Ганнибал - Лиловый (II)

— У господина Зено сегодня званый вечер, — явно стараясь говорить простыми фразами, сообщил Тегаллиано руосцу. — Если желаете, мы можем отправиться туда. Там будут представители всех влиятельных кланов города.

— Это можно для начала, — отозвался Леарза, который в самом деле не уверен был, что именно он хочет посмотреть; и хочет ли он это делать в обществе Тегаллиано.

Особого выбора у него, впрочем, не было. Они вдвоем вышли на улицу, где все мокро было после шедшего почти сутки дождя; какой-то человек в простой одежде придерживал двух лошадей. Лошади! Леарза обнаружил, что почти что с удовольствием устраивается в седле животного.

— Ведь у вас достаточно развиты технологии для того, чтобы перемещаться с помощью машин, господин Тегаллиано, — тем не менее осторожно заметил он.

— Верно, но машины используются только в крайних случаях, — был ответ. — Мы неукоснительно следуем заветам Тирнан Огга. Бездушный автомобиль — это удобно, но лошадь — живое существо.

— На моей планете тоже в основном ездили верхом, — сообщил Леарза.

У советника Зено оказался большой, поистине роскошный особняк; Леарза не без любопытства рассматривал длинное трехэтажное здание, почти все окна которого были озарены неярким светом. Во дворе гостей уже ожидали конюхи, принявшие животных, а внутри прибывших встретил сам хозяин.

Реньеро Зено очевидным образом ожидал их появления и ничуть не был удивлен. Он одет был в черный богатый фрак, и темная одежда только подчеркивала белизну его седых волос; он протянул в приветствии руку Тегаллиано, но Леарза отчего-то предпочел коротко поклониться, как это принято было у него на родине.

Никто из анвинитов на это возражать не стал, и Зено, галантно улыбнувшись, неловко повторил жест своего необычного гостя.

Сияние главного зала буквально ослепило Леарзу: столько здесь было пышных нарядов, высоких причесок, сотни свечей горели в канделябрах, и приглушенно звучала мягкая музыка. Появление самого руосца также привело зал в сильное оживление, когда господин Зено громко объявил о нем, публика умолкла, и десятки глаз уставились на них. Леарза почувствовал себя немного неуютно; он никого не знал здесь, он был чужак, едва понимающий их язык, не говоря уж о их обычаях. Все же он церемонно склонил голову, не уверенный до конца, что они правильно оценят это, а когда поднял взгляд снова, почувствовал резкое облегчение, потому что вдруг заметил знакомое лицо. У дальней стены, между двумя молоденькими женщинами, стоял Дандоло, угловатые черты которого Леарза запомнил с первой встречи.

Просто так броситься к нему было бы, конечно, нельзя, и потому Леарза сделал вид, что не заметил его. К тому же, в этот момент к Леарзе обратился хозяин дома, и пришлось очень внимательно слушать.

— Господин Леарза с трудом еще понимает наш язык, — выручил его Тегаллиано, — прошу вас говорить помедленнее, господин Зено.

Разумеется, Зено желал знать, что бы хотелось увидеть драгоценному гостю; возможно, его интересует ежедневная жизнь обитателей Централа? Знаком ли он с искусством театра, существовали ли подобные занятия на его погибшей родине?.. Леарза, продираясь сквозь дебри языка, вынужден был кое-как отвечать. Тут он краем глаза отметил, что Дандоло распрощался со своими спутницами и стоит совершенно один в тени тяжелого гобелена, за которым открывается арка в соседнее помещение; черные глаза живчика определенно следили за руосцем. Утомительный разговор продолжался; наконец Леарза нашел хитрый выход из положения, заявив, что не желает привлекать к себе столь много внимания, потому, пожалуйста, пусть уважаемые господа проводят время в свое удовольствие, а он бы не отказался понаблюдать пока что со стороны. Зено и Тегаллиано переглянулись, однако возражать ему никто не стал, и старика советника почти сразу увлекли в сторону какие-то знакомые, а Тегаллиано отправился промочить горло.

Леарза остался один. Он медленно, осторожно шел через огромную залу, периодически люди заговаривали с ним; он вынужден был отвечать, время от времени даже останавливаться. Наконец цель его длинного пути оказалась перед ним, Дандоло по-прежнему стоял на том же месте, когда Леарза приблизился к нему, молчаливо нырнул в полумрак арки. Леарза последовал за ним.

— Еще немного, — услышал он шепот. — В такой толчее наше отсутствие заметят не сразу.

Он послушался; живчик провел его по длинному коридору, наконец будто отыскал то, что хотел, и уверенно открыл резную дверь. Они оказались в небольшой комнате, заставленной книжными шкафами; чужие голоса отдаленно доносились до них, но Леарза был уверен, что здесь никто им не помешает. Уже потом только он озадачился подобной таинственности, но в любом случае удивляться было поздно.

— И как только они выпустили вас, — негромко произнес Дандоло; во всем его существе сквозило теперь нетерпеливое волнение, он не мог постоять спокойно и принялся ходить по кабинету, хрустя пальцами. — …А! Вы плохо понимаете наш язык?

— Достаточно, — сдержанно ответил Леарза и извлек из-под полы пиджака планшет; глаза живчика так загорелись при этом, что Леарза едва не рассмеялся. — Со словарем я справлюсь. Господин Фальер разрешил мне перемещаться по городу в сопровождении этого Тегаллиано. Он — управляющий , я правильно понял?

— Да, и он мерзкий тип, предупреждаю вас, — решительно сказал Дандоло, заставив себя оторвать взгляд от планшета. — Будьте осторожны с ним. И особенно с этой вещью. Вам разрешили осмотреть кварталы бездушных?

— …Я так понимаю, — чуть растерялся Леарза, — мне не запрещали этого, во всяком случае.

— Старайтесь, чтобы они не видели ее, — нахмурился Дандоло. — Ведь вы правда с другой планеты? Не из них?

— Нет, хотя я уже два с лишним года провел среди них.

— И на вашей родине все было… как у нас?

— Конечно, нет. У нас все было по-другому. — Леарза заглянул в планшет. — Наш народ утратил память о Тирнан Огге и его учении, хотя все равно мы шли по этому же пути. Среди нас были Одаренные: люди с талантами, но не такими, как ваши.

Глаза живчика забавно зажглись.

— И как? — спросил он. — Как вам… жить среди них? Пользоваться их технологиями?

На этот раз Леарза не выдержал и рассмеялся; восторженность Дандоло была ему хорошо понятна.

— Я привык, — потом сказал китаб. Догадавшись, протянул планшет. — Посмотрите.

Дандоло принял плоскую машинку, как величайшую драгоценность; от прикосновения экран ее вспыхнул, и живчик едва не выронил ее, потом уж осторожно попробовал провести по экрану пальцем.

— Вы знаете, как она работает?

— Да, я даже как-то разбирал ее, — улыбнулся Леарза, наблюдая за ним. — Я бы подарил ее вам, но второй мне сейчас, боюсь, не добыть.