Александр Уваров - Бардо дождя [СИ]

Кузьма выдержал полминуты, не больше. Потом заёрзал, засопел, покашлял немного.

Император на намёки не отреагировал, сидел всё в той же недвижности и молчании, растянув тонкие гуды в простодушной, детской улыбке.

— И чего? — подал голос Кузьма.

— Не страшно? — спросил император. — Пса посылают к тем, кто уязвим. К преступникам, нечестивцам, отцеубийцам, кровосмесителям, мужеложникам. Тебя не защитят духи этого места! Потому я, протектор, позвал тебя…

Кузьма замахал руками.

— Не знаю, в какой бред ты меня заманил! Не знаю никаких псов, императоров и пожаров! И ничего из перечисленного тобой я не совершал! Ничего! Я простой торговец, тихий и мирный челове…

И вдруг Кузьма осёкся и замолчал, будто конец фразы колкой рыбной костью застрял у него в горле. Он вскочил, отпрянул от стола, с грохотом повалив стул на пол. Губы его дрогнули и прошептал что-то… будто произнёс чьё-то имя…

Калигуле послышалось: «…ина…»

Кузьма выставил правую руку вперёд, зачертил ею в воздухе фигуры, словно отгоняя призрака. Хотя какой смысл в потустороннем мире призраков гонять?

— Это девушка? — прошептал Кузьма. — Из-за неё всё, да? Я же знал, что добром не кончится, чтобы не говорил мне законник… Что мне дали, какую отраву? Почему я здесь? Отпустите меня, всё случайно вышло… Я просто превысил скорость, за это даже в нашем мире не судят… Случайно, я же говорю… У меня и справка есть.

Глаза у Кузьмы стали белыми и контрастно выступили на них синие и красные прожилки. Пепельная кожа истончилась и сквозь бумажную тонкость её стали проступать на лице очертания черепных костей.

— Что с тобой? — в испуге спросил Калигула.

И зашептал что-то похожее на заклинания. Потом подбежал к Кузьме и, схватив его за руки, дунул ему в лицо.

Но магия императора не подействовала. Кузьма, захрипев, отступил на шаг, вырвав руки из императорской хватки, затем отошёл ещё на шаг, спиной упёрся в стену — и медленно полз вниз, по-рыбьи прихватывая воздух широко открытым ртом.

— Ты что, спятил при переходе? — спросил Калигула. — Что с тобой, Марк? Харон мозги забрал в уплату, вместо обола? При чём тут девушка? И с каких это пор ты, чиновник канцелярии правителя, стал торговцем?

Кузьма посмотрел на императора ошарашено и, с трудом продавливая воздух сквозь горло, просипел:

— Я Кузьма… торговец мебелью…

Калигула погрозил ему пальцем.

— Меня не обманывай! Я — твой протектор. Меня нельзя обманывать, мне нужно говорить только правду. Одну лишь правду! Духами-хранителями этого места я приставлен к тебе в качестве твоего защитника, дабы безостановочно и безнаказанно мог ты насыщать духов угодной им пищей. И всё это время трудился неустанно, отбивая атаки драконов и гарпий. И ни одну ламию к тебе не подпустил! А ты, мерзавец неблагодарный, притворяешься, будто при переходе утратил рассудок и саму свою личность, и переродился в какого… В кого, повтори?

Кузьма всхлипнул.

— Кузь-ма! Торговец мебелью… Проживаю по адресу… Какая разница? Я всё помню! Я не во сне, я не умер. Просто бред какой-то…

Калигула смотрел на него недоверчиво, рассматривал долго, будто пытаясь найти какие-то ему лишь ведомые приметы, по которым смог бы уличить он торговца мебелью во лжи, но примет тех, видно, не нашёл, отчего до крайности опечалился.

А потом и вовсе пришёл в ярость, опрокинул стол и стул бросил в стену.

Потом подбежал к двери, рывком открыл её и замер, высматривая в пылающем лесу затерявшегося гостя.

Но не высмотрел. Ожидаемый гость потерялся где-то по дороге.

А нежданный и ненужный — сидел у стены и ревел, размазывая слёзы по рвущимся под нажимом его пальцев щекам.

Калигула, повернувшись, посмотрел с некоторой, неизвестно откуда появившейся жалостью, на торговца и спросил:

— А ты как сюда попал? Как ты сюда попал?

Услышав этот вопрос, Кузьма почему-то отчасти пришёл в себя, немного успокоился и, выпятив нижнюю губы, ответствовал с уверенностью:

— Не…аю! Ы!

— И я не знаю, — честно признался император. — Что-то нехорошее произошло, торговец. Что-то очень и очень нехорошее. Боюсь, что застряну я в этом мире. Марк ведь двадцать третий мой клиент. Ещё бы парочку — и ушёл бы отсюда. Но ты ведь не Марк? Точно, не Марк?

Кузьма замотал головой.

— Не-а!

— Плохо…

Император вздохнул и ладонью потёр шею.

— Но ведь Пса-то послали, — с уверенностью заявил Калигула. — Это я точно знаю!

Кузьма, наплакавшись, закрыл глаза и попытался заснуть.

«Псы, императоры… Всё чепуха! — подумал он. — Прилипчивый бред… Засну — и проснусь у себя дома».

Он действительно заснул.

И, кажется, спал долго. Очень долго.

Ног проснулся опять на прежнем месте: в домике посреди горящего леса.

Вот только императора рядом уже не было.

Палата интенсивной терапии отделения сердечно-сосудистых заболеваний.

Пациент литерный, в приемном покое занесён в базу данных лечебного центра под временным шифром 3-41.

Имя придумаем ему чуть позже. Если удастся спасти. В чём доктор Ставски сомневается. Конечно, он сомневается не в наших творческих способностях и умении придумать литерным пациентам псевдонимы. Он сомневается в нашей способности возвращать к полноценной жизни пациентов, находящихся в столь глубокой и продолжительной коме.

Впрочем, реанимация проведена качественно… О чём я?

Он молод. Молод и безнадёжен. Богат и безнадёжен.

Дыхание прерывистое, пульс — 20 ударов в минуту. Искусственная вентиляция лёгких, искусственное кровоснабжение (вчера вечером перевели на снабжение кровезаменителем с добавлением физраствора).

Ему, кажется, нет ещё и тридцати, а организм — полная… Скажем так, это руины.

Это уже пятый «молодой лев», доставшийся нашему отделению. Наша старушка Кома собирает всё новые и новые жертвы. Боги лишь знают, отчего эти молодые, успешные и богатые вот так, внезапно, средь бела дня (или, что, в общем-то, непринципиально, посреди тёмной ночи) вдруг хватаются за сердце, теряют сознание — и попадают к нам. Или в ещё одно заведение, которое я не хотела бы упоминать даже в записи, внесённой в закрытую для посторонних базу данных.

Ещё два-три дня — и он отправится в отделение для вечных коматозников. Либо в комплекс биопереработки.

Впрочем, Ставски утверждает, что больного можно вернуть к жизни. Точнее, в данном случае — воскресить. И без помощи тех самых магов, о невероятных способностях которых тайком перешёптываются стажёры из Академии Спасения во время долгих ночных дежурств.

Кто, интересно, расплодил этих никчёмных «колдунов» и кто распускает слухи об их мифических «сверхспособностях»…»