Галина Тер-Микаэлян - На руинах

— Ты не слишком-то боялся навлечь на них позор, когда подделывал их подписи на бланках сертификатов, — резко ответил Самсонов, — думаешь, я этого не знал? Прекрасно знал, просто для меня это не имело значения, раз за рубежом подделанный сертификат принимали за настоящий. Так что не пытайся спекулировать на своей семье, ты продашь и отца, и дядю.

Вспыхнув от стыда и унижения, молодой человек вскинул голову.

— Хватит! Вы хотите отомстить за вашу дочь — что ж, я вас понимаю. Око за око, убейте меня!

— Я не убийца и не палач, у меня нет права отбирать твою жизнь.

— Лучше смешать меня с дерьмом?

— Дерьмо к дерьму не липнет. Возможно, побывав на зоне, ты больше будешь ценить жизнь и скажешь мне спасибо, что я тебе ее оставил.

— Нет, только не зона! — отчаянно выкрикнул Женя. — Не издевайтесь надо мной, убейте меня!

— Зря. Из тюрьмы выходят и начинают сначала, как поется в песне, а смерть перечеркивает все раз и навсегда. И зачем мне нужно связываться с уголовным кодексом — даже ради тебя?

— Я сам себя убью! У вас не будет никаких осложнений, все подумают, что я совершил самоубийство на почве нервного срыва из-за напряженной работы над диссертацией.

— Так значит, ради искупления своей вины ты даже готов совершить самоубийство? — в голосе Самсонова звучала явная ирония.

— Думаете, я не хотел умереть после того, что сделал? Вам неизвестно, в каком аду мне пришлось прожить все эти месяцы!

— Что же ты до сих пор еще жив? — тон бизнесмена стал вкрадчивым.

— Наверное, убить себя трудней, чем хрупкую беззащитную девушку, а?

— Дайте мне ваш пистолет, я сделаю это прямо сейчас у вас на глазах!

— Пистолет? — Самсонов вскинул бровь и усмехнулся. — Нет, моего пистолета ты не получишь, обходись своими силами. Что ж, если хочешь свести счеты с жизнью, даю тебе зеленый свет, начинай.

Женя в растерянности огляделся по сторонам.

— Но… как? — пролепетал он.

— Да как угодно — есть веревка, есть бритва, можешь сигануть вниз с восьмого этажа. Итак?

Под насмешливым взглядом Самсонова Женя подошел к окну и, отдернув занавеску, посмотрел вниз. Открывшаяся взору высота заставила его испуганно отпрянуть назад.

— Я… мне нужно время, — голос его внезапно осип и перешел в шепот, — мне нужно написать записку отцу. Мне нужно объяснить ему и дяде Сереже, почему я…

Пожав плечами, Самсонов поднялся.

— Даю тебе времени до утра, успеешь не то, что записку — роман написать. Можешь запереться, чтобы тебе никто не помешал — мои люди сумеют войти, не бойся. Утром мы вернемся, и если ты к тому времени еще будешь жив, тебя доставят в Москву на Петровку вместе с твоим признанием. Только без глупостей, не пытайся скрыться — за твоей квартирой следят, за подъездом тоже. Я слов на ветер не бросаю, попытаешься бежать — будет хуже.

— Мне некуда бежать.

Самсонов был уверен на сто процентов, что на самоубийство у Жени пороху не хватит, но он с наслаждением представлял себе, как тот начнет в ужасе метаться по квартире, бросаясь то к веревке, то к ножу, то к окну.

Заперев за ним дверь, Женя действительно заметался.

— Веревка, — громко говорил он вслух, — выпученные глаза, вывалившийся язык. Бр-р! Нет, лучше прыжок из окна. Но только вдруг я не умру? Нет ничего хуже, чем провести остаток жизни в инвалидной коляске с переломанным позвоночником. Лучше, наверное, лечь в ванну, вскрыть себе вены и тихо уснуть, как… как Луиций Анней Сенека. «Согласно приказу Нерона кончил жизнь от собственной руки, вскрытием жил и тихо уснул, окруженный почитателями, друзьями и домашними». А я буду один, — в голосе его прозвучала горечь, — ни друзей, ни почитателей.

