Александр Бутенко - Если бы Конфуций был блондинкой

К ним часто испытывают неприязнь, считая их более удачливыми пронырами.

Вменяют им то, что «они везде пролезли».

Поневоле задумаешься – а чем так насолили-то? Чего на них столько копий?

Интересное я увидел у Карен Хьюитт, автора «Понять Британию»: «Почему в Британии нет антисемитизма?» – «Потому что ни один англичанин не согласится считать себя глупее какого-то там еврея».

Ага! Вот оно.

Антисемитизм – он свойствен тем, кто сознательно или несознательно считает себя глупее еврея. По умолчанию считает, что с евреем ему конкуренции не выдержать. Еврей им – это тот, кто изначально умнее, опытнее, хитрее.

Вообще главный корень мирового антисемитизма настолько прост, что странно, почему его так упорно не замечают: за всё время, за всю мировую человеческую историю евреи – это единственный народ, который всегда был практически поголовно грамотным, а иудейская цивилизация – единственная, которая ставила грамотность как религиозную норму.

Замечали ли вы – евреи постоянно учатся. В любом возрасте, в любом деле. Они не боятся начинать новое даже в зрелых годах. Евреев убийственно много в науке – это не случайно: мир университетов, книг, исследований, экспериментов, опытов, открытия нового – их мир.

Учение – это богоугодно. Это радость сама по себе.

Неудивительно, что евреи всегда оказывались, несмотря на малую численность, в числе управленцев и администраторов – именно потому, что в века всеобщей неграмотности не хватало именно этих умений – структурировать, упорядочить, наладить логистику, архивы, учёт, записи – очень кропотливую, ценную и зачастую неблагодарную, между прочим, работу.

Многие задаются думой – а отчего так много евреев было в русской революции? Отчего творческая интеллигенция, куда не копни, наполовину «ихняя»?

Да оттого же. Революции, в своей административной части, управление да творчество – удел образованных. А в тогдашней России, вопиюще неграмотной, образованных людей было от силы миллиона два, условно один из которых – это солянка всех народностей и сословий, успевших обучиться грамоте, а другой миллион – евреи, которые грамотными были всегда, по умолчанию.

Ну и получается, как есть – каждый второй. А поскольку оковы старого мира пали, вместе со старыми условностями – каждый ищет спутников жизни и соратников в своём социальном классе. Ну и логично, что в самом образованном классе неминуемо с евреями перемешаешься, все эти Маяковские и Лили Брик – да просто чисто статистически.

Сейчас роль евреев угасает.

Есть народы локальные и глобальные. Локальные – живут в масштабах своей чётко очерченной земли. Глобальные – влияют на дела мира.

Возможно, именно поэтому притирка между русскими и евреями такая непростая – русские тоже народ глобальный.

Когда два локальных народа делят землю – рано или поздно они её переделят. Выжженную.

Безумнее, когда два глобальных народа начинают делить воздух.

Евреи всегда были глобальным народом. И прямо на наших глазах постепенно перестают им быть: часть евреев стала израильтянами – совершенно другим народом. Локальным.

А часть неуклонно ассимилируется в тех странах, в которые их занёс рассеивающий ветер.

Всеобщая грамотность перестаёт быть уникальным явлением. Вместе с ним перестаёт быть особенным положение евреев.

Сменится всего лишь одно-два поколения.

Да сами вспомните – наверняка у вас есть знакомые, которые рассказывают: «а у меня дедушка был еврей», а сами при этом ничем давно от вас и сверстников не отличаются. Скажи «а у меня дедушка был татарин (черкес, калмык, немец)» – прозвучит так же обыденно.

Все горячные антисемиты поступают исключительно неумно, травя евреев: если вы действительно желаете еврею исчезновения – не гоняйте его, этим вы его только тренируете.

Просто подождите одно-два поколения – евреи ассимилируются. Станут частью других народов.

Так же, как они растворялись в других народах всю мировую историю, несмотря на формальные религиозные запреты.

Евреи очень притягательны. Потому что они очень живые, живучие и жизнелюбивые. Поэтому можно их любить или не любить, хаять, ругать, ненавидеть, спорить с ними – но к ним тянет. С ними интересно.

Удивительная смесь многовековой мудрости и одновременно детской горячей открытости миру. Мудрость седых фолиантов и вместе с тем взбалмошная земная страсть – кто хоть раз тонул в черных еврейских глазах – знает, о чём я говорю.

Все евреи, что меня окружали, всегда проявляли ко мне искренний, подкупающий, бескорыстный интерес, в истинность которого я долго не мог поверить.

Мне понадобилось много времени, чтобы осознать – а ведь я им интересен точно так же, как и они мне. Они у меня учатся и жадно пьют меня запоем точно так же, как и я их.

И когда я сопереживаю их неудачам – они ведь точно так же сопереживают моим.

И когда я радуюсь им успехам – они тоже, по-детски шумно, ярко и чисто радуются моему успеху.

Есть такая притча, о православном и иудее, которых спросили, что бы на выбор они попросили у Бога – богатство, славу, уважение или мудрость.

Оба выбрали мудрость. Но объяснили свой выбор по-разному.

Православный сказал: «Будет у меня мудрость, и тогда мне не понадобится ни богатство, ни слава, ни уважение».

Иудей сказал: «Будет у меня мудрость, будет тогда и богатство, и слава, и уважение».

Это то, чему у евреев стоит научиться: чтобы сберечь душу, вовсе не обязательно отказываться от материального аспекта бытия. Скорее, напротив – мудрость сердца поможет направить материальные блага так, чтобы расти самому, сохраняя чистоту, и помочь другим.

Корень еврейского бескорыстия в том числе и в этом.

И ещё: евреи убеждены, что хороший человек должен быть богат – именно потому, что он хороший человек.

Евреи часто сердятся разным бессеребренникам, но мало кто понимает – если они сердятся о чьей-то материальной несостоятельности, значит, считают этого человека хорошим, любят его, заботятся о нём так, как они это умеют и понимают.

Когда я это понял, то это наполнило меня признательной нежностью – это ведь вы, оказывается, ругались не со зла, а именно потому, что считали меня хорошим человеком и возмущались, почему я, хороший человек, лишён того, что мне должно принадлежать по праву.

Хорошо, что я сейчас осознал этот особый механизм еврейской заботы. И я говорю вам спасибо за вашу заботу. Принимаю её с благодарностью и по полной цене.

Одно из самых трогательных еврейских качеств, очень редких, очень чистых, очень сильных – умение помнить добро.

Вы можете перессориться потом, наговорить гадостей. Пути могут разойтись. Мнения могут поменяться.