Софья Ролдугина - Кофе, можжевельник, апельсин

– Сперва я долго не мог понять, зачем отец Адам вообще устроил это безобразное представление с дешёвой мистикой и начал запугивать работников, – задумчиво произнёс он, гипнотизируя взглядом остатки запечённого рыбного филе у себя на тарелке. – Ведь это только привлекло внимание леди Виржинии к ходу работ и в итоге стало для преступника началом конца, как говорится. Первая версия – самая очевидная: он боялся, что в ходе ремонтных работ и раскопок кто-то случайно наткнётся на клад. Следовательно, нужно было как можно скорее приостановить работы… хотя бы до весны, и во время перерыва спокойно отыскать и выкопать клад. И лишь с помощью мистера Блаузи я докопался до правды; собственно, она лежит на поверхности, но разглядеть её может лишь местный житель.

Клэр быстро посмотрел в его сторону, однако почти сразу же безупречно изобразил скуку. Мистер Панч улыбнулся и посмотрел поверх очков:

– Поясните, пожалуйста.

– Обереги, – снисходительно фыркнул Эллис и, дождавшись, пока взгляды у большинства присутствующих станут заинтересованными, продолжил: – Первые обереги мистера Блаузи появились у работников задолго до того, как отец Адам, ныне покойный, стал распускать слухи. Причём после случая, о котором в деревне почти не знают, потому что работники предпочитали помалкивать. Свет на эту тайну пролила вдова Янгер. Она рассказала, что ещё в самом начале, когда бригада под руководством её мужа расчищала территорию вокруг замка, кто-то предложил срубить наполовину сухой дуб на вершине холма. И мистер Хэмстер даже попытался это сделать, но топор отскочил и едва не перерубил ему ногу. А половина бригады на следующий день слегла с желудочной хворью. После этого мистер Блаузи раздал обереги работникам и попросил их не трогать дуб… Отец Адам не придумал жутковатую легенду о замке; он всего лишь воспользовался ею и приукрасил.

– Кажется, он был весьма умным человеком, – покачал головой мистер Панч.

У Клэра сделалось такое лицо, словно он увидел на своей тарелке дохлую мышь:

– Умным? Умный человек никогда не позволит себе потерять голову из-за денег. Унизительно ничтожная причина.

Эллис заинтригованно вздёрнул брови:

– А что, бывают и достаточно веские причины, чтоб голову терять? Не подумайте дурного, я не придираюсь к словам, так, любопытствую. В исключительно философском ключе.

– В философском? – Интонации у Клэра стали интригующе-тягучими, и непонятно было, то ли он издевается, то ли действительно размышляет. – Гм… Пожалуй, любовь. Это бы я посчитал достаточно веской причиной.

– Вы издеваетесь, – озвучил Эллис мои мысли уверенно.

Клэр ответил исключительно загадочной улыбкой:

– Как знать.

В тот момент самый Кэрол и Роберт переглянулись. А затем колдун сдавленно кашлянул, покраснел – пятнами, как нервная девица – и сдавленно произнёс:

– К слову, раз уж мы заговорили о таких… о таком… – Он запнулся, затем бросил на меня потерянно-яростный взгляд и закончил на удивление ясно и твёрдо. – Я официально прошу руки мисс Кэрол Лоринг. И уведомляю мистера Лоринга, что после женитьбы мне будет доступно всё тётушкино наследство, а не только проценты, и я смогу обеспечить мисс Лоринг такую жизнь в Бромли, какой она заслуживает.

– Мы продадим дом и переедем, – добавила Кэрол с долей вызова. – И Рэйчел поедет с нами.

Взгляд у мистера Лоринга потемнел; на виске набухла жилка, а мощные пальцы, сжимающие вилку, напряглись. На мгновение мне стало по-настоящему страшно, и я невольно оглянулась на Мэдди за поддержкой.

Но гроза прошла стороной.

Мистер Лоринг очень аккуратно положил вилку на салфетку и сцепил пальцы в замок.

