Юрий Чучмай - Ведьмы танцуют в огне

Девочка вздохнула, чуть наклонилась к уху Хэлены и начала рассказывать:

— Говорят, что давным-давно венгерский король решил взять в жёны сестру императора Генриха Второго, Гизеллу, — начала рассказывать Беттина. — Он был наслышан о её красоте, а потому собрался в Бамберг. Сам король был язычником, но очень надеялся увидеть Гизеллу.

Он скакал и скакал на запад, пока, наконец, не увидел башни нашего собора. Король решил, что это и есть дворец императора, и поскакал в собор прямо на коне. Когда же он въехал внутрь, то увидел всего один огонёк, горевший в темноте. Он поскакал на свет, но оказалось, что огонёк освещал алтарь. Говорят, что его конь опустился на колени, и тут королю стало страшно, потому что он понял, что натворил. Но император Генрих простил его, так как король Венгрии был чужеземцем. Он вывел его за руку из собора.

На следующий день король Венгрии встретил прекрасную Гизеллу, и от её красоты у него в жилах застыла кровь.

Тогда он попросил позволения жениться на ней. Генрих согласился, но с условием, что венгерский король примет крещение. Его окрестили, назвали Стефаном. Говорят, что это именно его изображает скульптура, которая стоит в соборе — всадник, обнажённый по пояс, с венком на голове.

Потом была молитва за воинов-защитников, сражающихся сейчас со шведами, за воинов, уже павших в битвах. За ней были другие молитвы и ритуалы, которые Беттина уверенно называла, но Хэлена пропускала их мимо ушей.

Когда же участников мессы благословили и люди начали подниматься со своих мест, тогда Хэлена поняла, что её время пришло.

Изображения Бога были такими величественными и исполненными неземной власти, что Хэлена едва не склонилась перед ними. Она почти никогда не бывала в церквях, считая их средоточием скверны, которая пожирала Бамберг.

И вот теперь пришло время идти на компромисс. На компромисс не столько с чужой верой, сколько с самой собой.

— Подожди меня здесь, Ина, — сказала она своей спутнице, а сама поднялась со скамьи и двинулась к алтарю.

Предстоятель уже покинул зал. Возле алтаря теперь суетились монахи и церковные служки.

Хэлена шла вперёд, а навстречу ей шли люди с пустыми лицами. Они говорили о своих житейских мелочах, спешили, словно стадо, покинуть церковь.

Хэлена подошла к одному из священников или монахов, или как они здесь называются? Пришло время сделки не только с совестью, но сделки с самим своим естеством. Всё, чему её учили, бунтовало, но она была решительно как никогда. Даже если бы на кону стояла её жизнь, она не была бы так уверена в своём шаге.

— Да, дочь моя?

Хэлена собралась с духом и сказала:

— Я хочу поставить свечу за здоровье моих родителей.

… А потом она молилась чужому богу, которого всегда так презирала и ненавидела. Молилась неумело, перескакивая с одного на другое, но искренне, и чувствовала, что эта искренность поможет ей достучаться до небес. Она просила его освободить её родителей, даровать им жизнь и избавить от позора и обвинений. За это она готова была принять крещение, верить в него всем сердцем, благодарить до конца своих дней и даже уйти в монахини. На глазах её выступили слёзы. Она трижды повторила про себя молитву, чтобы быть уверенной, что бог услышит её.

Потом она вернулась к Беттине, ослабшая и опустошённая, словно после сильной ворожбы.

— Что с тобой? — спросила та, но Хэлена только покачала головой.

Вместе они пошли к выходу, медленно следуя в конце толпы прихожан.

— Здравствуйте, милая фройляйн, — произнёс приторно-учтивый голос прямо возле самого уха Хэлены.

Она обернулась. Перед ней стоял мужчина с чёрной бородой. Его острый, пронзающий взгляд показался очень знакомым.

Он поцеловал ей руку и выжидающе уставился, замерев, точно околдованный.

— Ну? — сказал он после паузы. — Вы не узнаёте меня?

— Кажется я видела вас… в ратуше? — с сомнением ответила Хэлена. Незнакомец ей понравился, и она не упустила возможности стрельнуть глазками.

— Совершенно верно, — кивнул тот. — Позвольте представиться — Вольфганг Эбенхольц.

— Хэлена, — коротко представилась она, благоразумно предпочтя не называть своей фамилии.

Вольфганг повторно поцеловал ей руку.

— Тоже пришли на воскресную службу? — осведомился он.

— Да. Вы часто сюда ходите?

— Я в этом городе проездом. Дело в том, что я гощу у одного своего друга, поэтому ранее мне доводилось посещать местные церкви всего несколько раз. Но, каждый раз я поражаюсь их великолепию и красоте.

— Я согласна с вами, — ответила Хэлена. — Я тоже не перестаю удивляться и восхищаться.

— А почему вы не знакомите меня со своей очаровательной спутницей? — спросил Эбенхольц, глядя на Ину. Та смерила его подозрительным взглядом.

— Ах да, — спохватилась Хэлена. — Это Беттина.

Девочка сделала реверанс и Вольфганг также поцеловал ей руку.

Разговаривая о разных мелочах, они, вслед за стадом прихожан, вышли на широкую паперть, где два монаха торговали индульгенциями.

— Скажите, Вольфганг, а чем вы занимаетесь? — спросила Хэлена.

— О, — улыбнулся он. — Я — демонолог. Слышали когда-нибудь о таких?

— Слышала. Вы изучаете демонов?

— Не совсем так, — Вольфганг покачал головой. — Видите ли, в мире есть добро и есть зло. Любой человек знает элементарные различия между двумя этими силами, но в более высоких сферах их отношений путается даже духовенство. Наша задача — простым языком рассказать о различиях добра и зла священникам и магистратам низших уровней. В том смысле, что современная церковь, как ни прискорбно это признавать, увязла в разногласиях. Если на высших уровнях священнослужители имеют единое представление о Боге и Библии, добре и зле, то низшие саны до сих пор трактуют эти понятия каждый со своей точки зрения. Да что говорить, многие из приходских священников даже не обучены грамоте и никогда не читали Библии! Отсюда и ересь. Вот в чём состоит наша забота — сделать церковь единой в понимании Бога.

— Это как теолог?

— Нет, теологи познают истину, а мы всего лишь переводим её на нормальный язык, — Эбенхольц улыбнулся. — Можно сказать, что мы объясняем людям иерархию зла.

Хэлена ответила ему своей улыбкой. Этот демонолог был весьма мил и невероятно интересен в общении.

— Как вам наш город? — спросила она.

— Весьма и весьма, — демонолог улыбнулся. — Но я здесь, знаете ли, не просто красотами любуюсь. Я ведь пишу книгу.

— Очень интересно. И о чём же она?

— Об инквизиции и колдовстве. Эта книга, я думаю, покажет инквизицию, охоту на ведьм и вообще самих ведьм немного в ином свете.

— Вы же не собираетесь оправдывать ведьм? — спросила Хэлена с видимым недовольством, но в душе её затаилась надежда.