Рэт Уайт - Воскреситель

- Она - не проститутка, консультант. Просто у нее была очень тяжелая неделя, - объяснила детектив.

Женщина была заметно смущена и потрясена. Сара догадалась, что известие стало для нее шоком. Но учитывая все, что случилось с ней за последнюю пару дней, тот факт, что за неделю ее изнасиловали несколько раз, уже не казался ей столь шокирующим. Хотя это не делало его менее унизительным. И сейчас Саре было не легче, чем в первый раз, когда она здесь появилась. Единственное отличие было в том, что теперь она знала, что они будут делать и что найдут. Так что она успела подготовиться к этому морально. Она не позволит себе снова расплакаться, хотя сейчас для этого было, наверное, самое время. И ей хотелось, плакать, кричать и колотить кулаками по стенам. Она просто не знала, сможет ли снова взять себя в руки, если позволит себе "расклеиться". Консультант продолжала смотреть на Сару скептически и с некоторым неодобрением. Сара читала на лице женщины вопросы. Ей хотелось рассказать молодой консультантке о том, что ее еще и убивали, наверное, с полдюжины раз.

- Сколько жертв изнасилования вы видите здесь ежедневно?

- Сложно сказать. Здесь у нас бывает много проституток и жертв домашнего насилия. Зачастую изнасилования знакомыми людьми бывают более агрессивными, чем изнасилования незнакомцами. Но в среднем у меня двое-трое посетителей в день.

- Двое-трое в день?

Женщина кивнула.

- Я здесь единственный консультант.

Сара не знала, почему так удивилась. Она не часто думала на тему изнасилования, пока не проснулась с криком неделю назад. Сара гадала, почему здесь вообще находится консультант, и где она была на прошлой неделе, когда при процедуре присутствовали лишь детектив Ласситер и медсестра.

- Разве вы не консультант жертв изнасилования, Трина? - спросила Сара детектива.

- Я адвокат жертв. Это немного другое. Требует гораздо меньше подготовки.

- А где консультант была на прошлой неделе?

- На прошлой неделе в городе проходила гонка "НАСКАР", на которую собралось сто тысяч фэнов. Для консультантов жертв изнасилований это была очень загруженная неделя.

Она сказала это настолько прозаично, будто всем должно быть известно, что во время спортивных мероприятий число изнасилований возрастает. Сара предположила, что, наверное, так и есть. Просто обычно о таком не думаешь.

Медсестра была занята смазыванием своих резиновых перчаток, чтобы было легче проникнуть во влагалище Сары и взять пробу. Детектив Ласситер побрызгала ее каким-то спреем под названием "Люминол" и проверила с помощью ультрафиолетового фонаря. Вся грудь у Сары была в светящихся пятнах. Сара не стала спрашивать, что это такое. Она была уверена, что знает.

Когда медсестра взяла анализы, а Трина сфотографировала каждый квадратный дюйм ее тела, Сара вытерлась влажными одноразовыми полотенцами, которые напомнили ей детские салфетки, затем оделась и вышла в приемную. В кабинет пригласили Джоша, и она встретилась с ним глазами. На него было больно смотреть. Она сжала ему руку, затем притянула его к себе и поцеловала.

- Я люблю тебя, Джош.

- Я... я тоже тебя люблю, - пробормотал он в ответ. Его напуганный вид разбивал Саре сердце. Несмотря на его очевидную силу, она чувствовала, что ее обязанность защитить его. Он был хрупким во многих отношениях.

Сара ужасно чувствовала себя из-за мужа. Она понимала, что для мужчины нет ничего хуже, чем быть изнасилованным другой мужчиной. Ей очень хотелось пойти в смотровую вместе с ним, но знала, что это будет для него слишком унизительно. Его гордость не допустит этого. Она надеялась, что они ничего не найдут, ради его же здравомыслия. Надеялась, что они не подвергнут его новому унижению.

Детектив Гарри Малкович сидел рядом с детективом Торрезом. Они смотрели телевизор, и Торрез все время то расстегивал, то застегивал свою кобуру, будто ему не терпелось вытащить пистолет. Сара подошла и села рядом. Она видела, что Гарри справляется не лучше Джоша. Он посмотрел на нее и изобразил улыбку. Он даже не пытался придать ей естественности. В измученных глазах плавали темные тени.

- Нормально все прошло? Вы в порядке? - спросил он.

Сара пожала плечами.

- Лучше не бывает.

- Не беспокойтесь, Сара. Скоро все кончится. Теперь это и мое личное дело. А если они выяснят, что тот больной урод трогал меня где-нибудь, я переломаю ему все кости, прежде чем вышибить мозги. Плевать я хотел на тюрьму и значок. Если хотят, пусть забирают, но я прикончу этого извращенца. Можете быть уверены.

- Не беспокойтесь, я помогу вам, - сказал детектив Торрез. - Это безумное дело отнимает слишком много моего времени. Этот мелкий засранец уже мне самому начинает сниться.

- А что именно вам снится? - спросила Сара, проявив больше интереса, чем ей хотелось.

- Не то, что вы думаете. Не хочу никого обидеть, но пока меня никто еще не изнасиловал. Мне от одной этой мысли хочется вставить себе дуло в рот.

- Может, ты заткнешься, бестактный ты сукин сын? Сару изнасиловали, а ты сидишь тут и распрягаешься, что убил бы себя на ее месте. И я тоже не хочу слушать это твое дерьмо. Я не знаю, что тот больной урод сделал со мной. Даже не хочу пока думать об этом без крайней необходимости. Так что можешь помолчать? Спасибо.

Гарри откинул голову назад, сделал глубокий вдох и закрыл глаза.

- Слушай, Гарри. Извини. Что-то я не подумал об этом.

- Проехали. Знаю, что ты не нарочно, балбес, ты, чертов. Так что следи за языком. Я не буду строчить на тебя жалобу за такое дерьмо, но кто-то другой может. Сара прошла через такое, что и врагу не пожелаешь. И наша задача помочь ей почувствовать себя безопаснее, а не вгонять еще глубже в депрессию.

- Простите меня, Сара... э... миссис Линкольн. Я говорил, не подумав.

- Все в порядке. Сара отвернулась и уставилась в телевизор, висящий на стене в углу комнаты. Шло какое-то кулинарное шоу, где шеф-повар жарил во фритюре печенье. Есть Саре не хотелось ни капельки, и вся эта мелькающая на экране стряпня вызывала у нее тошноту. Она знала, что детектив Торрез не хотел задеть ее, но, тем не менее, у него получилось. Она изо всех сил старалась не воспринимать его, как типичного латиноамериканского мачо-шовиниста. Но, несмотря на то, насколько либеральной и просвещенной она себя считала, у нее были свои предрассудки. И такие парни, как Майк Торрез, пробуждали их.

Все трое сидели в напряженном неловком молчании. Сара повернулась к детективу Малковичу.

- Гарри? Когда мы здесь закончим, можете отвезти меня к Дороти Мэдиган?

Детектив посмотрел на Сару.

- Зачем?

- Просто хочу увидеть ее. Мне нужно с ней поговорить. Хочу, чтобы она знала, что я верю ей.

- Вы правы. Мы должны поехать. Хорошо, я отвезу вас. Уверены, что хотите поехать прямо сейчас? Мы могли бы подождать до завтра.