Через год никто и не вспомнит, что жил-был на свете такой Евгений Муромцев.

Войдя в ванную, Женя поискал в стенном шкафчике бритву, открыл ее, задумчиво попробовал пальцем лезвие.

— Ты с ума сошел! — испуганно произнес за его спиной девичий голос.

Вздрогнув от неожиданности, он выронил лезвие и обернулся.

— Ты?! Как ты сюда попала?! Или… — у него мелькнула безумная мысли, что девушку прислали проконтролировать его действия, — это они тебя прислали?

— Никто меня не присылал, я сама через балкон влезла.

— Через балкон?! — ему вдруг припомнился сломанный косяк. — Так это ты сломала дверь?

— Ну… я. Я в шкафу сидела, пока вы говорили, и все слышала. Ты и вправду хочешь умереть?

Женя криво усмехнулся и пожал плечами.

— Ну, если ты все слышала, то понимаешь, что у меня нет выбора. Кстати, а что тебе понадобилось у меня дома?

— Я пришла за деньгами — теми, что ты ему сейчас отдал. В прошлый раз я видела их у тебя в шкафу и…

— Понятно. Такты не только шлюха, но еще и воровка.

— Если б я была воровкой, то взяла бы их еще в прошлый раз, — резонно возразила Зойка, ничуть не обидевшись, — но тогда они мне были не нужны, а теперь позарез. Слушай, а ты вправду изнасиловал и убил его дочку?

— Да, — угрюмо кивнул он.

— В тюрьме тебе будет не хило, но и умирать тоже глупо. Лучше удери от них — пока спрячешься, потом сбежишь куда-нибудь за границу.

— Ты дура, я не смогу так жить — всегда в бегах и скрываясь, — в усталом голосе Жени звучало раздражение, — я привык к нормальной жизни и не хочу быть грязным бомжем.

— Сам дурак, — презрительно дернув плечом, Зойка вскинула голову, — козел натуральный! Ладно, он-то тебе на выбор немного предложил — в тюрьму или бай-бай навсегда. Но неужели червей кормить лучше, чем ходить свободным, но грязным?

— Ладно, не злись, — Женя внезапно ощутил сильную усталость, — они меня отсюда все равно не выпустят, так что спорить не о чем.

— Я могу тебя вывести.

— Вывести? Как? — мгновенно оживившись, он схватил ее за руку.

— Ну и доходит до тебя! По крыше! Они следят за квартирой и за твоим подъездом, а ты выйдешь через шестой подъезд.

— И как я, интересно, заберусь на крышу?

— Совсем тупой! Я как сюда попала? С крыши по веревке на девятый, с девятого к тебе на восьмой. По этой же веревке и поднимемся. Конечно, тебе посложней, чем мне, будет, слишком много за рулем сидишь, — хмыкнув, она окинула его снисходительным взглядом, — трахаешься, конечно, ничего, но пузико уже есть, и ручки слабоваты. Ладно, там со мной двое ребят, мы втроем тебя как-нибудь вытянем.

— Не ври, какое еще пузико! — вскипел Женя. — И руки у меня нормальные, я в спортзал хожу.

— Ладно, остынь! Так я полезла, а ты тут подожди немного, пока я их уговорю тебя вытянуть. Как уговорю, так стукну три раза по трубе.

Вскарабкавшись по веревке на балкон девятого этажа, Зойка сразу сообщила нетерпеливо ожидавшим ее приятелям, что денег нет и не будет. Вася хмуро промолчал, но Коля ругался минут десять.

— Черт, сколько времени потеряли! — сказал он наконец. — Ладно, уходим, нужно попасть хоть на какой-нибудь поезд, а то в праздники никуда не уедешь.