Кортни Коул - Ноктэ [litres]

Уф.

Я выдавливаю из себя улыбку, потому что эта мысль вгоняет меня в уныние.

– Ты сегодня рано, – замечаю я.

В ответ он улыбается, его глаза заспанные.

– Мне не очень хорошо спалось сегодня, – соглашается он. – Поэтому я встал пораньше, чтобы пробежаться. Я все еще чувствую себя вялым, поэтому пью кофе. Твой отец дал мне официальное разрешение совершать набеги на вашу кухню.

Я думаю об этом буквально секунду. Обычно мой отец не настолько дружелюбный, не считая вынужденного рабочего общения. Он добился удивительного мастерства в искусстве поддержки скорбящих людей, научился быть внимательным и добрым. Но в свободное время он не то чтобы очень общителен.

– Наверное, ты нравишься ему.

– Ты удивлена? – улыбается Дэр. – Я нравлюсь людям, ты же знаешь.

– Ты же говорил, что они просто притворялись из-за денег твоего приемного отца, – напоминаю ему я. – А мой отец ничего об этом не знает.

Уголки его губ подрагивают.

– Ну, думаю, иногда я нравлюсь людям и просто так. Не знаю. Мне кажется, у меня есть некая харизма.

Определенно.

Я вспоминаю ощущение от соприкосновения с его бедрами и краснею.

– Ты милая, когда краснеешь, – как бы между делом замечает Дэр, глядя на меня из-за края своей кружки.

Я заливаюсь краской еще сильнее, и он иронично ухмыляется.

– Ты всегда милая, – добавляет он, и от этого мое лицо разгорается окончательно.

– Ты специально это говоришь, чтобы я покраснела еще больше, – пытаюсь оправдаться я.

Его губы снова растягиваются в усмешке, однако ему ни капли не стыдно.

– Правда? – спрашивает он без какого-либо сожаления.

Я с отсутствующим видом киваю, но сама тем временем наблюдаю за Финном из-за его плеча. Мой брат яростно атакует дерево.

– Эй, – Дэр вновь оттягивает мое внимание на себя, – я бы хотел задать тебе следующий вопрос.

Я жду.

Он улыбается.

– Расскажи, почему у тебя до сих пор не было парня? – это, скорее, риторический вопрос, и он снова заставляет меня покраснеть. Дэр встряхивает головой.

– Не смущайся. На самом деле мне это, в определенной мере, нравится. Мне просто интересно, как тебе удалось остаться сокрытым алмазом.

Боже, как же мне нравится его манера разговора! Каждое его слово звучит так чопорно!

Я пожимаю плечами.

– Я же всегда была девушкой из похоронного бюро, забыл? Никому никогда не приходило в голову пообщаться со мной поближе, узнать меня лучше. Одного факта о том, что я живу в бюро ритуальных услуг безумным братцем, было достаточно, чтобы напугать их до чертиков.

– Это не может быть правдой, – пытается поспорить со мной Дэр. – Ты красивая. Мальчики-подростки никогда не прибегают к логическим размышлениям. Они думают, скорее, тем, что у них между ног. Поверь мне.

О, в это я охотно верю. Особенно когда вспоминаю его напряженную реакцию на меня вчера. Поток ощущения своей женской силы и похоти распространяется по телу, это словно волна, и мне хочется, чтобы она бушевала внутри меня вечно. Однако я заставляю себя переключить внимание на реальность и снова смотрю на Дэра.

– Возможно, им просто удавалось хорошо это прятать. Так или иначе, я всегда была очень отстраненной. Но все в порядке. Тебе не стоит обо мне беспокоиться. Я скоро уеду отсюда, помнишь? Я больше не увижусь с ними, как и мой брат.

Мой брат.

Я смотрю в сторону сарая и с удивлением обнаруживаю, что Финна там больше нет. Я окидываю взглядом тропинку, пляж, но его нигде не видно. Может быть, он пошел в душ?

Я смотрю на Дэра.

– А что насчет тебя? У тебя были серьезные отношения?

Конечно, да.

Он пожимает плечами, должно быть, пытаясь преуменьшить в голове ту роль, которую его бывшие девушки играли в его жизни.

– Да, у меня были девушки, – подтверждает он.

Я поднимаю бровь.

– Так значит, по натуре ты игрок?

Он смеется.

– Я имею право хранить молчание.

Я бросаю взгляд на него.

– Ты не американец. Не думаю, что наша конституция соответствует твоим принципам.

Он снова смеется.

– Какой твой любимый цвет? – спрашивает он, игнорируя мой вопрос.

– Viridem, – отвечаю я без промедления, – зеленый. Он означает жизнь. Мне это нравится.

Дэр кивает.

– Мне он тоже нравится. А еще мне нравится, что ты знаешь латынь.

Я улыбаюсь, потому что эта игра напоминает перекидывание теннисного мячика.

– Финн знает латынь, – поправляю его я. – Я просто позаимствовала у него несколько фраз.

– Почему ему так нравится этот язык?

Я встряхиваю головой, вновь проверяя, не появился ли Финн на тропинке, но его там все еще нет.

– Он хочет стать врачом, психиатором. Вся основная медицинская терминология на латыни, и я думаю, таким образом он хочет получить фору перед началом обучения.

– Умно, – кивает Дэр.

Мне нравится соглашаться с ним.

– Финн бесподобен, – говорю ему я, – правда.

– Ты ведь говоришь это не просто потому, что вы близнецы? – подтрунивает надо мной Дэр.

Я встряхиваю головой.

– Нет. Он гораздо умнее меня.

– Сомневаюсь, – парирует он. – Ты сама кажешься очень умной.

– Не достаточно умной, чтобы держаться от тебя подальше, – отвечаю я без раздумий.

Дэр запрокидывает голову.

– Это какая-то цитата? – он внимательно смотрит на меня, а его глаза расширяются.

Честно говоря, я не знаю.

– Просто меня расстраивает твоя логика «подожди и увидишь», – бормочу я.

Дэр приподнимает голову.

– Значит, терпеливость – не самая сильная твоя сторона?

Я встряхиваю головой.

– К сожалению, нет.

– Но ведь хорошее приходит к тем, кто умеет ждать, – замечает он.

– Я не кетчуп, – ловко перекидываю я ему мячик нашего спора.

Он смотрит на меня в замешательстве.

– Это старый слоган из рекламы кетчупа, которую показывали несколько лет назад.

Он мотает головой.

– Американцы… Любите вы всякие приправы…

Я слышу шорох грави, смотрю через плечо Дэра и вижу отца, несущего гроб.

– Уф! Сегодня похороны. Тебе лучше уехать отсюда, если не хочешь быть окруженным слезами весь день.

Дэр выглядит рассеянным, делая очередной глоток кофе.

– Может, ты проведешь мне экскурсию по Астории? – расслабленно спрашивает он, вставая со своего места и потягиваясь.

Мое внимание снова оказывается притянуто к его плоскому животу, который обнажается, когда поднимается футболка. Он ловит мой взгляд и улыбается.

– Мой пресс тоже поедет с нами, – добавляет он самоуверенно.

Я закатываю глаза.

– Не пытайся подкупить меня.

Его темный взгляд встречается с моим.

– Я сделаю все, что только потребуется. Если хочешь, я поеду без футболки.

Мое сердце этого не вынесет.

Мне внезапно становится трудно глотать, нужно на что-нибудь отвлечься. А еще мне надо сбежать от надвигающихся похорон.