Софья Ролдугина - Кофе, можжевельник, апельсин

Эллис улыбнулся, и в полумраке улыбка показалась жуткой гримасой.

– Вы забываете о том, что у меня тоже есть связи. Делу дали ход. Но кое-кто из охранников в тюрьме, похоже, соблазнился денежными посулами Дарлинга. Или испугался его угроз… Впрочем, вернусь-ка я лучше к началу.

…Майлз Дарлинг принадлежал к той категории убийц, которым удаётся избежать наказания за первое преступление – и которых безнаказанность толкает к новым, ещё более тяжким грехам. Прошлым летом он умудрился повздорить с журналистом, позволившим себе слишком много в светской колонке «Бромлинских сплетен». Неудачливого газетчика затем нашли на заднем дворе паба с разбитым черепом. Свидетели в один голос твердили, что видели жертву накануне вместе с Дарлингом в пабе, однако дело в итоге замяли: бедняга-де сам поскользнулся на обледенелом пороге и неудачно упал.

Второй жертвой стал сосед со слишком брехливой собакой. Пожилой и уже туговатый на ухо джентльмен получил одним весенним днём посылку с бутылкой сливового вина якобы от племянника-адвоката, а вечером отошёл в мир иной.

Собака загадочно исчезла.

Главным подозреваемым, естественно, стал ни о чём не подозревавший племянник, которому отошло немаленькое состояние старика. «Гуси» всё лето натаптывали тропинку к юридической конторе, пока Дарлинг не сделал третий ход – и не просчитался наконец.

На сей раз жертвой едва не стала красавица, которая предпочла честный брак с молодым банковским клерком легкомысленным отношениям с богачом. Молодая женщина также получила отравленный подарок – флакон духов, но, к счастью, выжила. Нанесённый на кожу яд подействовал слабее. А Эллису вполне хватило одного намёка, чтобы потянуть за нужную ниточку и разоблачить все три преступления Дарлинга.

– Он не был злодеем по природе, просто легко увлекался новым и необычным… и привык к безнаказанности, пожалуй, – с явным сожалением пояснил Эллис. – Охота, путешествия, плаванье, модный бег на лыжах – лишь малый список его увлечений. Небольшую коллекцию ядов он тоже привёз сам, из поездки на Чёрный Континент. А теперь, похоже, открыл охоту на меня. Также развлечения ради, полагаю.

Невольно я обвела взглядом окрестные холмы. Вьюга усилилась; уже не было видно ничего, кроме хищного мельтешения снега во тьме.

Во рту стало сухо и кисло.

– Полагаете, Дарлинг нападёт сегодня снова?

– Вряд ли, – покачал головой Лайзо. – Во-первых, я его хорошенько напугал. Он теперь знает, что вас прикрывают со стороны. Во-вторых, с распоротой ладонью нелегко стрелять.

– Так ты в него всё-таки попал? – немного оживился Эллис.

– Вскользь, – уклончиво откликнулся Лайзо. – Кость не перешиб. Но крови много натекло – посмотри под ноги.

– Значит, можно будет вернуться сюда завтра с собаками и пойти по следу… Нет, постойте, здесь же нет специально обученных собак, да и метель следы скроет, – нахмурился детектив. Прежняя живость постепенно возвращалась к нему. – Но с такой раной он просто обязан обратиться к кому-нибудь за помощью. Если завтра по деревне не пойдут слухи, то либо у него есть сообщник, либо… Виржиния, – повернулся вдруг он ко мне, молитвенно сложив ладони. – Прошу, не говорите ничего Клэру. Я сам чего-нибудь придумаю. Но если он уловит хоть один намёк на то, что я сознательно подверг вас и его мальчиков опасности…

– А вы сделали это сознательно? – холодно отчеканила я, хотя уже не могла по-настоящему рассердиться на него.

Эллис есть Эллис. Его могила исправит, и то вряд ли.

Если судить по леди Милдред, то своих привычек мертвецы не оставляют.

– Ну… не совсем. Но я раскаялся, проникся и так далее, – наклонил он голову.

Тут ничего больше не оставалось, как сдаться.

– В следующий раз думайте лучше. Или я решу, что гениальным детективом вас обозвали в насмешку.

С холма Эллис спустился первым. Лайзо слегка замешкался, помогая мне. Уже у самого автомобиля он тихо прошептал в сторону:

– Вы ведь видели, так?

Слова едва можно было различить за воем ветра, однако меня пробрало дрожью. Я вспомнила медную маску – и испугалась так, что голову повело.

Ведь если бы то самое жуткое и сладкое чувство, которое я испытала, увидев Лайзо впервые, и та невиданная прежде свобода, которую дарил мне Крысолов, теперь смешались…

«Наверно, так и сходят с ума», – промелькнуло в упоительно пустой голове.

– Нет, – услышала я себя словно со стороны. – Ничего не видела. Не понимаю, что вы имеете в виду?

Лайзо неопределённо пожал плечами и слегка отстранился.

Дышать стало легче – и тяжелее одновременно.

Без потерь возвратились домой мы, пожалуй, чудом. Стоило Лайзо устроиться на месте водителя, как метель выжидающе притихла. Эллиса изгнали в ноги к Клэру; судя по недовольным вздохам детектива, случайных пинков ему досталось за время пути немало. И в кои-то веки мне не хотелось упрекать любимого дядюшку за невыносимый характер!

Сразу по прибытии Мадлен увела детей и препоручила их заботам Паолы. Последним же из автомобиля выбрался Клэр – белый, точно свадебная фата.

– Плечо, – определил Лайзо, бесцеремонно расстегнув его пальто. Самое жуткое было в том, что Клэр даже не сопротивлялся. – Идти сможете?

Несколько секунд дядя боролся с собственной гордостью, а затем тихо сказал:

– Вряд ли.

– Понял, – кивнул Лайзо. – Эллис? – Детектив махнул рукой и убежал в дом, перепрыгивая через ступени. – Виржиния, и вы ступайте. Если хотите сделать доброе дело – прикажите хозяйке приготовить глинтвейн, грог или ещё что-нибудь расслабляющее и болеутоляющее. Только проследите, чтобы она туда не добавила лишнего.

Чуть позже выяснилось, что злопамятность миссис Аклтон Лайзо недооценил. Эта женщина заявила с невозмутимым лицом, что ни специй, ни хорошего вина у неё больше нет. Впрочем, Эллис совершил разбойничий набег на кухню и обнаружил полбутылки тёмного рома. Я мысленно перебрала все известные рецепты и в итоге лично приготовила Клэру большую порцию горячего шоколада с корицей, ромом и мускатным орехом.

Трагически возлежать в кровати среди пышных перин дядя отказался. После того, как Джул и Лайзо сообща вправили ему плечо и закрепили повязкой, он упрямо забрался в кресло, накрылся пледом и принялся изучать газету трёхдневной давности, даже не удосужившись перевернуть её правильно. Горячий шоколад Клэр принял с делано-удивлённым видом:

– Какая трогательная забота, дорогая племянница.

Однако выпил всё до последней капли – и почти тотчас же уснул.

Меня в ту ночь не беспокоили никакие видения – ни мистически-пророческие, ни та путаница, которая видится обычно после чересчур напряжённого дня. Я проспала непозволительно долго, до самого полудня, а очнулась со звеняще лёгкой головой.