– Вижу, вы всё обдумали и уже решили?

– Да, отец, – кивнула Рэйчел, отвечая вместо сестры, и послала мне извиняющийся взгляд: – Боюсь, мне придётся отказаться от вашего великодушного предложения, леди Виржиния. Самостоятельность – это замечательно, однако с семьёй будет…

Она запнулась.

– Спокойнее? – предположила я.

– Правильнее? – почти одновременно произнёс Клэр и тут же сделал вид, что ничего не говорил. Он вообще вёл себя нынче немного странно.

«Может, плечо болит сильнее обычного?» – промелькнула мысль.

Тем временем Рэйчел кивнула, соглашаясь с обоими вариантами – и его, и моим:

– Да. Пожалуй.

Еще несколько дней назад я бы ощутила глубокое облегчение, узнав, что мне не придётся заниматься ни обустройством одной сестры на новом месте, ни свадьбой другой. Но сейчас, пожалуй, стало немного обидно.

Впрочем, к десерту это недостойное леди чувство прошло.

Проводив гостей, я вернулась в комнату с камином. Мэдди как раз помогала миссис Аклтон с уборкой, Паола укладывала детей, а сёстры Лоринг воодушевлённо шушукались в спальне – готова поспорить, им было что обсудить. Багровые угли подмигивали друг другу и манили сухим жаром; в воздухе плыл лёгкий аромат можжевеловых ягод. Утомлённая, разомлевшая от тепла, я опустилась в кресло и прикрыла глаза, а потому не сразу осознала, что рядом есть ещё один человек.

– Дядя Клэр. – Улыбка получилась вымученной.

– Виржиния, – так же устало вздохнул он и потёр висок. – Как удачно, что вы пришли. Я уже хотел подниматься к вам… Мы не закончили один разговор. И с ним обязательно надо разобраться до возвращения в Бромли.

Голову у меня словно обхватил тугой металлический обруч.

– Не хочу.

Это вырвалось само по себе. Я запоздало прикусила губу и попыталась хотя бы частично вернуть достоинство, до хруста расправив гудящие плечи и выпрямившись в кресле.

Зрелище, полагаю, вышло жалкое.

Клэр снова провёл рукой по лицу, а затем поднялся с кресла – так легко, словно и не мучила боль в плече, словно и не было позади безумно тяжёлого дня.

Я отвела взгляд в сторону.

Скрипнули рассохшиеся доски, озвучивая быстрые шаги, и между мною и камином поднялась тень.

– Виржиния, посмотрите на меня, – негромко попросил Клэр и ладонью накрыл мой судорожно сжатый кулак. – Могу поклясться, что после моего отца в роду Черри не было ни одного идиота.

От неожиданности я едва не рассмеялась:

– Простите, что?

Невероятно далеко – за пределами комнаты – взвизгнули крикливые ступени; кто-то поднимался на второй этаж.

– Мой почтенный отец, полагаю, выбрал всю глупость на десять поколений вперёд, – продолжил Клэр так же смертельно серьёзно и поднял мою руку, поглаживая напряжённые пальцы. – Сейчас эта мысль вселяет надежду, однако во времена юности не раз доводила меня до отчаяния. У меня было две изумительные сестры, обе – с весьма непростыми характерами. Одна – самовлюблённая и мстительная, почти как я сам. Другая – упрямая и жертвенная. Жена мне досталась добрая, как воплощение святой Генриетты, и столь же далёкая от бренной жизни. Дочь… дочь упрямством пошла в тётушку Ноэми, а тягой к неземным устремлениям – в матушку. Но если бы меня спросили теперь, кого из них четверых я любил больше, то ответить бы я не смог. Их отобрали у меня по очереди, Виржиния. Потом судьба, кажется, смилостивилась, и послала не внучек, но внуков. Мальчиков, наконец-то, Святые Небеса! – то ли усмехнулся, то ли прерывисто вздохнул он. – А затем вы повзрослели, Виржиния.