Сергей Арьков - Тёмная рать [СИ]

Но если Владик и считал себя отныне крутым, то был один человек, который сильно сомневался в данном диагнозе. Этот человек полным ходом осуществлял свой дьявольский план, благо все необходимое он приметил еще вчера во время обыска квартир. Но тогда Цент даже внимания не обратил на пневматическую винтовку, которую обнаружил в шкафу - какая там пневматика, если проклятых вурдалаков автомат не берет? Винтовка действительно была бесполезна против зомби, но в сложившейся ситуации она могла стать идеальным средством борьбы с невыносимо живучим очкариком.

Удача сопутствовала хулигану. Рядом с винтовкой, на полке, обнаружились две коробки с пульками. Когда-то в далеком детстве у Цента была такая игрушка, при помощи которой юный охотник добыл немало славных трофеев. Убитыми голубями был завален весь парк, в трех соседних дворах не было ни одного не хромающего кота, собаки при виде Цента с ружьем делали лужу и исчезали с позорным визгом. Но кто бы мог подумать, что тот отстрел всевозможной живности являлся лишь подготовкой к величайшей охоте в жизни Цента? Теперь ему предстояло добыть самый ценный трофей в своей практике - программиста. Голова очкарика неплохо бы смотрелась на медальоне, украшая стену гостиной. Цент мог бы любоваться на нее долгими зимними вечерами, сидя у камина и рассказывая юным семнадцатилетним озорницам о своем славном прошлом. Увы, не нажил ни дома, ни гостиной, ни камина. Голову Владика некуда было повесить. Но и на плечах очкарика ей больше не болтаться, уж это к бабке не ходи.

Цент переломил ствол, взвел тугую пружину, и зарядил пульку. Времени на то, чтобы пристрелять винтовку, не было, оставалось надеяться, что прицел выставлен хорошо. Впрочем, с его-то огнестрельным опытом, да в такую заманчивую мишень, Цент, пожалуй, попал бы и с закрытыми глазами.

Осторожно приоткрыв окно, Цент высунул кончик ствола наружу, а сам уронил зад на стул, ибо ноги не казенные. Владик только начал восхождение, и судя по его скорости, времени было предостаточно. Очкарик полз как дохлая черепаха, часто останавливаясь и выворачивая голову, чтобы посмотреть вниз. Девчонка на крыше что-то кричала ему, но Цент не расслышал. С этой благодетельницей, взявшей моду протягивать руку помощи всяким разным программистам, он еще разберется.

Наличие оптики существенно упростило бы дело, но Цент и так нащупал крайне интересную мишень. Решил для разогрева стрельнуть Владику в ляжку. Кто знает, глядишь, и этой малости хватит, чтобы сбросить очкарика вниз.

Палец плавно потянул спусковой крючок, раздался негромкий хлопок, полностью заглушенный рычанием зомби, а в следующее мгновение по улице раскатился истошный крик подранка. Цент, хихикая как школьник, подложивший дохлую мышку в сумку классной руководительницы, быстро пригнулся, дабы программист не вычислил его. Так было гораздо интереснее. К тому же всегда мечтал пойти в киллеры, даже освоил азы профессии, но не срослось. А жаль. Нет ничего более приятного, чем видеть в оптический прицел какого-нибудь типчика, и понимать, что через мгновение его никчемная жизнь оборвется. Невероятно волнительно, даже чувствуешь себя чем-то вроде бога, ну, или ангела смерти - бог все-таки слишком жирный титул даже для киллера.

Владик дергался на веревке и кричал диким криком. Боль, пришедшая внезапно и неизвестно откуда, едва не сбросила его вниз. А внизу уже была не крыша автобуса, а сплошное море распахнутых ртов.

- Что случилось? - кричала девушка сверху.

- Моя нога! - захлебываясь слезами, пожаловался Владик.

- Что с ней? Судорогой свело?

