Федора Кайгородова - Тайна желтого окна

Но в обществе словно случился прорыв в прошлое – как будто время повернулось вспять. Наиболее продвинутая молодежь XXII века со скоростью фантома двинулась назад, к настоящей природе, как они говорили, к настоящим отношениям и, как следствие, к настоящим болезням. При этом острая ностальгия по естественности проявлялась в самых неожиданных и нелицеприятных формах.

Движение «Белых облаков» как-то незаметно стало одним из самых массовых. «Белое графье», как называл их Стас, предъявило земному сообществу самые жесткие требования, да еще в ультимативной форме – вернуть мир в первоначальное состояние! Они не желало видеть вечно сияющее солнце, они не хотели знать о последствиях смерчей и тайфунов, они мечтали своими глазами увидеть, как снежинки падают на землю. Они были настроены решительно и радикально. Но весь остальной мир понимал, что выполнить их требование невозможно, тем более, что никто этого и не хотел.

Сначала наше продвинутое общество отнеслось к «Белым облакам» довольно легкомысленно – даже попыталось перевести идейные разногласия в область вечного конфликта отцов и детей. Но причины, как видно, были глубже – искорки недовольства и не думали гаснуть, напротив, белооблачники быстро обрастали сторонниками.

В кукушечьем саду я заметила висящее в кустах лиановое сиденье, на котором качалось коричневое существо, похожее на обезьянку. Ловко прицелившись, оно метнуло в меня шкуркой от банана и прыгнуло на ветку. Проводив его глазами, а оно исчезло так быстро, что я не поняла, что это такое, я устроилась на освободившееся сиденье и немного покачалась – довольно приятно, как на батуте.

Однажды на морской базе отдыха мне довелось стать свидетелем любопытного разговора молодых, бодрых, загорелых, но отошедших от дел людей преклонного возраста, как принято говорить.

– Мало им романтики в науке? – бурчал один, с большим лбом, переходящим в лысину. – Мы не искали легких путей! Мы делали то, что было полезно человечеству. А они что сделали? Что создали? Кому облегчили жизнь?

– Да? Они думают, что снег – это красиво? А что они будут делать с вьюгой? С буранами? Метелями? – добавил спортивный брюнет.

– Ах, вам удалось застать эти загадочные явления природы? – удивлялась дама в старинном купальнике с рюшечками, кстати, ее всюду сопровождала обезьянка, очень похожая на ту, которая бомбила меня шкурками.

– Ну, что вы? – смутился мужчина. – Конечно, я сам об этом не знал… не видел… Но по рассказам, по фильмам… И работа моя… давала простор для творчества. Так что, я о таком предмете, как снег, имею довольно, э-э, пространное представление.

Очень скоро коричневое существо наело, вероятно, новых шкурок. Оно повисло на ветке прямо перед моим лицом и ехидно захихикало, раскручивая банан. Сообразив, что благородное животное пытается меня уведомить о предстоящей бомбардировке, я живенько соскочила с сиденья и оглянулась в поисках дорожки. В лесу заметно потемнело, непонятно, по какой причине. Но дорожка продолжала светиться отраженным светом, я ее быстро нашла, были видны даже цветовые указатели.

Камнем преткновения в спорах между молодым и старшим поколением стало разноцветное небо. Косных предков особенно раздражало требование вернуть белые облака. Как будто бы желтые создавали специально! Именно облака стали флагом, которым размахивала агрессивно-прогрессивная молодежь в борьбе за свои права – и действительно, желтым оппонентам крыть было нечем.

Много лет мы не обращали на наше общее небо никакого внимания – кому оно интересно, кроме поэтов. Небо, оно и есть небо, чего на него смотреть – кажется, там плавают довольно скучные однообразные облака, то голубые, то белые. Сталкиваются, разлетаются, бегут по своим заоблачным традиционным делам, не побеждая, не проигрывая и не мешая ни друг другу, ни человечеству – все это считается относительным порядком на нашем небосклоне. Когда появилась легкая желтизна по всему небу, когда стали налетать яркие желтые тучки – никто не заметил. Общество соизволило потревожить себя лишь после того, как заметило бесцеремонность желтых тучек – они возникали всегда неожиданно, налетали неизвестно откуда, расталкивали другие облака, как рыночная торговка на базаре, казалось, что они созданы из другой субстанции. Ученые немедленно подыскали логичное обоснование редкому феномену, – и все остались довольны. Кроме, белооблачников, конечно.

А небо, между тем, все больше становилось похоже на мятущийся многослойный пирог: то голубое, то прозрачно-желтое – оно так нравилось мечтателям. Как глаза белого тигра. Вам приходилось заглядывать в полосатые глаза белого тигра? Уверенность сильного зверя прячется за их холодностью и видимой беспристрастностью.

Только сначала движение белых облаков напоминало очередную игру инфантильных юнцов в «казаки-разбойники», но вскоре оно приобрело такой размах, что начало застревать в горле у общества, вызывая то аллергию, то скепсис.

Иногда оно приобретало такую мощь, что становилось похожим на гром среди ясного неба – так, кажется, говорили в старину, если я правильно выражаюсь: уже давно нет ни грома, ни ясного неба.

«Обла-ка! Об-ла-ка! Бе-лы-е! – скандировали защитники природы. – Вер-ни-те пла-не-те био-сферу!» – эти лозунги настойчиво бились в главных цитаделях покоя – в геопарках и акваскверах, что определенным образом мешало возвышенному течению мыслей горожан, и чего не должно быть в цивилизованном обществе, по мнению политологов.

Теперь эти непримиримые оппоненты Дворца чудес и правительственной системы планеты первыми исчезли с поля боя, за что их, впрочем, нельзя было осуждать: у них не было ни высоких стен, ни оружия локального наведения.

Похоже, я зашла слишком далеко, как в своих рассуждениях, так и в реальности – в саду стало гораздо тише и темнее. Светящиеся розовые шары улетели так высоко, что их свет слабо долетал до зеленых тропинок, окрашивая их в фиолетовые тона. Может, это способ мирного сосуществования с кукушками? Скажем, они затихают при определенном свете или, наоборот, полной тьме? Действительно, то ли кукушек здесь было меньше, то ли они не любили темноты, то ли одиночества, но птичий гам начал ослабевать.

Опять раздалось тренканье моего пипла – по главному каналу звучал Верин голос. Прежде чем нажать кнопку приема, я включила внешнюю защиту связи – она не спасала от птичьего клекота, но с ней все же можно было говорить.

– Женя! Жень! – Вера говорила взволнованно и даже нервно.

– Что случилось?

– Есть! Живые есть!

– Где живые? – я не сразу поняла, о чем идет речь. – Ты старомодный детектив смотрела?

Даже сквозь крохотное оконце браслетика было видно, что Вера бледна, как полотно.