Кристофер Сташеф - Чародейский рок

Венна злобно зыркнула на нее. Было видно, что ей неприятно признаваться в собственной глупости.

— И как только такие тугодумы, как вы, летать умеют!

— Пусть мы тугодумы, зато кое-кто от такой жизни скоро залетит! — сказала Корделия как отрезала.

Венна побагровела от злости. Она была готова выцарапать Корделии глаза, но тут плот ударился о берег.

Иоганн выпучил глаза.

— Как мы здесь оказались?

Грегори, стоявший на краю плота, совершенно невинно отозвался:

— Течением принесло, наверное.

— Или кто-то поиграл с течением, — прищурившись, проговорил Иоганн. — Нет, вы нам совсем не нужны! Проваливайте прочь!

Магнус нарочито учтиво поклонился.

— Всегда рады услужить тем, к кому питаем почтение.

— Угу, — кивнул Джеффри. — Вот только где таких найти? — И он огляделся по сторонам, словно и вправду хотел кого-то разглядеть.

Иоганн покраснел.

— Брысь отсюда!

— Вот именно, — кивнул Джеффри, уставился на плот в упор, и тот так резко отплыл от берега, что Венна и Иоганн упали, а все остальные закачались и раскричались.

Корделия обрушилась на Джеффри:

— Зачем ты так? Неужто нельзя было дать им отплыть по-человечески?

— Знаешь, когда так больно, про такие мелочи как-то забываешь, — проворчал Джеффри. — А ты думаешь, они против?

— Не может быть, чтобы ты так уж плохо думал о них!

Джеффри пожал плечами и кивком указал на уплывающий плот.

— Погляди, сестрица.

Корделия поглядела. Иоганн и Венна упали в воду совсем рядом, и вот теперь они целовались.

— Каков мерзавец! Разве он не дружок Игрин?

— Был ее дружком, — хмыкнул Магнус. — Но ему, похоже, все равно, с кем лизаться.

— Ага, он с любой готов любовь крутить, — пробормотал Джеффри.

Корделия, красная, как мак, отвернулась.

Магнус с тревогой посмотрел на нее.

— Нужно идти, я больше стоять не могу, — простонал Джеффри. — Братец, помоги мне.

— Грегори! — с укором проговорила Корделия. — Не смотри! Не вздумай глядеть на то, что они делают! Отвернись.

Грегори удивленно посмотрел на сестренку, пожал плечами и отвернулся от реки.

Магнус успокоился.

— Ну наконец-то мы снова на твердой почве.

— Да, — кивнула Корделия. — Сначала мне там понравилось, на плоту, но эти люди так легкомысленны, так ветрены — им совсем нельзя доверять.

— Ни в чем, — буркнул Джеффри. — Я просто потрясен. Жуткие болтуны.

— Точно, — согласился Магнус. — Для них честь — пустой звук, так что же говорить обо всем остальном?

Тем временем Гэллоуглассы-старшие шли своей дорогой.

Солнце село, и небо окрасилось в розовые тона. От закатного горизонта к Роду и Гвен потянулись длинные теплые тени.

— Я чувствовала усталость, — призналась Гвен, — и была голодна, но теперь вдруг не стало ни усталости, ни голода — откуда-то взялись новые силы.

— Я бы счел, что это приманка, — сказал Род, — и стал бы искать ловушку, если бы понял, что это необходимо. Но я понимаю, что ты имеешь в виду, и сам чувствую себя так, словно только что поднялся на рассвете. Вот только все наоборот. Солнце село, вечереет.

— А это не может быть из-за музыки? — спросила Гвен.

— А это можно назвать музыкой? — спросил у нее Род.

— Музыка это или нет — она чудесна, — ответила Гвен.

Она и вправду была чудесна — волшебная смесь звуков, которая, казалось, приподнимала над землей на легких крылышках. Легким, пружинистым шагом Род и Гвен шли на запад. Почти безотчетно они взялись за руки.

Но розоватые тени были уж слишком длинными — ведь солнце наверняка село давным-давно! Однако все небо оставалось розовым, а через некоторое время Род заметил, что все вокруг тоже окрашено во всевозможные оттенки розового цвета.

— Гвен, мы смотрим на мир сквозь розовые очки!

Гвен огляделась по сторонам и широко раскрыла глаза.

— Похоже на то, хотя никаких очков на нас нет. Как же это получается, господин мой?

— Ты у меня спрашиваешь? Кто у нас специалист по волшебству? — усмехнулся Род. — Да и есть ли повод для тревоги? Я предлагаю расслабиться и получать удовольствие. Так красиво…

В это мгновение он был готов поклясться, что ветерок шепнул ему на ухо: «Это просто развлечение!» Но Род тут же решил, что это всего-навсего игра воображения.

— И правда — как будто смотришь на все через розовые очки, — проговорила Гвен через некоторое время. — Но розовый цвет стал темнее, глубже.

— Точно, — кивнул Род. — Я бы даже сказал, что кое-что стало просто-таки красным.

И тут музыка, которая до сих пор окружала их со всех сторон, зазвучала впереди, и сквозь кружево листвы заструилось алое свечение.

— Что там такое, интересно? — пробормотала Гвен.

— Иди осторожно, — прошептал Род.

Они на цыпочках подобрались к завесе листвы и выглянули.

И увидели тронный зал — то есть то, что они увидели, иначе как тронным залом назвать язык не поворачивался. Громоздкий стул стоял на приличном возвышении — что же это было, как не трон? Перед троном выстроился строй придворных в одеждах различных оттенков красного цвета — розовых, рубиновых, алых, а тот человек, что восседал на троне, был в багряной мантии. На голове у него блестела корона из червонного золота, украшенная рубинами. Он кивал и постукивал своим жезлом в такт музыке, ибо его придворные, каждый из которых росточком был Роду по колено, приплясывали под рок-музыку.

— Я думала, что знаю все о Маленьком Народце, по крайней мере — о королевствах, где обитают фэйри, — прошептала Гвен. — Но о таких я не слышала никогда.

— Вполне может быть, что раньше их тут и не было, — шепнул в ответ Род. — В конце концов не было же той музыки, под которую они танцуют? Может быть, они вместе с ней пришли.

Придворные кланялись и делали реверансы, выпрямлялись и кружились, а багряный король [19] Если английские слова crimson king поменять местами, то получится название группы «King Crimson», исполнявшей психоделический арт-рок. Кстати, первый альбом этой группы, выпущенный в 1969 году, назывался «In the Court of the Crimson King», то есть «При дворе багряного короля». Что же касается других «теплых» цветов, то на память могут прийти такие команды, как «Pink Floyd», или из более поздних времен — «Red Hot Chili Peppers», и песенки вроде «Rose Garden» или «Goodbye, Ruby Tuesday». кивал и улыбался, с удовольствием наблюдая за своими вельможами.

— Не спугнуть бы их, — прошептала Гвен. — Пойдем, господин мой.

Род и Гвен тихо отошли от кустов, а король и его придворные продолжили свой бесконечный бал.

Однако чем глубже в лес уходили Чародей с супругой, тона, в которые была окрашена природа, становились глубже и холоднее. Фиолетовый сменился лиловым [20] Ну как не вспомнить про заборы конца шестидесятых, исписанные словами «Deep Purple»? Некоторые поклонники этой темно-лиловой команды даже ее название толком произносить не умели, вот и получалось что-то вроде «дип пурпле»… , а на смену лиловому пришел индиго. Музыка стала более медленной и довольно-таки грустной, но четкий ритм не давал окончательно погрузиться в меланхолию.