Виктор Антоненко - Охота на бога

— Товарищ майор, у меня всё готово. Провода, противогаз. Вчерашнего жмурика со сломанной шеей тоже будем на этого вешать?

— Отбой, — майор поднялся из-за стола. — Не твой сегодня день, Малюта.

— Не понял, — жадные маслянистые глазки верзилы заискивающе лизнули суровый лик майора и враз потупились. — Понял.

— В дурдом с Катькой поедешь, — дал новое поручение майор. — Этого отвезёте. И чтобы через десять минут им здесь не пахло!

— Так точно, товарищ майор! — отчеканил сержант, услужливо распахивая дверь перед старшим по званию.

На пороге возникла худосочная фигура местного адвоката — Свиркина Якова Соломоновича, взъерошенного и запыхавшегося.

— Опять без меня приступили?! — негодовал защитник, потрясая изношенной полиэтиленовой сумкой, доверху набитой ярко рыжими мандаринами. — Вот мой ордер. Я же просил подождать.

Майор кисло улыбнулся:

— Не волнуйтесь, Яков Соломонович. Ему адвокат не нужен.

— В России адвокат нужен всем! — убеждённо возразил Свиркин и без удержу затараторил: — Как вы не понимаете?! За одного невинно осуждённого двух бандитов получаете. Настоящих! Того, которого не поймали, и этого… Он же из тюрьмы выйдет, обязательно начнёт счёты сводить с обществом. За несправедливость… Не доказали вину — отпустите. Пусть даже преступника. Так хоть как был один, так один и останется. А вы? Абы кого. Облыжно. Виноват, не виноват — лишь бы на бумаге всё сошлось. Вот, преступность и растёт, как снежный ком.

Майор вышел в коридор, вплотную подступил к адвокату, потуже затянул на его тонкой нервической шее выцветший галстук и по-отцовски нежно, едва шевеля губами, процедил:

— Очнитесь. Ни вы, ни следствие, ни суд, ничего не решают. Вот ваша работа в чём? Подобрать слова и выстроить их в нужном порядке…

— А кто решает?! — петушился Свиркин, отстраняясь от пугающе заботливого майора полиции.

— Ну, вы как ребенок, — миролюбиво пожурил майор и показал большим пальцем вверх. — Это же Россия. Здесь одна царица. Прокуратура. И один царь. Руководитель следственного комитета.

— Закон превыше!.. — патетически воскликнул апологет правопорядка, но не окончил.

— Закон! — с ненавистью зарычал «ревностный» блюститель просто хоть какого-то порядка, — пишут не для исполнения, а для пр-р-рименения! А кто не врубился, — майор запнулся и, заглотнув рык, устало добавил: — В общем, кто не спрятался, я не виноват. Да, кстати. Вы действительно сейчас не понадобитесь. Обозналась девчушка.

— Что, уже опознание провели?! — расшумелся неугомонный правозащитник, перехватывая в руках сумку с цитрусовыми.

— Да боже упаси, — утихомирил прилипчивого заступника майор. — Гражданин дал объяснения. Выяснилось, что он не причём. Ну, что вас опять-то не устраивает?

Свиркин недоверчиво покосился на подозрительно доброго полицейского:

— Вот так вот, просто? Взяли и отпустили? Бродягу без паспорта?

— Драгоценейший вы мой, Яков Соломонович, — майор натренированной ручищей бережно сгрёб узкую спину защитника и легонько подтолкнул к выходу, — я, конечно, не супермен, но, по мере сил, стараюсь жить по совести.

Долговязый сержант, ожидавший неподалёку, неосторожно шмыгнул носом.

Майор обернулся и свирепо раздул ноздри:

— Ты ещё здесь, голубь?

Сержант звякнул стальными наручниками и исчез в кабинете дознавателя.

— Адам Викторович, — Свиркин, как брыкливый ослик, упёрся спиной в тяжёлую длань майора и решительно не желал продвигаться дальше по коридору, — распорядитесь передать моему подзащитному мандарины. Парнишка маленький. Саша Погодин. Меня к нему вчера бесплатным защитником назначили…

— Какой Погодин? — нахмурился майор и, вспомнив, официально объявил: — Не положено. Молодой, да ранний. В молчанку надумал играть. Впредь неповадно будет…

— Адам Викторович, — с укором заныл сердобольный адвокат, — ему же шестнадцати нет. Несмышлёныш. Рос один, без отца, а тут два месяца назад мать скончалась. Родственников нет. Опека наша, сами знаете, так занята защитой прав малолеток, что до беспризорных у них уже руки не доходят. Деньги у пацанёнка закончились. Оголодал. Ну, вырвал сумку с едой. Его бы этой самой опеке под присмотр, так ведь нет, сразу в кутузку упекли. Одним росчерком пера.

— Ну, что вы за человек, Яков Соломонович? — смягчился майор. — Возитесь со всякой швалью. Вам-то от этого какой прибыток? Кому сейчас нужны хорошие, честные адвокаты?

— Хорошим, честным людям,… — раззадорился Свиркин.

— Тем что без гроша в кармане, — рубанул правду матку понюхавший пороху мирной жизни майор. — Работать бесплатно… безнравственно.

— Я понимаю, о чём вы, — мелко зачастил Свиркин. — Конечно, многие на нас смотрят, как на посредников… мздоимцев да стяжателей разных. Не буду спорить. Возможно. Как говорится, кое-где у нас порой. А с другой стороны. Посудите сами. Я же эти мандарины…

— Да идите вы, Яков Соломонович, со своими мандаринами! — незло побранился майор. — Распоряжусь.

— Тут у меня ещё шоколадка, — робко заикнулся Свиркин. — Мальчишка совсем.

— Да несите, несите, — окончательно капитулировал майор. — Только из фольги её выньте. Не положено.

— Всенепременно, — твёрдо пообещал Свиркин и благопристойно, без скандалов удалился.

У дома Насти Орловой, окружённого частоколом высоких берёз с голыми, как фонарные столбы, стволами, Медунова встречал неискренне улыбающийся Грумов. За спиной генерала по ранжиру вытянулись шесть бравых парней в синих спортивных костюмах: пузатый, неповоротливый военачальник на фоне рослых крепышей смотрелся как пожилой тренер сборной команды легкоатлетов по многоборью.

— Порадовал ты меня, Евгений Иванович, — Медунов казался в добром расположении духа. — Где она?

— У себя, — отчитался Грумов и с готовностью испросил нового соизволения: — Оставляем или в расход?

— С собой возьмём. Как наживку, — Медунов слегка подцепил Грумова под локоть: — Отойдём.

Грумов насторожился: натянутая улыбочка на мясистом лице старого солдафона в миг угасла, как перегоревшая лампочка. Увлекаемый Медуновым, он обернулся и через плечо выкрикнул:

— Майор! Выводи её! С документами. Вещи не брать.

— Маланин! — заправски скомандовал один из легкоатлетов и поспешил к подъезду Насти Орловой. — За мной!

От группы спортсменов отделился ещё один плечистый участник многоборья с армейской выправкой и, не мешкая, ринулся за старшим.

— …меня тоже можешь поздравить, — Медунов протянул Грумову миниатюрную флэшку на тридцать два гигабайта. — Здесь все данные о твоих новых подручных.

— Каких подручных? — не понял Грумов.

— На повышение с тобой идём, Женька, — Медунов глазами показал наверх. — Завтра возглавишь все кинирийские группы среднего звена, которые были у меня в подчинении, а я дальше.