Анатолий Шиян - Выбор

Камеру включили загодя, еще на подлете до города, чтобы снять его целиком, — из конца в конец.

Тихо шумела камера. Ревели моторы. Рис так и застыл с открытым ртом. Корк Дуглас прервал разговор на пулуслове. И только у Сьюзен Мак-Милси вырвалось тихое ругательство, — Рис никогда такого от нее не слышал…

Опомнился Рис только на втором облете города, — пилот, по своей инициативе, сделал второй заход — уже с востока на запад, поперек первого.

Рис выхватил магнитофон и начал быстро надиктовывать свои впечатления.

— По городу будто пронесся тайфун. Нет, это не то слово. Как будто бы произошел взрыв, — но и воронки нет… Но дома повалены ОТ ЦЕНТРА к периферии — это точно. Но воронки от взрыва нет… Область тотальных разрушений занимает почти километр в диаметре. Здесь не осталось ни одного целого строения, — все сметено с лица земли. Дальше идут разрушения разной степени — но уже слабее. Всюду видны неподвижные человеческие тела. Многие их них лежат в неестественных позах. Вообще много неподвижных людей лежит также за пределами центральной зоны. Окраины остались практически неповрежденными, — и от них люди со всех сторон спешат к центральной части города. Уже видно, как пришедшие оказывают помощь пострадавшим…

А вот этого-то последнего Рис и не видел. Он только ПРЕДПОЛАГАЛ, что это происходит. НЕ МОЖЕТ НЕ ПРОИСХОДИТЬ! Он видел отдельные движения людей, — самолет летел все же слишком быстро. Вот кто-то наклонялся над лежащим. И воображение подсказывало Рису: дальше он поднимает пострадавшего, оказывает ему первую помощь… Но он уже не мог видеть, как наклонившийся внезапно отскакивал от пострадавшего с выражением ужаса на лице…

…Только на земле он понял, что происшедшее гораздо более ужасно, чем могло показаться…

Эти кадры затем прокрутили в выпусках новостей почти все телеканалы мира, — как ПЕРЕКАТЫВАЮТСЯ внутренности тела того, что еще недавно было человеком… И как, с бульканием, выливается через рот все то, что недавно было кровью и внутренностями. А само тело — как надувное, легко, ПОЛИЭТИЛЕНОВЫМ МЕШКОМ переливается в другое положение…

Но это было потом, когда потрясенные Рис Маунт и Сьюзен Мак-Милси на машине, взятой на ранчо Мика Соверена, добрались до города. Самого фермера Мика Соверена они нашли возле школы. Он неподвижно сидел возле тела своей дочери: Рейчел лежала как живая, — но когда Рис подошел ближе, он увидел, что тело ее ПЛОСКОЕ, РАСТЕКШЕЕСЯ по неровной земле.

— А Джерри я так и не нашел. — подняв сухие, невидящие глаза, сообщил Мик подошедшему Рису Маунту…

…Корк Дуглас в это время уже был в Батон-Руж, где в спешном порядке готовил в операторской ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЙ выпуск теленовостей.

О чем говорить еще не знали, — решили, что разговор будет обтекаемо вестись о некоей КАТАСТРОФЕ.

Так и пошел в эфир в 11.34, прерывая развлекательный цикл телепередач, этот ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЙ ВЫПУСК новостей.

А в 12.00 эти кадры увидели в США уже все…

Президент США сидел за столом и думал горькую думу. В последнее время он чувствовал себя как загнанный зверь.

«Ну что за тяжелая судьба мне выпала?» — думал он. Мысли его были спутаны и хаотичны. — «Все было так хорошо. И вдруг обе эти курицы начали квохтать. Совершенно не к месту. И о чем же говорить в завтрашнем Обращении к нации? Надо срочно объяснить Народу, что все нормальные люди поступают именно так. Да и как же иначе, когда эти бабы буквально сами лезли на мой… В конце концов, это мое личное дело! Если Биллу Клинтону все сошло с рук, то почему эти подонки копаются в моем грязном белье?! Вот сиди теперь и выдумывай, что им рассказать. Да еще так, чтобы удержаться и не назвать этих подонков, которые прильнут — обязательно прильнут к экранам в надежде позабавиться за мой счет — прямо в их наглые глаза тем настоящим именем, которые они имеют: Свиньи! Грязные свиньи! Сами они такие же, — лишь бы других шпынять, а сами… А сами…

А, может быть, привести несколько ПРИМЕРЧИКОВ из жизни политических конкурентов? Во время предвыборной кампании это всегда помогало! Да! Наверное, так и сделаем! Где тот списочек, который передавал недавно мой верный Руководитель Аппарата Президента? Ах, да вот же он! Ну, и кто же там запачкан в аморальных действиях (у русских, мне рассказывали, есть для этого хорошее слово — „аморалка“!) из партии моих политических конкурентов? Ага, ага… Пожалуй, эти четыре фамилии подойдут…»

Президент вызвал одного из своих секретарей. Того, который готовил ему речь, — спич-райтера.

— Послушай-ка, дружочек! Вот этих четырех подонков тебе нужно хорошенько обложить в моем завтрашнем обращении к народу. Ты уж постарайся, пожалуйста! Надо показать всем, что эти гады — не лучше! Вот хорошая мысль: у них — это МАССОВОЕ явление, тогда как у меня — случай. Досадный случай — и не более того. Вот и покажи им это!

Спич-райтер несколько помялся. Президенту даже показалось, что он так и уйдет, не сказав ни слова. Но нет — все же решился.

— Господин Президент! Я запланировал на завтра несколько другой аспект Вашей речи. Позволю себе указать на то, что наиболее активную атаку против Вас ведет Вашингтон Мюррей, лидер общественного Движения «Черные Мусульманские Христиане». И поэтому я осмелился в проект Вашей речи вставить побольше слов об опасности разжигания кликушества и религиозной истерии — это при анализе положения дел в стране. Пока что цели Мюррея окончательно не продекларированы, и поэтому мне пришлось речь составлять довольно обтекаемо. Я считаю своим долгом особо подчеркнуть, что никаких упоминаний о секс-проблемах в Вашей речи сейчас вообще быть не должно. Нельзя СЕЙЧАС давать оппозиции — и особенно Мюррею — никаких зацепок. В конце-концов, пусть свое слово скажет суд! Собственно, такую мысль я планирую вложить также и в Ваши ответы на пресс-конференции в конце месяца.

Спич-райтер не поднимал глаз на протяжении всей этой речи. Он понимал, что, скорее всего, сегодня заканчивается его работа на Президента. Но он уже не мог больше молчать и танцевать под дудку Президента. В конце-концов, у него есть собственная жизнь, — и если он продолжит и дальше выполнять такие НЕПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ указания Президента, то крест придется ставить уже на его собственной карьере. Молодой спич-райтер был уверен, что Президент со своим ослиным упрямством идет прямо к пропасти. Конечно, это дело самого Президента: если хочет стать политическим трупом — пусть САМ им и становится. Но ему-то самому еще хотелось поработать, — а остаться в политике после такого сокрушительного поражения (а что последует именно поражение — спич-райтер был уверен) он сможет лишь только в том случае, если сумеет отстоять свою правоту. Или, на худой конец, — если его ВЫГОНЯТ вследствие того, что он ПРЕДЛАГАЛ ДРУГОЙ ПУТЬ. Именно тот, который только и мог бы спасти Президента, — если бы к нему прислушались, конечно…