Альбер Робида - Война в двадцатом веке

На полной скорости — вперед! Около девяти утра блокгауз, мчавшийся так стремительно, словно за ним кто-то гнался, без усилий прорвал укрепления опорного пункта, охраняемого женской территориальной бригадой врага, мобилизованной для поддержки 1-й и 2-й линий войск, состоявших из мужчин в возрасте от 17 до 50 лет. Этих неопытных воительниц ждал неприятный сюрприз! В мгновение ока они были разоружены, и город был взят.

Увы! оккупации города не суждено было долго продлиться. Вовремя перерезать все телефонные провода оказалось невозможно, и противник, будучи предупрежден, решил покончить с отважным маленьким отрядом, осмелившимся забраться так далеко.

Около полуночи вражеский батальон в сопровождении блокгаузов, остановившихся в нескольких километрах от города, незаметно проник в предместье. Друг за другом скользили по улицам люди, одетые в форму химических войск; поверх мундиров на них были фартуки, головы и шеи прикрывали кожаные шлемы. Бесшумно, на террасе сада, они собрали странные и таинственные инструменты, скрепили разобранные части, подсоединили трубки; и через десять минут, когда полевая химическая батарея была готова к стрельбе, они опустили забрала, наглухо закрыв свои шлемы, заняли боевые посты и принялись ждать приказа командира.

— Огонь!

Одна за другой четыре бомбы с удушающим газом описали в небе короткие дуги.

Товарищи Фабиуса отдыхали, расположившись вокруг лагерных костров. Часовой, заметив что-то подозрительное в темноте, хотел было поднять тревогу, когда первая бомба разорвалась, выпустив зеленоватое облако. Громкий крик, немного дыма… Последовали еще три бомбы. Наступила полная тишина. Костры бивуака погасли, и пелена смерти покрыла все; даже несчастные жители, остававшиеся в городе, мгновенно задохнулись в своих домах! Подобные эксцессы на войне случаются, к чему нас приучили недавние успехи науки.

По счастливой случайности, Фабиус, страдая от голода и жажды, отправился на поиски пропитания и в момент взрыва спустился в подвал, полностью огражденный от доступа воздуха извне. В отличие от своих спутников, он избежал удушья, но пролежал тридцать шесть часов без сознания, без пищи и воды!

В это время генеральный командующий вооруженных сил, получив известие о том, что город вновь перешел в руки неприятеля, выслал отряд воздушных торпедоносцев дальнего радиуса действия — модели 1944.

Торпедоносцы, спрятавшись в перьевых и кучевых облаках на высоте 3,000 метров, терпеливо ждали, пока первые вечерние тени не упали на город. Затем они завели моторы, бросились вниз с небесных высот и, выйдя на прицельное расстояние, выпустили свои ужасные снаряды. Внезапно весь город, сорванный с места, приподнялся над землей, вспучился, пошел трещинами и взлетел на воздух.

К счастью, Молина, по-прежнему не приходя в сознание, вместе с некоторыми легкими обломками быстро пролетел сквозь подвал и тем спасся от потока огня; дымный столб вынес его наружу; немного опаленный, он вдруг очнулся и отчаянно вцепился в какой-то предмет, который нащупал рукой. Предмет оказался флюгером, подброшенным в воздух вместе с ним. Движение вверх прекратилось, и в одно тревожное мгновение Молина почувствовал, что вот-вот начнет падать. Тридцатью секундами позднее он ощутил резкий холод.

Пролежав несколько секунд без сознания на дне реки, Молина пришел в себя и, оглушенный и оторопевший, с трудом вынырнул на поверхность. Он поплыл прямо к берегу, где ему удалось спрятаться в камышах.

Ближе к вечеру на берегу появились вражеские химики и принялись с наслаждением купаться в реке. Молина выбрался из воды, завладел мундиром одного из солдат и присоединился к патрулю, возвращавшемуся в накрытый куполом форт. Унтер-офицер велел ему сторожить обширный зал. Здесь командиры наступательных медицинских войск, состоявших из инженеров-химиков, медиков и фармацевтов, обсуждали заряды, которые предполагалось заложить на пути французской армии: двенадцать мин с концентрированными миазмами, а также микробами злокачественной лихорадки, кожного сапа, дизентерии, кори, острой одонталгии [2] Т. е. зубной боли. и прочих заболеваний.

Бомбы были приготовлены, цинковые сосуды с миазмами и колбы с необходимыми микробами погружены в ящики…

Однако Фабиус, благодаря знанию языка, понял все. Возвышенная решимость воспламенила его сердце, и он бросился на спасение армии.

Он быстро прицелился и выпустил все пули из ружейного магазина в огромный резервуар с миазмами и химическими веществами…

Адский, ужасающий взрыв последовал за выстрелами героического Молина!!!

Все взорвалось — резервуар, ящики! Концентрированные и сжатые миазмы высвободились с небывалой яростью, плотные дымовые смерчи закружились в воздухе и, вылетев из всех бойниц и щелей, растеклись по равнине и поднялись в атмосферу, неся с собою неописуемые запахи и неисчислимые болезнетворные бактерии.

Ничего не осталось от штабного зала; генералы, офицеры, инженеры-химики, медики, солдаты — все были сбиты с ног взрывом и корчились теперь на полу, страдая от многочисленных заболеваний, вырвавшихся на свободу благодаря пулям Молина. Эпидемии молниеносно поразили вражескую армию и в течение пяти минут посеяли хаос в радиусе пятнадцати лиг. Забрало химического шлема оградило Фабиуса, готового пожертвовать своей жизнью, и он испытывал лишь невыносимую зубную боль.

Французская армия, по счастью, избегла заражения. Инженер-микробист французских наступательных медицинских войск, находившийся на одном из дальних аванпостов, услышал отдаленный грохот взрыва, осознал смысл постигшего противника несчастья и телефонировал генералу, который приказал выдвинуть все имеющиеся в наличии химические батареи и накрыть расположение армии облаком защитного тумана. Избавившись от неприятеля, угрожавшего его левому флангу, генерал под покровом тумана покинул зараженную местность и, совершив внезапный обходной маневр, обрушился на вражеские силы, стоявшие справа. Молина, все еще борясь с зубной болью, в это время присоединился к армии и предстал с рапортом перед генералом.