Галина Тер-Микаэлян - На руинах

— Будем считать, что я этого не слышал, — поспешно возразил Толя, — и думаю, что его найдут. Возможно, это даже к лучшему, что он сбежал. Во-первых, у вас нет права производить арест, а во-вторых, побег подтверждает его вину и в совокупности с другими уликами сыграет свою роль. Однако важней всего будут ваши показания, хотя вы понимаете, что при этом может встать вопрос об идентификации вашей личности.

— Проблем нет, суду я готов рассказать о себе правду, труднее будет объяснить все Тимуру и Лизе. Но если надо, я… Знаете, во время похорон одна из подруг Халиды меня узнала, кажется, она была в ужасе. А мне… мне так хотелось подойти к своим детям! Я готов был назвать себя, утешить их, а потом… Потом я струсил и сбежал. Но когда Муромцева найдут, мне в любом случае придется им признаться.

— Возможно, не стоит ждать, хотите зайти к нам сейчас? Может быть, тогда вы решитесь.

Толя сам не ожидал, что сделает подобное предложение, слова эти сорвались с его губ неожиданно. Самсонов пристально посмотрел на слегка зардевшегося юношу — до сих пор муж Лизы, рассуждавший так серьезно и юридически грамотно, казался ему чуть ли не ровесником, но в эту минуту паренек выглядел не старше своих двадцати четырех лет.

— Ну, если вы меня действительно приглашаете…

Услышав звонок, Рустэмчик радостно крикнул:

— Это папа вернулся!

Выбежав в прихожую, они с Юриком разочарованно и недоуменно уставились на незнакомого мужчину.

— Привет, пацаны, — сказал Толя, ставя тяжелую сумку на тумбочку в прихожей, — я вам сладкого принес, налетайте.

— Здравствуйте, — из комнаты вышла Лиза, волосы ее были повязаны черной лентой.

— Мне стало известно о вашем горе, — тихо произнес Самсонов, — позвольте выразить свое соболезнование.

Лиза посмотрела на гостя и узнала его — это был тот самый мужчина, который год назад вместе с Женей Муромцевым пригласил их всех в ресторан. В то время еще жива была Дианка, и мама тоже была жива — словно сто лет прошло. Горло девушки сжало спазмом, она опустила голову, с трудом прошептала:

— Спасибо, заходите, пожалуйста, сейчас я накрою, посидим. Тимур, — позвала она брата, — принеси из своей комнаты стулья, пожалуйста.

Стол она накрыла в большой комнате — в той, где теперь жили они с Толей, и где когда-то спали молодые Халида с Юрием. Самсонов опустился на диван прямо под висевшим на стене портретом Юрия Лузгина в черной рамке, по бокам от него притулились притихшие близнецы. Толя пристально наблюдал за Лизой и Тимуром — неужели они не замечают сходства?

— Это ваш отец? — глядя на портрет, спросил Самсонов, и Тимур печально кивнул.

— Да. Он погиб, когда мне было десять лет.

— И вы его совсем не помните? Совсем-совсем?

— Я очень хорошо помню папу, — тихо ответила Лиза, — хотя нам с Дианкой тогда было только шесть. Я заказала большую фотографию мамы — повешу ее здесь, рядом с папиной.

Глаза близнецов мгновенно наполнились слезами, и они уткнулись носами в свои тарелки. Наступило тяжелое молчание, потом Самсонов внезапно поднялся.

— Что ж, мне пора, — он положил руки на головы сидевших рядом с ним мальчиков, — когда приеду в следующий раз привезу вам компьютер. Или, может даже, пришлю.

— Настоящий? — они дружно вскинули головы.

— Конечно.

— Что вы, — смущенно возразила Лиза.

— Я сам со следующей стипендии куплю компьютер, — сказал Тимур, — у меня приятель из-за кордона привез — неплохой и недорого отдает.

Самсонов опустил глаза, чтобы скрыть мелькнувшую в них нежность.

— Не надо покупать, тебе я тоже привезу — самый лучший.

Он поспешно прошел в прихожую и стал одеваться. Толя проводил его до машины и, прощаясь, заметил:

— Я хотел вам помочь, почему вы не сказали им?

— Я сидел прямо под собственным портретом, но они меня не узнали — для них я давно мертв. Что мне им сказать? Что я встал из гроба, чтобы принести им несчастье? Если б я не встретил в тот день Дианку, она была бы сейчас жива.

Когда Толя вернулся, в их комнате была одна Лиза, убиравшая со стола.

— Непонятный человек, Толя, да? Я даже не помню, как его зовут, а он… Зашел с соболезнованиями, предлагает купить компьютеры. Толя, зачем он заходил?

— Ну…

— Толя, ты что-то скрываешь, скажи.

И в который раз молодой следователь Анатолий Суханов подивился проницательности своей юной жены.

— Знаешь, Лизонька, это касается… одного расследования.

— Дианка? — она поддалась вперед, стиснув руки на груди. — Ты нашел убийцу?

— Да. Дело в том, что этот человек… Самсонов… Случайно выяснилось, что он видел Диану — в тот день, когда… Он видел и знает убийцу.

— Кто этот человек, Толя, кто это? Я знаю, что тайна следствия, но мне ты должен сказать!

— Лиза! — Тимур, услышавший крик сестры, вбежал в комнату. — Что такое?

— Он знает! — вне себя кричала она, указывая пальцем на мужа. — Знает и не говорит! Он знает, кто убил Дианку!

Лицо Тимура окаменело.

— У вас появился подозреваемый, Толя?

— Уже не подозреваемый — человек, который сейчас был у нас, принес мне подписанное убийцей признание, после праздников я предам его следователю.

— Это что — он?! Этот человек?!

— Что ты, Лизонька, нет! — и Толя сделал то, чего он не должен был делать ни при каких обстоятельствах — вытащил из кармана написанное Женей Муромцевым признание и протянул его жене.

Тимур и Лиза читали, касаясь друг друга головами, и на лицах их проступало выражение — нет, не гнева — недоумения.

— Этого не может быть! — растерянно проговорила Лиза. — Женя, племянник дяди Сережи.

— Он… где он сейчас? — голос Тимура дрожал. — Я сам с ним поговорю!

— Он сбежал, Тима, а когда его найдут, с ним будешь говорить не ты, а следователь. Сегодня и завтра праздники, но послезавтра утром я отвезу это признание на Петровку.

— А дядя Сережа? — сдавленно спросила Лиза. — А Петр Эрнестович? Что будет с ними, когда они узнают?

— Им придется это пережить, — сухо ответил ей муж, — альтернативы тут нет. К тому же, оба они будут вызваны свидетелями.

Тимур побледнел.

— Петр Эрнестович такой старый, — беспомощно сказал он, — ему семьдесят пять, и он очень переживал, когда умерла его жена. Он сегодня приезжал к нам, столько интересного рассказал, пока сидел. Торт привез, конфеты, мальчишкам электронную игру подарил, хотел нас немного отвлечь от… — голос его дрогнул. — Петр Эрнестович очень хороший человек, и с нашей стороны, наверное, это будет выглядеть, как… как удар в спину.

— Причем тут это? Кто во всем виноват — ты, я или Лиза? Его сын совершил преступление, когда его найдут, он понесет заслуженное наказание. Или ты хочешь, чтобы смерть вашей сестры осталась безнаказанной?

Толя в сердцах даже голос повысил, но выражение лица Лизы неожиданно смягчилось, и она нежно коснулась его руки.