Елена Руденко - Загадка Эрменонвиля

Старушка тяжело вздохнула.

— Неужели, у нас нет денег? — испугался сын. — Я смог наскрести сорок луи–доров… может, хоть шестьдесят у тебя найдется?

Старуха задумалась.

— Я дам денег, — пообещала она, — только их у меня при себе нет… ты на не–сколько дней задержись в Дамартене, пока я их раздобуду.

— Спасибо, матушка! Доверься мне, я верну тебе эти деньги, как только полу–чу должность! На месте вербовщика я тебя озолочу, мамочка!

Сын чмокнул мать в щеку.

— Хорошо, сынок, — сказала она. — Ты всегда помогал мне и Терезе. Я обяза–тельно отыщу эти деньги!

Лавассер проводила сына до ворот парка. Домой она возвращаться не стала, а решила немного прогуляться по парку и подумать, как же помочь сыну.

— Этот мой полоумный зять написал довольно много за последнее время, но не хочет публиковать свою писанину, которая, несомненно, стоит огромные деньги, — рассуждала она. — Но мой зять ни за что не согласиться… Иное дело, если бы он вдруг помер…

Мадам Левассер, тяжело дыша, опустилась на скамью в парке. Долгие про–гулки давались ей с трудом, ноги быстро уставали, и к тому же старая дама стра–дала сильной одышкой. Она просидела несколько минут, мысленно обдумывая ситуацию.

— Кажется, я придумала! — Торжествующе произнесла она, поднимаясь со скамьи, и решительно направилась в сторону замка маркиза Жирардена.

Старуха Лавассер нанесла визит мсье де Жирардену. Маркиз согласился при–нять ее у себя в кабинете. Этот визит не радовал Жирардена. Он терпеть не мог «старую ведьму» и даже немного побаивался ее, отлично зная, что она способна на любую пакость. Старуха с важным видом вошла к маркизу.

— У меня к вам весьма неприятная просьба, — сказала она тяжко вздохнув.

«Ясно, денег просить будет, старая жирная котомка! — мысленно обругал ее маркиз. — Чтоб ты…»

— У нас в роду все жили на то, что заработали сами и старались никогда не брать в долг! Для нас занимать деньги было позором! Однако сейчас некоторые обстоятельства требуют меня сделать это… мне очень нужны деньги, прошу вас. Пожалейте старую женщину!

Говорила она довольно громко, так что сидящая в библиотеке Мадлен оторва–лась от любовного романа и невольно прислушалась к разговору.

— Бедная старушка, — прошептала девушка, — если маркиз ей откажет, я сама буду уговаривать его.

У Жирардена было иное мнение: «Как же пожалеешь тебя, — мысленно про–ворчал он, — какую морду отъела! Все за мой счет!»

— Моему сыну нужны деньги, чтобы получить должность вербовщика, — объяснила старуха. — В джунглях, кишащих индейцами, он сражался за свободу на стороне бостонцев. Он — герой! Он хочет трудиться на благо короля и Франции.

— Какие возвышенные цели! — прошептала Мадлен.

Но Жирарден не разделял взглядов будущей невестки, он видел, что Лавассер хочет выкачать из него на крупную сумму. Маркиз поднялся из–за стола и подо–шел вплотную к старухе, которая продолжала.

— Если учесть наше нынешнее материальное положение, то можно согласить–ся, что в данной ситуации…

— Сколько вам нужно, мадам? — грубо перебил ее маркиз.

— Сто луидоров, — ответила мадам Левассер.

«Наглая старушенция!» — По лицу Жирардена без труда можно было про–честь, что он именно так и думает.

— Вы, похоже, считаете меня святым, — произнес он. — Такие деньги…

— Я, конечно, не собираюсь брать у вас деньги без возврата, — поспешила по–яснить мадам Левассер.

— Да? Тогда я сейчас напишу расписку, — маркиз уселся за стол. — Когда вы обязуетесь их вернуть?

— Вы меня не так поняли… Я могу предложить вам кое–что получше: у Жан — Жака есть произведения, которые должны быть опубликованы только после его кончины. Все это стоит целое состояние. Я прошу под них взаймы сто луидоров.

Маркиз погрузился в раздумье. Предложение старухи было довольно заман–чивым. Его волновали отнюдь не деньги, которые он сможет выручить за эти ру–кописи, а слава. Он представил заголовки газет, беседы в салонах: «Великий Руссо доверил Жирардену свои рукописи!»

Жирарден готов был согласиться, но благородство взяло верх над тщестлави–ем.

— Жан — Жак разрешил вам заключить со мной эту сделку? — строго спросил он. — Без его согласия я не могу выполнить вашу просьбу.

— Вы нас обижаете, мсье! Прошу вас хорошенько подумать. А не то я все пе–редам моему зятю, что вы недовольны нами, а он может обидеться и уехать от вас. Жан — Жак не любит, когда обижают его родственников. Вы представляете какой будет скандал!

«От нее можно всего ожидать, — подумал маркиз. — Мне придется выполнить ее бесстыжее требование. Раз уж на то пошло, надо хотя бы извлечь из этого ка–кую–то пользу».

— Гм, что ж, мадам, я дам вам эти деньги, но при определенном условии, — сказал Жирарден.

— Слушаю сударь!

Маркиз взял лист бумаги и что–то принялся писать на нем.

— Согласно этой бумаге, — сказал он, закончив работу. — После смерти Руссо, я получаю такое же издательское право на эти рукописи, как вы с дочерью. Вы со–гласны, мадам?

— Я согласна, — ответила старуха, поразмыслив.

— Очень хорошо, мадам, подпишите здесь…

— Что, вы мне не доверяете?

«Я не настолько свихнулся, чтобы доверять тебе, кошелка!» — подумал маркиз, а вслух вежливо произнес:

— Конечно, доверяю. Но надо учитывать форс–мажорные обстоятельства.

Мадам Лавассер не поняла, что он хотел этим сказать, но бумагу все же под–писала.

— Вот и отлично, мадам, — сказал Жирарден, — теперь я могу вручить вам сто луидоров.

А про себя подумал: «Чтоб ты подавилась!»

— Как хорошо, что все прекрасно закончилось. — Обрадовалась Мадлен и по–грузилась в чтение.

Маркиз извлек деньги из сейфа и нехотя протянул их старухе.

— Благодарю вас за вашу доброту, сударь, — произнесла Лавассер, улыбнув–шись. — Что бы мы без вас делали!

— Не стоит благодарностей. Всегда рад сделать добро таким милым людям как вы.

Лавассер поклонилась и вышла из кабинета. Фальшивая улыбка слетела с ли–ца маркиза.

— Старая ведьма, — прошипел он ей вслед. — Хотя, теперь я имею издательские права… Конечно, только после смерти Руссо…

Максимильен решил зайти к мадам де Принтан, чтобы рассказать о своих дос–тижениях. Робеспьер заметил, что она постарела за эти дни, а беспокойство в ее глазах усилилось. Глядя на эту некогда моложавую даму, можно было понять, что бедная женщина постепенно угасает. Она, не отрываясь от вышивания, вни–мательно выслушала студента. Ее дрожащие руки выдавали сильное волнение, хотя бедная женщина всеми силами старалась казаться спокойной. Когда Робес–пьер закончил свой рассказ, она отложила вышивку и, глядя ему в глаза, произ–несла: