Рэт Уайт - Воскреситель

Дейл медленно открыл дверь шкафа. Он уместился в таком маленьком пространстве, сложившись, как "человек-змея". Распрямив ноги и медленно разогнувшись, он вылез из-под раковины. Конечности кололо, словно иголками. Они стали будто ватными, и Дейлу пришлось ухватиться за раковину и подождать, пока кровь вновь не вернется в них.

Он думал о Саре и ее идеальном теле, о ее больших сиськах с набухшими сосками, об узкой влажной "киске", и потрясающей красоты лице. Он хотел ее так сильно, что каждый мускул, каждое сухожилие его тела напряглись и трепетали. Он почувствовал эрекцию у себя в трусах. Его больше не волновал ни детектив, ни то, что его могут поймать, или даже убить. Ему нужно было снова трахнуть Сару Линкольн. Он нуждался в ней, хотел ее больше, чем свой следующий вздох или удар сердца. Он не мог жить без нее. Она была само совершенство.

Дейл сунул руку в штаны и принялся мастурбировать, вспоминая, как трахал Сару в сладкую попку, между роскошных грудей, как кончал на ее идеальное, как у фарфоровой куклы лицо. Дейл знал, что не обладает большим "достоинством". Однажды одна женщина отдалась ему добровольно, но закончилось тем, что она подняла его на смех из-за маленького размера его члена. На самом деле, закончилось совсем не этим. А тем, что он вонзил ей в горло нож, сделав трахеотомию. Вырезал в ее пищеводе дыру, подходящую по размеру для его члена, и трахнул ее в горло. Затем вернул ее к жизни, и отвез домой, улыбаясь всю дорогу, как сумасшедший. Высадив ее из машины, даже пожал руку ее папаше. Это был последний раз, когда он позволил себе "нормальное" свидание с женщиной. Теперь он считал свой талант Божьим даром. Он был дан ему взамен того, чем Бог не смог его наделить. Это была компенсация за то, что он родился в семье наркоманов, за то, что рос слабым и болезненным, тощим и бледным, за то, что имел такой маленький пенис. Теперь он мог трахать всех, кого захочет, не стесняясь своего внешнего вида. Ему нужно было лишь подкрасться к ним... и убить. А потом он мог вернуть их к жизни, как это делал Иисус.

Дейл сделал несколько шагов от раковины, чтобы проверить ноги. Они по-прежнему были онемевшими, но уже не подкашивались. Он вытянул перед собой руки и пошевелил пальцами, пока покалывание не ушло. Затем вытащил молоток и медленно приоткрыл дверь постирочной.

Старый толстый детектив с хвостиком и в мятом костюме, сидел на диване. Подложив под голову подушку, обратив лицо к потолку и раскрыв рот, он храпел, как медведь гризли. Руки у него сжимали края шерстяного одеяла, укрывавшего колени. Его "Глок" по-прежнему находился в плечевой кобуре, подмышкой. Дейл прикинул свои шансы выскользнуть из постирочной, пересечь большую комнату и проникнуть в гостиную, не разбудив при этом детектива, а затем убить его, прежде чем тот сумеет вытащить пистолет. Шансы были ничтожными. Но Дейл определенно хотел попробовать. И не испытывал ни малейшего сомнения. Он сделает все ради еще одной ночи с Сарой.

Пол первого этажа в доме у Линкольнов был сделан из пятнистого бетона с блестящим полиуретановым покрытием. Он был скользким, но, по крайней мере, не скрипел, как деревянный, и не стучал, как плиточный, если по нему идти в обуви. Но и полностью бесшумным он тоже не был. Дейл снял обувь и двинулся дальше на цыпочках, в одних носках. Сердце в груди бешено колотилось, ручка гвоздодера в левой руке стала скользкой от пота, как и рукоятка дайверского ножа с изогнутым, зазубренным лезвием в правой. Во рту пересохло, глаза слезились. Он пристально посмотрел на лицо детектива, приготовившись броситься к входной двери, если тот проснется, но понял, что ему это не удастся.

Стоя посреди комнаты, всего в трех или четырех ярдах от детектива, Дейл решил, что если тот проснется, он кинется на него с ножом. Он был твердо уверен, что сможет выпотрошить его, как рыбу, прежде чем тот сумеет вытащить пистолет из кобуры. Но Дейл никогда раньше не связывался с взрослыми мужчинами, разве что нападал из засады, когда они спали. Мужчины пугали Дейла, а такой здоровенный парень, как этот детектив, наверняка, окажет серьезное сопротивление. Он может даже отобрать у Дейла нож и использовать против него же.

Дейл с трудом сглотнул, ноги у него задрожали. Пот пропитал футболку, стекал по лбу в глаза. Дейл вытер лицо тыльной стороной руки и подкрался еще ближе. Теперь он был в трех шагах от детектива. Он смерил здоровяка взглядом, пытаясь решить, куда вонзить нож в первую очередь, если придется защищаться. Или как убить его так, чтобы тот не поднял шум и не разбудил остальных. Меньше всего Дейл хотел затевать драку.

Он сделал еще два шага, и тут глаза детектива открылись. Дейл едва не закричал. Он вонзил нож в шею детектива с такой силой, что лезвие почти вошло в плоть почти по рукоятку. Кровь брызнула и раны, глаза у детектива вылезли из орбит. Обе его руки взметнулись к ножу в горле, изо рта вырвались клекот и шипение. Он начал подниматься с дивана, хватаясь одной рукой за оружие и держась за горло другой. Дейл обрушил на него молоток, и детектив упал на диван. Дейл ударил его еще раз, и один глаз у детектива выскользнул из глазницы и сполз на щеку, словно устрица, высосанная из раковины. Следующий удар вмял внутрь левую часть головы, а еще один отколол кусок черепа, и тот отлетел в сторону, обнажив фрагмент мозга.

Оставшийся глаз закатился вверх, тело начало конвульсировать. Дейл подложил детективу под ноги подушку, так чтобы тот в агонии не наделал много шума и не разбудил Сару, или ее мужа. Здоровяк продолжал издавать влажное астматическое сипение. Дейл схватил нож, торчащий у детектива из горла, и принялся перерезать ему трахею. Он рассек ему пополам пищевод, едва не обезглавив его. Тело, наконец, прекратило "пляску святого Вита" и затихло. Дейл уперся ногой детективу в грудь и выдернул нож из горла. Вытер лезвие об его седые волосы и повернулся к лестнице.

Теперь предстояло самое сложное. Две ступени на лестнице скрипели, и Дейл не помнил, какие именно. Он пытался ступать по краю каждой ступени, а не посередине, чтобы избежать скрипа, который вспугнул бы Сару с мужем. Если ему придется спасаться бегством, он не сможет вернуть детектива к жизни. Это будет убийством, а Дейл знал, что убийцы отправляются в ад. Еще больше он боялся того, что убив кого-нибудь, он нарушит тем самым Божий закон, и Бог отнимет у него его дар. Ему придется постараться, чтобы этого не произошло.

Дейл сделал еще один шаг, и почувствовал, как лестница прогнулась под его весом. Он медленно перенес вес с ног на руки, упершись ими в перила и приподнявшись над лестницей. Следующие несколько шагов он сумел сделать без звука и вскоре стоял в коридоре перед главной спальней.