Игорь Азерин - WW III. Операция «Эпсилон»

– Нет. Охотников?

– Ну да.

– Нет. Да я же вышел к берегу недалеко. Кадильный справа оставался.

– Понятно. Тебя Сергеем звать, да? А я Геныч, если ты забыл, – он протянул Лазареву крепкую руку. – А этот рыжий клоун – Димон.

Рыжий клоун протянул конопатую руку с пассажирского сиденья.

– Ладно, поговорим ещё. Сейчас разгрузимся… Ты на пристань?

– Да.

– Ну, давай.

Через минуту Лазарев был на пристани. Здесь находились шестеро: Стас, Савельич, приезжий охотник, а также команда баркаса, состоявшая из шкипера (русского) и двух матросов (бурятов) – один их не вынимал изо рта чёрную трубку с гнутым тонким мундштуком. Стас, к которому должен был обратиться Сергей, оказался мужчиной лет сорока, высокого роста, мощного телосложения, с большой лысоватой головой и слегка узкими глазами, выдававшими в нём присутствие восточной крови – наверняка бурятской. Сергей назвал ему своё имя и сказал, что пришёл помочь. Стас отвечал: «Да всё уже. Сейчас пойдём туда разгружать, – он махнул рукой в сторону базы. – Только сначала перекурим».

Тут Сергей обратил внимание на знакомое лицо. Это был Андрей Заглитин – тот самый, о котором он подумал, когда Дарья назвала его имя-отчество. Заглитин, на палубе разговаривавший со шкипером, тоже увидел Лазарева и узнал – а не виделись они лет пять. Оба шагнули навстречу друг другу, поздоровались, обнялись.

Заглитину было за пятьдесят. Слегка полноват, среднего роста, с большими залысинами на черепе, седоватый, носящий густые усы (Сергей подозревал, что он подкрашивает их чёрной краской). Лет десять лет назад он принимал Лазарева в партию «Слива» и в то время был заместителем председателя Иркутского отделения этой партии. Ещё он был депутатом и председателем какой-то комиссии в местном заксобрании. Спустя год Андрей Иосифович взял Сергея себе в помощники, а незадолго до этого устроил в «Фонд народных инициатив», созданный при Иркутском госуниверситете. Лазарев занимался в основном экологическими вопросами и часто встречался с Заглитиным, получая от него задания и наставления, и не только в рамках работы помощником депутата. А пять лет назад Андрей Иосифович переехал жить в Москву. С тех пор они не виделись, хотя Лазарев несколько раз отправлял Заглитину письма электронной почтой, а тот не раз бывал в Иркутске.

– Ты как тут оказался, Серёжа? Где ты вообще, как? – спрашивал Заглитин Сергея, осматривая его и трогая за локоть.

– Так… пешком, почти. Ну, в Иркутске я. В фонде работаю… вы знаете, наверное. Теперь, правда, там работы мало.

– Да, да, – с сожалением в голосе поддакивал ему бывший депутат и кивал.

– А так… На турагенства работаю, для Минкульта материалы делаю, для сайтов у меня покупают работы. Нормально всё.

– Ну молодец. Я вижу, хорошо выглядишь, молодец. А я – видишь?.. Поохотиться приехал, а тут…

– Сюда прямо или в Иркутске остановились?

– Сюда. У меня тут место прикормленное, – он засмеялся. – Я уже москвич. Сюда только в гости. Квартиры в Иркутске продали, сын со мной в Москве живёт (у него своё жильё, конечно). Сейчас – в Чехии, образование второе высшее получает. Дочь в Новосибирске, замужем, дважды меня дедом сделала.

– Поздравляю.

– Спасибо. Подожди, – он повернулся к Стасу, закурившему только что сигарету. – Стас, мы пойдём с Серёжей. Догоните, да?

Тот кивнул, махнул рукой, как бы говоря: «Действуйте по своей программе».

– Так что? – мельком взглянув на Сергея, спросил Андрей Иосифович, когда они пошли по берегу к постройкам. – Ты как сюда попал? Только что приехал?

Сергей начал довольно подробно рассказывать о своём путешествии. Однако не успели они сделать и пятидесяти шагов, как к ним подошёл Михаил. Тот поведал, что российские телеканалы так и не появились, а иностранные честят Россию на чём свет стоит. Также он сказал, что собирается после обеда связаться по рации с посёлком (с Большим Голоустным).

Вдруг со стороны пристани донеслись возбуждённые голоса: люди там показывали в сторону озера. Пока Андрей доставал очки из кармана, а Михаил щурился и полушёпотом повторял: «Не вижу… не вижу», одновременно нащупывая очечник в куртке, Сергей разглядел два светлых предмета, быстро двигавшихся над водой. До них было далеко: по меньшей мере около версты, летели они на высоте метров в двадцать-тридцать с дистанцией метров в двести. Их свистяще-гудящий звук едва-едва доносился до берега.

«Крылатые ракеты!» – донеслось с пристани в тот момент, когда и Сергей догадался, что представляют собой эти объекты. Капитан и Савельич уже смотрели в бинокли. Секунд через пятнадцать пролетела ещё пара реактивных снарядов. Курс всех ракет пролегал с северо-востока на юго-запад. Сергей, Михаил и Заглитин бегом бросились на пристань.

– Видели, да? – возбуждённо обратился к ним матрос с трубкой. – Шесть ракет пролетели!

– Шесть? – спросил Заглитин. – Мы видели четыре.

– Шесть, – уверил Заглитина матрос и другие его поддержали. – Первые две мы сами еле успели заметить. Они уже пролетели дальше, когда мы их услышали. А тут за ними вторая пара пошла. Мы тогда вам крикнули.

– Дай-ка я посмотрю, Петя, – Михаил положил руку на плечо шкипера.

Тот отдал бинокль. Несколько секунд директор пытался рассмотреть ракеты.

– Не вижу ни черта.

– Да от самого берега правее берите. Тёмный дым за ними. Так-то, когда они летели, дыма не было видно, а отсюда за ними хорошо выхлоп виден.

– А, вот! Вот, вижу. Одна… вторая, – считал Михаил.

– Я и так вижу, – сказал матрос с трубкой. – Вон они, дым тёмный, как у машины, когда газует.

– Огня не видно почти, – говорил Михаил, прильнув к окулярам. – Я думал, факел будет, а там точка светящаяся, то гаснет, то загорается.

– У неё мотор как на самолёте пассажирском, – произнёс Стас: он вынул руки из карманов, чтобы поправить шапку, и тут же спрятал их обратно. – Это у «тополей» ракетные двигатели стоят.

– Реактивные, – поправил Стаса шкипер. – А на этих ракетах, на крылатых – турбореактивные.

– Всё, – сообщил Михаил, – за Кадильный свернули.

Матрос, наконец, вытащил изо рта трубку (чтобы задать вопрос):

– А почему они так близко от берега летят?

– В смысле? – взглянул на него Михаил, возвращая бинокль Петру.

– Они не боятся, что наши солдаты их «Иглой» 26 26 [26] «Игла» – переносной зенитно-ракетный комплекс собьют?

– Ты что? – опешил Михаил. – … (очумел), что ли? Это же наши!

– Это наши?

В эту секунду на озере Байкал, в районе Ушканьей пади, совершенно спонтанно разыгралась гоголевская «немая сцена». Оказалось, все были совершенно уверены, что ракеты российские, – все, за исключением этого матроса и, как вскоре выяснилось, Лазарева.