Альфред Коппел - Бунтовщик из Рады

На мгновение Марлана отвернулась и взглянула в окно, где ночь уже опускалась на город Ньйор.

— Гламисс мертв, Кир. Времена меняются. Ты будешь говорить?

Кир отрицательно помотал головой.

— Я отправила виканскую гвардию за реку в Джерси. В Башне нет ни одного флоридца. Город в руках веган. Утром мы захватим твой корабль. У тебя нет выбора, Бунтарь.

Кир снова подумал о Калине и мысленно помолился пресвятому Эмерику.

Марлана повернулась снова к нему и, устремив в него свой холодный взгляд, сказала:

— В последний раз, Кир. Хорошенько подумай.

— Ты никогда не удержишь того, что украла, Марлана. Это я знаю точно, — ответил ей Кир.

Не в состоянии скрывать больше свой гнев, она отвернулась от него, что-то резко скомандовала. В комнату вошли четыре веганских солдата и отдали ей честь.

— Отведите его к Инквизитору, — распорядилась она. И, когда охранники повели Кира к двери, прокричала ему вслед:

— Прощай, бунтарь. Надеюсь, нам никогда больше не придется встретиться. — Когда Кир исчез из виду, приказала Ландро:

— Выясни, что ему известно о Сариссе.

— Да что он может знать?

— Вопрос там еще пока в подвешенном состоянии, — небрежно ответила Марлана.

— Ты что, не веришь киборгу?

Марлана измерила Ландро презрительно-оценивающим взглядом:

— Верю ему больше, чем любому человеку, — ответила она, хитро прищурив глаза.

Ландро склонил голову. В ее голосе он уловил издевательские нотки.

— Тогда, моя Королева, возможно, вы выслушаете содержание последнего донесения из Сариссы?

— Как! Ты получил донесение из Сариссы и до сих пор не доложил его мне! — Ее всегда мелодичный голос сейчас был искажен нотками гнева.

— Не было времени, Королева. Вплоть до этой минуты.

— Так что там?

— Кельбер, — как-то виновато ответил Ландро с глуповатой улыбкой на лице.

Марлана выдержала длительную паузу, пытаясь умерить свой гнев. Когда-то нужно преподать этому хлыщу Ландро хороший урок. Когда со всем этим будет покончено, ее любовнику останется только пожелать благополучно пережить свою бесполезность.

— Недавно в Коннектикуте приземлился сариссанский звездолет. Курьер прибыл сюда только час тому назад.

— От киборга?

— Простите, мадам, не от киборга, а от звездного короля Сариссы, — не без сарказма поправил ее несколько осмелевший Ландро. — Из содержания донесения следует, что в городе Сардисе произошел грандиозный пожар. Дотла сгорела вся Улица Ночи.

— А Кельбер?

— Он погиб, Королева.

Марлана медленно подошла к окну и остановилась в задумчивости. На Ньйор уже полностью опустилась ночная тьма, и только факелы патрульных кое-где тускло светились в кромешней темноте.

— Ты не думаешь, что его убил киборг?

— Трудно сказать, Королева.

Приняв, наконец, решение, Марлана обернулась.

— Хорошо. Сегодня же, немедленно вылетай на Сариссу. Через час чтобы тебя здесь не было. Таллана ни в коем случае нельзя оставлять одного.

— Как прикажешь, любовь моя, — подчинился Ландро.

— Кстати, почему у тебя такое странное выражение лица? — раздраженно спросила Марлана.

— Потому что я подумал о том, что, пока ты не знала о смерти Кельбера, ты все время употребляла слово «киборг». Но теперь, когда ты заподозрила убийство, «киборг» стал Талланом, как будто он человек.

Ландро нервозно завозился с серебряным зажимом в волосах и спросил не без лукавства в голосе:

— Так кому ты теперь можешь доверять, моя королева?

По долгу службы Навигатора Калин стоял во входном шлюзе раданского звездолета, наблюдая быстрый и упорядоченный отход на корабль последних воинов из оцепления периметра обороны. Когда мимо него проводили лошадей, он слышал их жалобы на новое заточение. Они вели себя нервозно, поскольку долгожданная битва с их боевыми дальними родственниками с Веги, на которую они так надеялись, не состоялась.

Арбалеты уже были зачехлены, и Невус ходил по площадке, требуя от воинов ускорения эвакуации и строжайшего соблюдения тишины. Сквозь темноту, которая из-за дождя стала совсем непроницаемой, Калину были видны зажженные для приготовления пищи костры Имперских войск и едва различимый в ночной темноте свет от редких факелов Ньйора.

Молодой священник-Навигатор был весь во внутреннем напряжении, с опаской ожидая с минуты на минуту объявления сигнала тревоги, который должен был вот-вот поступить с пикетов Имперских войск, как только те обнаружат скрытый и поспешный отход раданян. Но не было слышно никаких звуков, которые бы свидетельствовали о тревоге, кроме тех, что были вызваны мягкими шагами лошадей, возней веганских поваров над котлами с кашей, да звоном металла, доносившегося время от времени до корабля, когда при ходьбе оружие веган касалось доспехов. Дождь и темнота отлично прикрывали маневр; все шло точно так, как это и предусмотрел Кир.

И только когда последний воин зашел на корабль, Калин с нервным облегчением вытер взмокшие ладони о грубую ткань сутаны. Теперь он явственно ощутил внизу под собой непробиваемую мощь богометалла, надежно защищавшего с ног до головы всех обитателей корабля.

И вот наконец Невус последним прошел через шлюз. Остановившись в портале, он на мгновение обернулся, всматриваясь в темноту, где ничего не подозревавшие Имперские войска продолжали как ни в чем ни бывало отдыхать у своих костров.

— Ну, сработано в точности, как он приказал, — сказал старый воин. — По крайней мере, на этом этапе. Еще не время, священник?

— Уже скоро, если можно судить по звездам, которые видны, — ответил Калин.

Невус пристально и серьезно, хотя и не без доброты, посмотрел на него.

— Не терпится, парень?

Калин чуть было на ответил ему елейной цитатой из Писания, но вовремя сообразил, что в такой нервозной обстановке это было бы совсем не к месту.

— Да, — ответил он вместо этого, — я не уверен, что справлюсь, генерал.

— Он считает, что справишься, — ответил Невус. — А радане никогда не ошибаются.

Калин кивнул, поджав губы. Он продолжал думать о том, что в такой несусветной темноте отыскать шпиль представляет собой задачу особой сложности. Правда, собственное сияние корабля даст немного света. Мысленно он уже отбросил мучившие его сомнения и сконцентрировал свое внимание на технических аспектах выполнения маневра. Он глубоко вздохнул и сделал попытку напустить на себя храбрый вид. «Раз Кир считает, что я могу это сделать, — подумал он, — значит, я должен».