Владимир Моисеев - Астрономы идут [СИ]

Д’Иванов, как всегда, появился бесшумно, неожиданно и не вовремя. По обыкновению. Впрочем, такова его работа, вряд ли человек, не обладающий подобными качествами, справился бы с обеспечением духовной безопасности Монастыря.

— О чем это вы, д’Иванов? — спросил магистр.

— Конечно, о вашем умении принимать единственно верные решения. Вы так умело это проделываете. Вот я и восхитился. А то, что выразился вслух, так вырвалось!

— А конкретнее?

— В каком смысле?

— Что конкретно так восхитило вас в моих словах?

— Не знаю, что и сказать… Не могу выделить какое-нибудь одно из ваших решений. За последние недели вы приняли их не менее десятка, и все они были мудры, справедливы и ответственны! Считайте мое восклицание общей оценкой ваших заслуг. Только и всего!

— Надеюсь, наш разговор останется между нами?

— Клянусь!

— Вот и прекрасно.

— Но ваша мудрость известна обитателям Монастыря и без моих рассказов.

— Прекратите, — сказал магистр сердито. — Важны не слова, а поступки.

— Как скажите…

Магистр окончательно взял себя в руки. Пришло время возвращаться к неотложным делам.

— Зачем вы пришли, д’Иванов? — спросил он жестко.

— Я должен сообщить неприятную новость. Два часа тому назад в Монастырь прибыли послы короля Генриха, они требуют встречи с вами. Говорят, что дело слишком важное, нужно, мол, решить его немедленно.

— Я приму их. Пригласите советников Игнатия и Айрис. Они должны присутствовать на переговорах. Мы должны показать, что едины.

— Собираем Тайный Совет в полном составе? Могу ли я присутствовать?

— Да. В полном составе. Как же без вас.

— Хорошо, милорд.

Айрис на секунду остановилась у двери, ведущей в зал для приема важных персон. Она тяжело вздохнула. Сейчас ей опять придется вселять в магистра уверенность, эту часть работы она ненавидела больше всего. Магистр, вне всякого сомнения, человек выдающийся. Но… он не воин. Если бы речь зашла о философских основаниях веры, он бы справился с любым врагом. Но когда нужно говорить о бандитских вылазках Наблюдателей, он ожидает помощи от нее. От женщины, которую любит. Это ведь ни для кого не секрет. Как ни посмотри, а это неправильно.

Охрана не шелохнулась. Это означало, что посланники Генриха пока еще не пришли, в противном случае ей бы доложили. Айрис удовлетворенно кивнула и отправилась помогать магистру. Он должен защищать суверенные права Монастыря. И если для этого нужно, чтобы она была рядом, пусть так и будет.

Магистр восседал на своем кресле. Он был облачен в мантию, расшитую золотистыми нитками и тяжелую меховую шапку — общеизвестные знаки его величия, именно в такой одежде магистры обычно проводили официальные встречи. Было видно, что он озабочен, но, увидев Айрис, улыбнулся. Нехорошо. Магистру следовало научиться владеть своими чувствами.

— Генрих прислал ко мне послов. Чего он добивается? Неужели всерьез рассчитывает, что мы без борьбы сдадим Монастырь?

— Полагаю, что такой исход его бы вполне устроил, — сказал д’Иванов.

Айрис непроизвольно сжала кулаки.

— Я бы посоветовала Наблюдателям поубавить свои аппетиты! Монастырь не муха, проглотить его довольно сложно!

Магистру понравились слова Айрис. Сказано было точно и сочно. Он решил запомнить слово «поубавить», пригодится на переговорах с людьми короля Генриха. Они таких слов не любят.

— У них сила, боюсь, что они тоже придумали обидные слова, — сказал д’Иванов. — Мы их сейчас услышим.

— Пусть только попробуют, — сказала Айрис. — Нам есть, что ответить.

— Мы с ними ругаться будем?

— Магистр умеет быть убедительным, — сказала Айрис жестко. — А мы поможем.

«Теперь я справлюсь», — подумал магистр.

Наступило время, когда личное должно отступить. Ему было приятно, что Айрис верит в него. Она нашла нужные слова. Как будто для нее не были секретом сокровенные желания и опасения, которые мучают его все сильнее. Она подсказала единственное правильное решение. Нужно быть твердым и решительным.

Д’Иванов однажды признался, что тщательнейшим образом проверял, не обладает ли Айрис способностями к магии, но у него не хватило умения разобраться в этом сложном вопросе. Ему не удалось получить определенного результата. Не смог подтвердить, не смог опровергнуть. В какой-то момент он почувствовал, как в душу к нему заползает отвратительный мистический страх. После своей неудачи д’Иванов старался держаться от Айрис подальше. Обычно в таком случае поступали просто — не удается ничего доказать, значит, исследуемый — маг, решивший свои способности утаить. И от услуг подобных людей немедленно отказывались. Д’Иванов поступил, как привык — посоветовал изгнать Айрис из Монастыря. Естественно, его предложение было отвергнуто. Сейчас магистр почему-то вспомнил об этом предупреждении. Неужели Айрис и в самом деле умеет читать мысли?

И вот послы в сопровождении Игнатия прошли в зал. Главу делегации магистр узнал — это был Феликс, человек неприятный и злой, легенды о гнусных похождениях которого дошли даже до Монастыря. Окончательно стало ясно, что Генрих ищет ссоры.

— Привет, отцы! — сказал Феликс и, сделав эффектную паузу, закончил. — И матери! Наш король Генрих помнит о вас и посылает своих верных слуг проведать, не шалите ли вы тут, временно оставшись без присмотра! Так уж смешно устроен подлунный мир. Родители всегда сначала интересуются, не балуются ли их детишки, а потом уж — поели ли они вовремя, и не набили ли себе новых шишек!

— Это главная причина вашего визита?

— Нет. Конечно, нет. Но мне надо было как-то начать разговор. Вот я и подумал, скажу что-нибудь приятное, а потом поговорим серьезно. Но вы, вижу, сами догадались, что меня привели к вам, в Монастырь, неотложные дела! Молодцы, а раз так, вам награда — немедленно перехожу к самому главному.

Феликс смотрел на магистра и его приближенных как на бесправных дворовых. Но, встретившись с жестким прищуром Айрис, был неприятно удивлен. Он слышал и раньше о грозной воительнице из Монастыря, однако не предполагал, что она и в самом деле настолько опасный враг. Да и остальные оказались не так просты. Разведчики докладывали другое.

— Итак, вы прибыли к нам по делу, — сказал магистр не дрогнувшим голосом. — Король Генрих считает, что у нас могут быть общие дела. Может быть… Внимательно слушаю вас.

Феликс надеялся услышать в его голосе нотки слабости и растерянности. Не удалось… Магистр был уверен в себе и в своих людях. Это было неприятным открытием.

— Мой король предлагает подписать договор о дружбе. Он обещает защиту и милость. Но только в том случае, если вы добровольно признаете его своим монархом и подчинитесь его абсолютной власти. Наш король Генрих считает, что Монастырь должен стать составной частью будущей Империи, которой суждена долгая счастливая жизнь на благо многочисленным подданным, которые, само собой, тоже не останутся внакладе.