Анна Закревская - Entre dos tierras

* * *

Запас бессодержательной болтовни был исчерпан. Перемыты кости всех знакомых дам бальзаковского возраста, раскритикованы последние веяния в модных показах Милана, за бортом остались погода и извечные пробки Москвы-2. Олеся глянула на Линду поверх кромки бокала с рубиновым вином. Ну что ж, или прощаться, или о наболевшем.

Они сидели напротив друг друга в Олесиной съёмной квартире. Семидесятый этаж одного из небоскрёбов Делового центра. Панорамное остекление вместо одной из стен. Уютная обстановка, где всё продумано для нужд одинокого любителя комфорта и максимум двух-трёх редких гостей.

В мягком оранжевом свете ночника Линда выглядела совсем молодо. Олеся отметила это вполне равнодушно, потому что и сама ещё блистала красотой. Новейшие разработки, регулярный уход за собой, практически ежедневное посещение салонов красоты и центров релаксации… Это, так сказать, необходимый минимум. А дальше – кто во что горазд. Линда вот решилась на развод с Крисом и охмурила этого аргентинца, Санти. Какие там светлые чувства – Олеся понятия не имела, но крутила новым сожителем Линда как хотела.

Олеся прикрыла глаза. Нет, постоянный мужчина рядом – это слишком накладно и та ещё нервотрёпка. Случайные связи – интересно, но чревато проблемами с репутацией. Лучше справляться в одиночку. Её бросило в жар от одной мысли о том, что вот сейчас закончится разговор, уйдет восвояси эта стройная женщина с чёрно-фиолетовыми волосами, и… Свобода. Упасть на кровать, слишком широкую для одного, погасить свет, привычным движением натянуть на голову специальный шлем, вынесенный с работы после закрытия темы. Олесе вдруг даже померещился вместо бокала с вином маленький пульт в руке с затертой кнопкой «Play». Стоит только нажать, и сразу побегут по вискам малые токи, под веками зажгутся огни, а в голове зазвучит расслабляющая музыка с привычным уже шумом на заднем плане. Это и есть те самые пресловутые бинауральные ритмы, из-за которых в свое время институт почти раскололся надвое. Одни утверждали, что это ересь или не что иное, как аудионаркотики. Другие, более смелые люди, пробовали это на себе и либо из страха присоединялись к первым, либо тщетно пытались продавить разработку через административный барьер. Сама же Олеся написала разгромную статью в научный журнал, но шлем с пятьюдесятью различными записями для достижения оргазма утащила домой. Тем более Алекс слишком мало уделял внимания постельной стороне их отношений, чтобы удовлетворить её запросы…

– Есть новости оттуда? – негромко спросила Линда, выдёргивая Олесю на грешную землю.

Олеся едва заметно поморщилась. Надежда быстро попрощаться помахала хвостиком и растаяла.

– На днях буду передавать анальгетик, – ответила Олеся. – Не знаю как, правда, у меня командировка в Питер, но к ним я не полечу.

Они помолчали. Это на самом деле было странно. Логичней было б еще почти год назад встретиться, синхронно прокричать что-то вроде «твой муж отнял у меня моего мужа» и разойтись с кровной обидой в сердце. Но этого не случилось. Олеся и Линда сумели договориться, и если уж Криса им было не достать, то третировать Алекса доставляло истинное удовольствие.

– Ещё одна пачка доз, – во взгляде Линды сквозило искреннее непонимание. – Зачем? Ты ж говорила, что он протянет полгода. В лучшем случае.

– Ну, кто ж знал, что… – Олеся осеклась, чуть не сказав «твой бывший», – что Вебер сможет так его тащить на себе. Да и потом, они там не теряют времени даром.

Зрачки Линды болезненно расширились, ужав радужку до едва заметной тонкой линии. Ей бы не хватило сил признаться себе, как много всё-таки Крис значит для неё до сих пор, но и знать, что кому-то другому предназначен его заряд, было невыносимо. Особенно, если этот кто-то – не первая красавица, а всего лишь Алекс, бесполезный, больной, обиженный жизнью. Бывший подчинённый её бывшего мужа. Лучше б она тогда, при первой встрече на заброшенном вокзале двадцать лет назад, перерезала ему шею.

Олеся осторожно коснулась руки подруги, сжатой в кулак. Она прекрасно понимала, что Ладога стала их общим позором: ведь до сих пор не считается в обществе нормальным то, что вытворили два этих сумасшедших. Но ясно и другое – даже с разными мотивами, и Олеся, и Линда с удовольствием разнесли бы в щепки этот дом на берегу озера.

– Ты решила вопрос с квартирой? – спросила, наконец, Линда, с трудом успокоившись.

– Он написал завещание. В мою пользу.

– Но это значит…

Олеся молча кивнула. Надо было оформлять дарственную. А так придется ждать… Сколько? Месяц? Три? Пять? Его квартира сдаётся внаём, но полученных денег хватает на этот семидесятый этаж лишь с большой доплатой. Она уже в долгах, как в шелках. И чем дальше, тем хуже.

Пан Лисовский оказался прав. У Алекса был стимул жить, и вместе с Вебером они бежали наперегонки со смертью.

Ускорить бы.

Эти два слова вгрызались в мозг с упорством буровой установки. Олеся на автопилоте проводила Линду и нырнула в душ.

Ускорить бы.

Подсушить волосы и допить вино, стоя у стеклянной стены.

Ускорить…

Олеся задумчиво крутила пустой бокал в руке. По донышку скользила бледно-розовая капля, так похожая на анальгетик, который она за собственные деньги заказывает в химической лаборатории института и отдаёт Алексу. Давно уже пора заставить Вебера платить по счетам, раз уж он решил остаться с товарищем Рыковым до конца. Решено, следующая партия будет из его кармана.

Отражение в стекле, перекрытое миллионом огней ночной Москвы-2, вдруг хищно улыбнулось. Да, Олеся лишь однажды видела приступ боли у мужа, и если так происходит всегда, то вряд ли он в запарке обратит внимание на немного другой оттенок жидкости в спасительной ампуле.

И процесс ускорится настолько, что через месяц это несчастное завещание вступит в силу.

* * *

Если бы в далёком 2053 году кто-нибудь умудрился бы выловить вечно спешащего Кристиана в узком коридоре бизнес-центра, в котором команда стартапа с рабочим названием «Div-in-E» снимала небольшой, но светлый офис, и сказал бы на ухо, что через пару десятков лет хакеру придётся перехватывать управление компанией у своего же ближайшего соратника, Крис рассмеялся бы шутнику прямо в лицо и полетел дальше. Но Крис-26 навсегда остался в той затерянной во времени, залитой солнечным светом системе координат, где ещё не были прописаны коды объектов «ребёнок с ограниченными возможностями», «развод с женой» и «смертельно больной друг». И уж если говорить начистоту, то Крис-44 не без основания полагал, что раз уж он посадил себе сердце бесконечными энергетиками, поскольку днём и ночью, в будни и праздники делал всё, чтобы вывести свой проект на высокую орбиту, то сейчас, когда его корабль развил крейсерскую скорость, можно и передать штурвал в надёжные руки того, кто всё это время был по правую руку от него.