить, а то озвереет, с цепи сорвётся».

По приезду к кафе Антоний протянул Бусину пятьсот рублей:

— Иди, замори червячка и жди там, пока не позову.

— Есть, шеф! — Бусин ловко выхватил из рук Антония пятисотрублёвую купюру. — А вы?

— Потом… — отмахнулся Антоний.

— Давайте я вам сюда принесу, — угодливо засучил языком Бусин.

Антоний смерил подчинёного долгим терпеливым взглядом гневливого папаши, уже готового всыпать любимому чаду по первое число.

— Всё. Ушёл, — сообразил Бусин и убежал.

— Спиртного не пить! — выкрикнул в спину водителю Антоний, решив, что «контрольный выстрел» не помешает.

— Понял! — на бегу откликнулся Бусин.

Через двадцать минут у кафе затормозила иномарка серебристого цвета: роскошная машина припарковалась прямо перед входом в кафе, перегородив узкую асфальтовую дорожку, ведущую к двери общепитовского заведения.

Из иномарки вышел рослый, немного полноватый, но ладно сложенный для своих шестидесяти трёх лет (по паспорту), седой мужчина в великолепном бежевом костюме и остроносых ботинках за полторы тысячи долларов: его открытый лоб, плавно переходящий в две обширные залысины, гордо возвышался над тонкими изогнутыми бровями, придавая выразительным чёрным глазам изысканную аристократичность; опущенные уголки рта, обрамлённые еле приметными полосками бесцветных губ, выдавали в нём харизматического бюрократа, на загорелом скуластом лице которого холодной бездушной (чуть ли не монументальной) маской вельможи застыло отталкивающее выражение надменного чванства. Это был Борис Викторович Медунов — руководитель кинирийской группы среднего звена, куда Антоний входил на правах рядового.