Аланд Шабель - Не от мира сего [СИ]

Хозяйка в нерешительности остановилась, снова присела на лавку.

— Излагай, но помни, время ограничено…

— Прежде, чем выложу всё, как было, попрошу проявить выдержку. Если твой взбунтовавшийся разум в какой-то момент выключит самообладание, и ты решишь что-либо предпринять по ограничению моей свободы, а также отправке меня в дом терпимости, просьба — воздержись. Итак…

И Бурбелла начал рассказывать. Он решил ничего не утаивать, слишком многое сейчас зависело от результата этих переговоров.

По мере изложения отставником событий, произошедших с ним и его друзьями, Василиса непроизвольно задалась вопросом: «А адекватен ли этот человек?».

При этом старалась, чтобы на лице ничто не отражалось, она и раньше понимала важность умения владеть собой, а теперь и подавно. Хотя то, что она услышала, выглядело полным бредом, опрокидывало кувырком представление о нормальной жизни обычного человека.

Если что-то и есть, то, видимо, столкновение с потусторонней чернотой в повседневной жизни происходит благодаря неким людским усилиям, а может и желаниям. Вообще, зачем лазать туда, где череп и кости, да ещё с надписью «Не лезь — убьёт!».

Но, чем далее рассказывал посланец, тем серьёзней становилась Василиса, не то, чтобы она прониклась всем рассудком, просто многое из её личного опыта подтверждало правдивость его слов.

— Почему Барыня назначила его Кудесником? — решила проверить слушательница свои догадки.

— Я не смогу досконально объяснить это, но, судя по всему, он обладает неким даром. И дар этот из области непостижимого для разума обычного человека. Например, он посмотрит на любого незнакомца, и всё про него ему становится известно. Сам при этом ничего не помнит из своего прошлого. Видимо, он и Барыню этим нешуточно поразил, коли она его таким прозвищем нарекла. Да, ещё этот таинственный талисман, а он, по утверждению знатоков, старинный, уникальный, таким владеть должен непростой «лапотник», а рыцарь какого-нибудь древнего и могущественного ордена. Вот меня и послали на поиски твоего соседа, потому что это очень важно. Важно для всех проживающих в Вотчине, как местных, так и приходящих на работу туда, ибо крепко подозреваю — не оставит их нечисть в покое, обязательно проявится! А теперь сама подумай, сколько эта темень зла насеет, какие после этого всходы будут? Я, лично, убеждён — Кудесник сумеет противостоять потугам всех этих немтырей нечестивых, сможет помочь, только дай встретиться и поговорить с ним.

Василиса задумалась. Несмотря на схожесть с киносценарием фильма ужасов, многое в словах отставника действительно совпадало с её наблюдениями. Понятно, тамошних обитателей можно пожалеть — если полезет на них всякое инфернальное гоблинство, им одним не выстоять. Спасение в православной церкви, ну и ещё, если действительно от Старшо́го будет какая-либо помощь, тогда, возможно, сообща и отобьются. Вот только расставаться с ним у Василисы не было ни малейшего желания.

— Я тебя выслушала, считай, прониклась! Ладно, устрою тебе встречу, но!

— Но?! — ожил ожидающий решения хозяйки Бурбелла.

— Зная своего Компаньона, его отзывчивость, я уверена, скорее всего, он согласится помочь. Только одно условие — я буду с ним рядом.

— Ты понимаешь, что это опасно! Он-то — Кудесник, но ты — обычный человек, и зачем тебе впрягаться в разборки с нечистью? У нас выхода нет, нам так и так отступать нельзя, мы счёт уже открыли! Пока один ноль в нашу пользу, но ведь темень не отступит, обязательно отомстит, так что подумай!

— Ты моё условие слышал? По-другому не будет, и это не обсуждается!

