Ник Перумов - За краем мира

Целительница, продолжая стоять подле Молли, лишь покачала головой и вздохнула.

— Собираемся, — резко, даже грубо вслух бросила Молли верволке. — И медведю передай.

— Куда? О чём ты?..

— Na front, — отрезала Молли.

Никаких возражений она слушать не стала. Rooskies действительно сохранили всё, что было с ней, когда её подобрали Волка, Всеслав и госпожа Младшая. В кожаных заплечных мешках, плотно упакованное, лежало и что — то ещё, весьма увесистое, но Молли смотреть уже не стала.

Волка, похоже, так впечатлилась, что потеряла дар речи и только глазела на Молли, широко разинув рот. Глазела и ни о чём не спрашивала.

А вот Всеслав не удивился ничуть. Только рыкнул негромко, одобряя, да прилёг, словно говоря — ну, чего встала? На спину мне садись, не спи!

Вместе с ними обратно, на юго — восток торопились немало других колдунов, однако они безнадёжно отстали в первую же ночь. Ни волчица, ни медведь не стали ни спать, ни останавливаться. Молли каким — то образом ухитрилась не свалиться с медвежьей спины, крепко держась за сбрую.

Утром пошёл снег. Мягкий и пушистый, в полном безветрии. Белая зимняя сказка лежала вокруг, где — то за тем леском наверняка трудятся эльфы Санта — Клауса, впрок заготавливая древесину для рождественских поделок, хотя она понадобится ещё очень не скоро. Нет никакого fronta, и вообще нет ничего, кроме лишь бескрайней зимней чащи, перевитой ледяными венами замёрзших рек.

Девочка, волчица и медведь наскоро поели — холодного, из дорожных запасов. Их путь лежал дальше, и к концу второго дня пути, когда Молли поняла, что больше не может держаться на медвежьей спине ни единой минуточки, они увидали зарево над лесным горизонтом.

Туда уходила ледяная дорога замёрзшей реки. Стены сосен и елей расступались, видно было довольно далеко, река текла несколько лиг почти по прямой.

Там, за лесами, что — то горело. Далеко, но жарко. Низкие тучи отражали пляшущее пламя, а Молли, глядя на него, вдруг ощутила, как в груди толкнулся упругий, горячий комок.

Локоть — ладонь — пальцы…

Нет, рано, рано!

…Фронта они достигли к полудню четвёртых суток.

Эти последние часы накрепко впечатались в сознание Молли — прочь от войны уходили на санях последние обитатели маленьких деревушек и небольших городков. Здесь на севере, как объяснила Волка, тянулся язык обитаемых земель в широкой и плодородной речной равнине, изобилующей вдобавок тёплыми источниками.

Несмотря на зиму, здесь было легко продвигаться. Королевство наступало умно, не влезая в ловушки и капканы узких лесных троп. Нет, оно ползло по широким полям, по замёрзшим рекам, старательно избегая любого места, где "варвары" могли ударить в спину или в бок.

— Хитры, — мрачно сказала на последнем привале Волка. Всеслав так и не перекидывался — оставался медведем. Молли подозревала почему и всякий раз краснела от этих мыслей. Тем не менее приваливалась к мохнатому и тёплому медвежьему боку она с удовольствием. — Хитры, нечего сказать. Раньше — то мы умели их заманить, ударить и отойти. А теперь нет, не попадаются. Прут великими силами… — Она вдруг осеклась. Кошка Ди высунула мордочку у Молли из — за пазухи — мол, что такое, почему замолчали?

— Молли… спросить тебя хотела… не сердись на меня, если не по нраву придётся… многие у нас тебе не верят ещё, несмотря на тех ползунов у госпиталя…

Молли подобралась. Она уже знала, о чём пойдёт речь.

— Каково это — против своих идти? — наконец выдавила из себя мучительно покрасневшая Волка. — У нас ведь как говорят, свои всегда свои, что бы ни случилось. Своих бросать нельзя, никогда, никак. Мы потому и слово тебе дали, что отпустим, потому как знали, что нельзя тебя против твоих же…

Можно было сказать многое.

"Ты мне не веришь? Разве я не доказала?.."

Или так:

"Я уже всё решила. Солдаты Королевства — мои враги".

Или, может, этак:

"Там, на юге, — зло. А здесь — добро. Я за добро".

Но ничего этого Молли Блэкуотер вслух не сказала. А лишь пожала плечами да протянула Волке руку:

— Страшно. Ой, как страшно!.. Они ж и впрямь думают, что здесь варвары, что они сюда несут… как там папа говорил… свет цивилизации и преимущества прогресса.

Медведь за спиной шевельнулся и что — то злобно проворчал.

— Не ругайся при девочках! — мигом пристыдила его Таньша. Медведь насмешливо фыркнул, но ругаться и впрямь перестал.

— Их надо остановить. Просто чтобы они не погибали. Я так думаю. Как — нибудь бы этак устроить, чтобы побежали б они все за Перевал и дорогу сюда забыли. А то так и будут лезть и погибать будут — а они ведь папки моих друзей, подружек… Это я специально так говорю, только про них. Никто никого убивать не должен, каждый у себя должен жить.

— Мы и жили, — бросила Волка. — Пока к нам не пришли…

Молли промолчала. Да и что она могла сказать? "Я их туда не посылала"? "Я за это не отвечаю"?..

Но каким — то образом она чувствовала, ощущала всем нутром, что — да, отвечает. Неведомо как, но отвечает. За всех — всех — всех её друзей в Норд-Йорке, за мальчишек из "плохих районов" там, за Геаршифт — стрит, и даже за их отцов.

Они заблуждаются. Они страшно заблуждаются. Многие из них не злые, не плохие, но их обманули. Обманули, приучили бояться и ненавидеть. Точно так же, как её саму.

Потому что она ведь тоже стреляла в Rooskies.

Цена крови.

Но она её уплатила.

То, что она собирается сделать теперь, — её долг не перед Волкой, Всеславом или их сородичами. Это долг перед ней самой и перед всеми — всеми мальчишками и девчонками Норд-Йорка.

— Не бойся, — наконец холодно сказала Молли. Сказала с истинно маминым холодом и достоинством. — Что я буду думать — не твоя забота, Таньша. Будь рядом, и если я дрогну… можешь перегрызть мне горло.

Вервольфа вздрогнула, несмотря на всю выдержку; руки её невольно легли на собственную шею. Вздрогнул и медведь, повернул голову; и даже кошка Ди снова высунулась из тёплого гнезда, что она себе устроила у Молли за пазухой.

— Или ты. — Молли бесцеремонно пихнула медведя в мохнатый бок. — Можешь голову мне оторвать. Я не буду защищаться. Обещаю.

Медведь гневно, яростно зарычал, извернулся, словно текучая ртуть, одним слитным движением. Чёрный его нос оказался почти вплотную к носу самой Молли.

— Tikho! — резко бросила Таньша брату. — Молли, sestrichka… не говори так.

— Почему? — Молли хотела гордо и независимо пожать плечами, но голос дрогнул.

— Не надо тебе туда, — мягко, с непривычными просительными интонациями проговорила Таньша. — Не надо. Мы справимся, честное слово, справимся! Все колдуны и ведьмы сейчас от вулкана вернутся, не пройдёт Королевство дальше! Мы тебя до Норд-Йорка твоего проводим…