- Я не знаю! Как будто огромной иглой ткнули.... Боже! Что же это? Откуда?

- Может быть, это пчела? - предположила благодетельница.

Владик побледнел от ужаса, поскольку у него была аллергия на укусы пчел. То есть, пчелы-то его ни разу не кусали, и врачи никаких диагнозов на эту тему не ставили, но Владик просто сам знал, что у него есть аллергия на укусы. И на укусы пчел, и на укусы ос, и собак, и кошек и всех остальных, в том числе и зомби.

- Нужно лезть дальше, - подсказала девушка. - Крепись.

Владик и сам понимал, что лезть надо, не на месте же оставаться, но бедро болело невыносимо. Даже не верилось, что такую чудовищную боль может причинить какое-то насекомое. А что, если это пчела-зомби? Не превратится ли он сам в живого мертвеца точно так же, как покусанная невеста? На этот вопрос не было ответа. Но Владик знал кое-что другое - если он продолжит торчать на месте и тратить силы впустую, их может не хватить на весь подъем. И тогда он превратится в еду, без вариантов. И Владик полез вверх, через боль, через страх, через муки. Ведь самец, все-таки, значит, должен бороться и терпеть.

В этот момент Цент закончил смену позиции. Нужды в этом не было, Владик не вычислил его огневую точку, но решил все делать по науке, потому что если по ней не делать, то зачем она вообще нужна, наука эта? Следующим огневым рубежом оказалась кухня. Цент быстро просмотрел шкафчики и полки, нашел несколько сушек и коробку рафинада. Лакомясь сахарком, ибо любил сладкое, он переломил винтовку, зарядил пульку и, осторожно приоткрыв окно, высунул ствол наружу.

Невероятно, но очкарик продолжал выживать. Цент даже испытал что-то вроде уважения к программисту, но не к нему самому, а к его упорству в деле спасения собственной шкуры. Если бы каждый человек в каждом своем начинании проявлял столько же упорства, сколько он являет, спасая свою жизнь, цивилизация уже достигла бы немыслимых высот. Но никакое уважение к жизнелюбию программиста не могло остановить Цента на его охотничьей тропе. Грызя рафинад, он поймал в прицел извивающуюся на веревке тушку очкарика, навел на голову, потом передумал, и решил проверить, как оно будет, если пальнуть в руку. Поди так же весело, как и в ногу, а то и веселее.

Выстрел вновь потонул в рычании мертвецов, зато истошный вопль Владика обласкал слух ликующего садиста. Программист извивался на веревке, слабосильные пальцы только чудом удерживали его на месте. Боль была сильная, но куда больше страданий Владику доставляло то, что он не мог установить ее источник. Жизненный опыт подсказывал, что у всякой боли всегда есть причина. Но ведь он висел в пятнадцати метрах над землей, совершенно один. Зомби до него дотянуться не могли, кто-то другой тоже. Но что-то все же пыталось сбросить его вниз, что-то злое и даже дьявольское, некая загадочная кошмарная сила, вторгшаяся из иного измерения, царства боли и ужаса.

- Я самец! Я самец! - попытался взбодрить себя Владик, но к своему ужасу понял, что его губы произносят: мне конец, мне конец. Он всегда знал, что существует на свете нечто, что недоступно ни глазу простого обывателя, ни точным измерительным приборам. Это был мир сверхъестественного, таинственный, загадочный, непостижимый и зловещий. Его насеяли ужасные существа, настроенные крайне враждебно в отношении людей, и в частности программистов. После просмотров любимых фильмов ужасов, Владик, лежа в темноте, слышал их завывание за окном, видел, как колеблется занавеска, а уж в том, что под его кроватью обитает монстр, он никогда не сомневался. Раньше еще как-то удавалось списать все на игру воображения, но теперь, когда ад разверзся, и большая часть человечества превратилась в ходящих мертвецов, сомневаться в существовании демонов, призраков и снежного человека было бы просто нелепо.