Бурбелла с минуту смотрел на хозяйку, теперь она ясно читала на его лице то, что он в это время о ней думал. Мягко говоря, отсутствие здравого смысла у этой бабы сейчас затмило всё остальное. Но поняв безрезультатность дальнейших убеждений, махнул рукой:

«В конце концов, пусть Алёна Юрьевна разбирается, моё дело привести искомого товарища».

Вслух же он выразился кратко, — смотри, не пожалеть бы потом.

Через час договорившиеся стороны дружным цугом выехали в город. Предварительно Василиса позвонила напарнику и предупредила о скором приезде в офис, где он находился. По телефону она не стала говорить о причине, но, похоже, тот не удивился, как будто заранее знал. Впереди ехала Василиса, за ней, словно на привязи, в своей «Мазде» следовал Бурбелла.

Иногда складывается впечатление, что время крадётся неспешно, словно кошка на мягких лапах, или, подобно улитке, ползёт плавно и незаметно. Действительно, оно подлое, коварно так, скользит бесшумной невидимкой, потому вполне понятно, что не сразу понимаешь, как на самом деле стремительно летят часы и дни, месяцы и годы. Позднее, конечно, осознаёшь, но это потом, да и то по какой-нибудь немаловажной причине.

А пока царит обыденное спокойствие или, наоборот, деятельная суматоха, дни сменяют ночи, ночи сменяют дни, за хлопотами да за делами не замечаешь мелькания суток, недель…

Но бывает и так: наступает пора, когда время вдруг начинает диктовать свои реальные законы, и вот уже его надо замечать и фиксировать, ценить и высчитывать, возвращаться в прошлое и вглядываться, по мере возможностей, в будущее…

Вот и три недели прошло после отъезда Алёны Юрьевны из столицы, уже массово осыпаются жёлтые листья на землю, указывая на полное царство осени, а хозяйка всё прийти в себя толком не может. В смысле, вернуться в свою родную, привычную и такую накатанную по жизни колею. Конечно, сумятицы, какой-либо паники в Вотчине не наблюдалось, но некая нервозность ожидания, несомненно, присутствовала. Её заглушали подготовкой к предполагаемым событиям. Военрук с Дворником укрепили въездные ворота и усилили бдительность всеми доступными средствами. Увеличили количество камер по периметру, привлекли толкового и ответственного помощника. «Очкастому соглядатаю» (так обозвал компьютерного спеца Лесоруб) дали конкретное поручение, и теперь наблюдение велось круглосуточно. Военрук специально ездил и искал подходящую кандидатуру, нашёл, уговорил и лично привёз из города. В настоящее время неусыпно дежурят с местным техником попеременно. Лесоруб тянул обычную рутинную обязанность, т. е. исполнял все работы по содержанию Вотчины в порядке, ну и не забывал, конечно, цепко наблюдать за происходящим вокруг.

Алёна Юрьевна тоже без дела не сидела, она съездила и привезла отца Никодима. Тот окропил ворота и «гасиенду» (так усадьбу иногда называл Военрук) святой водой. Также в окружении особо приближённых обошёл по периметру всю Вотчину и молитвами очистил от прошлой скверны и укрепил на будущее. Попадавшийся на пути персонал искренне крестился и кланялся батюшке, хотя произошедшая ночная схватка не афишировалась, но от вездесущей молвы не скроешься, а уж от местного рабочего люда, тем более, ничего не утаишь. Некоторые даже перестали приходить и трудиться на благо Барыни, но это не принесло заметного ущерба, сюда многие старались устроиться. Алёна Юрьевна хорошо платила, не обижала ни словом, ни делом, поэтому выбор среди желающих был. Кстати, приходили люди в основном по протекции, по знакомству. Хозяйка доверяла своим помощникам проводить собеседования и проверку кандидатов. Кадрами, в основном, заведовал Военрук, но частенько привлекал к обсуждению и Дмитро Лесоруба, по сверхважным же решениям, конечно, советовался с самой поилицей-кормилицей.