Кортни Коул - Ноктэ [litres]

– Ты видел Финна? – спрашиваю я у отца, когда он поднимается вверх.

– Нет, – отвечает он. – С тобой все хорошо?

– Да, – вздыхаю я, уже устав от этого вопроса. – Мне просто нужно найти Финна.

Я обнаруживаю его на привычном месте: на заднем дворе, где он вновь рубит дрова. Еще больше, хотя рядом уже лежит около пятнадцати поленьев.

– Почему ты продолжаешь делать это? – настойчиво спрашиваю я.

Я осторожно подхожу к нему, стараясь не напугать, потому что как-никак у него в руках топор.

Он смотрит на меня, и в его светло-голубых глазах мелькает отблеск света.

– Физическая нагрузка помогает мне снять стресс.

– Понятно, – отвечаю я, – Финн, ты же сказал бы мне, если бы чувствовал себя сегодня очень плохо, правда? И ты бы не сделал с собой никакую глупость?

Он морщит лоб и опирается на рукоятку топора.

– Что ты подразумеваешь под глупостью, Калла? О чем ты?

Я вздыхаю, потому что он прекрасно понимает, о чем я говорю, просто хочет, чтобы я произнесла это вслух.

– Ты же не попытаешься навредить себе, да?

Слова оставляют внутри меня неприятный осадок, звучат невыносимо и отвратительно, но я все равно спрашиваю его об этом.

Финн серьезно смотрит на меня.

– Калла, если бы я захотел навредить себе, я бы не стал пытаться. Я бы просто сделал это. – Когда он замечает, что обстановка накаляется и я готова закричать, он спешно продолжает: – Но нет. Я не хочу вредить себе.

Я смотрю на брата, отчаянно желая поверить ему, но уверенная в его лжи.

– Мне кажется, тебе нужно сходить на групповую терапию сегодня, – медленно произношу я, пытаясь поймать его реакцию.

Он пожимает плечами.

– Хорошо. Я и так собирался туда.

– Правда? – я поднимаю бровь.

– Да, – мягко отвечает Финн, – только сначала я закончу все и приму душ.

Брат отделяет кусок от дерева и вытесывает из него очередное полено. Я встряхиваю головой, подходя к дому. Теперь отец будет обеспечен дровами на ближайшие пять зим.

Некоторое время я стою на крыльце в сомнениях, обдумывая, не сходить ли мне к Дэру, но краем глаза я замечаю, как он ходит из одного конца своего дома в другой, увлеченно разговаривая с кем-то по телефону. Он двигается, жестикулирует руками, однако на его лице каменное выражение, затем он разворачивается и идет в обратном направлении, после чего весь цикл действий повторяется.

Он выглядывает в окно и видит меня, на секунду его темный взгляд замирает на мне, черный, словно ночная тьма, потом он поворачивается ко мне спиной и уходит вглубь комнаты.

С кем он так напряженно разговаривает?

Вопросы кружатся в моей голове, пока я возвращаюсь в свою комнату и сворачиваю простыню Дэра, чтобы занести ее к нему домой чуть позже. Сколько бы вопросов я ему ни задавала, мне так и не удалось выяснить, кого он здесь навещает. Он рассказывал только, что он навещал кого-то в больнице. Но зачем тогда ему снимать здесь жилье, если его дом в Англии? Я настолько углубилась в свои чувства к нему, что совсем не подумала его об этом спросить.

И сегодня я намерена положить этому конец.

Я терпеливо жду около тридцати минут: этого должно быть достаточно, чтобы закончить разговор.

Беру простыню и стучу в дверь Дэра.

Он открывает мне незамедлительно. Парень выглядит просто потрясающе: свободная черная рубашка подходит к его глазам.

– Эй! – приветственно восклицает он. – Похоже, тебе уже лучше?

– Спасибо за заботу этой ночью, – говорю я ему, слегка краснея.

Мне становится неловко, что он видел, как из меня выходит все содержимое моего желудка.

– Теперь мне стыдно.

– Не стоит, – вежливо отвечает он.

Это звучит подозрительно формально, учитывая, что всю ночь я проспала в его объятиях. Он не делает никаких приглашающих жестов, и его ноги словно приросли к порогу.

– Ничего не могу с этим поделать, – смущенно отвечаю я. – Что-то не так? Ты не пригласишь меня войти?

Он встряхивает головой.

– Все нормально. Просто я немного занят.

Он холодный и закрытый, как будто пытается отстраниться от меня. Я внимательно смотрю на него, не в силах придумать, что сказать.

– Ты что-то хотела? – спрашивает он, в его глазах мелькают блики солнечного света.

– Эмм… Да, – запинаюсь я, протягивая ему простыню. – Я просто пришла вернуть тебе это. И забрать свои шорты.

– А, конечно. Подожди здесь.

Клянусь богом, он захлопывает дверь прямо перед моим носом. Я все еще стою в оцепенении, когда спустя несколько минут он возвращается с моими шортами в руках.

– Вот, держи, – протягивает он их мне.

Я смотрю на него в упор, чувствуя себя смущенной, как никогда прежде.

– У тебя точно все в порядке?

На секунду выражение его лица смягчается, затем снова становится непроницаемым.

– Да, все в порядке. Я просто занят. Извини.

– Хорошо, – медленно протягиваю я. – Увидимся позже.

Я ступаю на тропинку, уже собираясь уходить, но на полпути разворачиваюсь.

– Слушай, ты никогда не рассказывал мне, кого ты навещаешь здесь, в Астории, – произношу я, пытаясь уловить его реакцию. – Ты говорил, что наведываешься к кому-то в больнице, но никогда не рассказывал, к кому именно.

Он даже не успевает моргнуть, а просто кивает.

– Разве я такое говорил?

Он никак не объясняет ни свой последний вопрос, ни сказанную им ранее фразу.

Я жду, но он продолжает молчать, а затем просто делает шаг назад, возвращаясь в дом.

– Мы поговорим с тобой позже, Калла.

И он закрывает дверь.

Я в абсолютном замешательстве остаюсь стоять посреди тропинки, глядя на деревья вокруг меня.

У всех есть свои тайны, Калла. Это то, что он мне говорил, и теперь я понимаю, какой смысл мог быть заложен в этой фразе. Вопрос в том, насколько значимы его секреты? Стоит ли мне беспокоиться об этом? Потому что в моей жизни сейчас и без того слишком много вещей, вызывающих тревогу.

Но его противоречивость кажется мне подозрительной. Вчера вечером он страстно желал меня, а теперь замкнутый и отстраненный. Горячие порывы сочетаются в нем с редким хладнокровием, и это все смущает меня. В течение прошедшей недели он был для меня маяком в этом море безумия. Может, Дэр больше не хочет быть моим лучом света и указывать мне путь?

В моей груди от этой мысли образуется зияющая пустота, потому что, как бы то ни было, я сильно привязалась к нему за это время. Стала зависима от его способности заставлять меня улыбаться даже в самые сумрачные дни, вытаскивать меня из моей пучины отчаяния в мир, где жива надежда.

А теперь он захлопывает дверь прямо передо мной, и я думаю, стоит ли искать в этом какой-то больший и неприятный для меня смысл.

Я пытаюсь избавиться от этих мыслей, дожидаясь Финна во дворе, после чего мы вместе едем на его групповую терапию. Все, что мне остается делать прямо сейчас, – это плыть по течению и держать нос по ветру.