Анна Закревская - Entre dos tierras

* * *

Из справочника по истории развития биокибернетики Лин узнал, что когда-то, в пору молодости его родителей, люди были вынуждены подключать свои импланты проводами к компьютеру, и мальчик был безмерно рад тому, что его отец приложил немало усилий, дабы разработать их беспроводной аналог, иначе сейчас бы он остался без Сети по воле матери, уже третий день пребывающей в скрытом раздражении. Сегодня она зашла к нему в комнату совсем ненадолго, с безразличием тюремщика принеся сыну тарелку, полную горячего супа. Прекрати, мам. Я давно знаю, где твой слабый порт, вот только не могу решить, стоит ли атаковать тебя сейчас или это выйдет себе дороже… Ладно, рискнём.

– Я сделал уроки. Все-все.

– И что? Гулять ты всё равно не пойдёшь.

Получен стандартный ответ. Но отклик есть, а значит, отступаем на шаг, делая петлю…

– Я и не прошу, мам. Просто хотел сказать тебе. Думал, ты обрадуешься.

Молчание, но Линда уже поймана в ловушку несоответствия, ибо она наращивала броню, ожидая нападения мольбами, но получила лишь приветственное касание тёплых слов сына.

– Что ж, молодец, – в голосе богини готов вскрыться весенний лёд, но невероятным усилием она замораживает тонкую полоску воды обратно.

У тебя пять секунд, юный хакер, прежде чем…

– Мам, а сегодня… снова придёт… Рафаэль?

– Да. Придёт. Снова. И сегодня он останется на ночь, так что веди себя хорошо, Лин.

* * *

Больше всего на свете Крис не любил рассказывать кому бы то ни было о своих незавершённых делах. О нет, суевериями тут и не пахло, тем более в них нельзя было упрекнуть хакера, который если уж и поклонялся каким-нибудь богам, то лишь тем, которые жили в реке-под-рекой и обеспечивали надёжный коннект. Дело было в другом. Пару раз в разговоре – с родителями ли, с друзьями – неважно, но Кристиан сказал вслух о своих планах и… тут же почувствовал, как весь заряд, который он так тщательно набирал для действия, ушёл во внешний мир на выдохе и растаял без следа.

Поэтому, Алекс, ты имеешь полное право сердиться, что я улетел рано утром, собравшись так тихо, что умудрился не разбудить тебя, а вместо записки оставил на столе едва тёплый пирог с финиками. На этот раз он почти не подгорел, имей в виду.

И я надеюсь, мне будет не слишком сильно икаться от тех слов, которыми ты меня покроешь в домике у Ладоги, всё то время, что я буду очумевшей молнией метаться по Питеру в поисках подходящего офиса для моей будущей команды, ибо тему новой разработки я, кажется, уже нашёл.

Да, ты не ослышался, Охотник. Но, прости меня, я не позволю себе больше ни слова, до того, как…

Тихий мелодичный звон календарного напоминания, звук на грани слышимости, словно невидимая фея звенит в колокольчик. Следом в углу появляется маленькая картинка: луноликая богиня с розовыми волосами. Фото почти двадцатилетней давности.

День рождения Линды. Сегодня.

Резкий вираж вниз – и чёрная хромированная машина совершает неуклюжую посадку на крышу одного из жилых домов недалеко от Невы. Это уже рефлекс: если начало крыть в воздухе, сожми зубы и садись где придётся, серокрылая птица.

Выдох – и Крис падает на руль замершего аэроцикла, сжимая тонкие пальцы на хромированной рукоятке выключения двигателей. Обернуться бы назад, в единую секунду став тем молодым хакером, который был в силах домчать до седьмого неба свою нежную Иштар. Богиню, что так мастерски умела обращаться со скальпелем…

Сердце пропускает удар.

Где твои крылья, которые нравились мне?.. 3 3 Наутилус Помпилиус – Крылья

На спине осталась только пара отметин, следы от ветрянки, которую Крис неведомо как умудрился подцепить через шесть лет после рождения Лина. Всё началось с высокой температуры, на которую Овер привычно положил с прибором, позволив себе лишь слегка ослабить узел тёмно-серого, в цвет глаз, галстука, который он, покорно опустив глаза, позволил Линде завязать на собственной шее потому, что «настоящий руководитель должен выглядеть соответствующе, а не как те фрилансеры, которые…»

Однако ж, на следующее утро стало ясно, что очередную корпоративную фотосессию ребятам придётся провести без руководителя, ибо заставлять ретушёра убирать всё, что за ночь появилось на лице Криса, было бы слишком негуманным занятием.

Беспомощно замерев перед зеркалом, Кристиан понял, что он в ловушке. В дверь ванной уже ломилась вечно опаздывающая Линда, которой позарез нужно было навести макияж, в то время как муж позволял себе занять этот островок уединения на лишних три минуты.

Глубокий вдох не состоялся: непрошенное, иррациональное чувство вины, которое после рождения Лина настигало Криса всё чаще, вновь заставило его диафрагму судорожно сжаться и вытолкнуть в закрытую дверь:

– Прости меня, Линда. Сейчас выйду. Попроси Машу посидеть с Лином в своей комнате…

Шорох платья по ту сторону. Раздражённое:

– Ну что там у тебя ещё?..

Шифровку принял. Запрос о сочувствии отменяется. А, к чёрту. Схватить полотенце, и, дыша через плотную ткань, выскользнуть из ванной, дабы не осквернить своим дыханием рассерженное божество и не дать возмущённой Линде и рта раскрыть насчёт того, где же его угораздило и какое наказание его ждёт, если, не дай бог, он заразит кого-нибудь из домашних, ну ладно, я, уже привыкла, что от тебя одни проблемы, а дети-то…

Кажется, именно в тот день Крис впервые заперся в своём кабинете изнутри и, постелив рядом с рабочим столом жалкий потёртый плед, обессиленно рухнул прямо на пол.

Кажется, именно в тот вечер, когда он не мог найти себе места, извертевшись вконец, чтобы не чувствовать раздражающего жжения от десятков болячек на коже, между Марией и Лином впервые проскочила искра взаимопонимания и молчаливого единения, которое навело их на мысль улучить момент и тихо поскрестись в дверь, чтобы вручить отцу ужин, собранный лично Машей.

И, кажется, именно в ту ночь было положено начало его, Криса, переписки с Алексом, страниц которой, если их собрать воедино за все последующие годы, хватило бы на три полновесных тома с хвостиком. Да какое там, на все четыре. Пресвятой коннект, о чём только они не говорили… Зашли, как водится, издалека: о городах, где были и не были, о книгах, которые читали и не читали, попутно успев немного похоливарить на тему «что лучше – бумага или экран». Потом настало время ностальгии по школе, и Крис сдался первым, не сумев выдать симметрию на очередное горькое воспоминание Алекса о давно прожитых днях, которые на поверку оказались ближе к поверхности его ранимой, но фантастически сильной души, чем обоим думалось вначале.

И тогда, словно желая сполна отплатить Алексу за его доверие, Крис рискнул расширить этот едва установившийся канал связи, сбросив свою ледяную маску перед этими сияющими тёплым светом глазами. Тонкие пальцы Овера не дрогнули, когда он коснулся кнопки голосового вызова на экране своего планшета.