Эдгар Крейс - Пираты Балтийского моря. Сын Бога

– Не сомневайся, служивый, печать самая настоящая и совсем ещё свежая! – громко рассмеялся бургомистр, и быстрым шагом направился к выходу из тюрьмы, оставив за своей спиной недоумённо глядящих ему в след тюремщиков.

– Ну, всех, так всех, нашему начальству оно виднее, конечно, – пожал плечами начальник стражи и положил на видавший виды стол так и нераспечатанный свиток с решением судьи.

За всю свою, правда ещё не такую уж и длинную жизнь, Стояну так и не довелось побывать в Риге. Вроде и город находился не так далеко от их рыбацкой деревни, но не принято было простым рыбакам разъезжаться по разным городам – не до того было им, нужно было в море выходить за рыбой. Потом её мыть, засаливать, а это – на целый день работы, причём, не покладая рук. Тут еле отдохнуть успеешь, не то чтобы куда-то ездить. Иначе весь улов пропадёт. То же самое было и у его друзей, Всеволода и Герки. Но сегодня вся троица сидела верхом на конях, которых она добыли для себя в честной борьбе с ливонскими воинами, так как Везунчику и его двум товарищам пришлось оставить всё своё имущество Стояну и его друзьям и, имея на себе из одежды только рубаху да портки, босиком, не солоно хлебавши, возвращаться в Венден к своему магистру. Для Везунчика – это уже был второй поход в подобном виде к магистру Ливонского ордена и это уже, кажется, для него теперь стало «доброй» традицией.

Впереди нашей троицы ехала карета шведского посла, а на облучке весело распевал свои песни кучер. Язык его был диковинный и непонятный, но для Стояна и его друзей это не имело никакого значения. Он им нисколько не мешал, потому что они были настоль увлечены видом приближающегося города, что абсолютно не обращали никакого внимания на что-либо другое, кроме как разглядывания разворачивающейся перед их глазами панорамы Риги. Кучер же был бесконечно рад, что наконец-то эпопея с пленением его господина закончилась, и он снова мог заниматься своим привычным делом – править вверенным ему экипажем. Он был очень благодарен трём весёлым парням, которые помогли ему и его господину освободиться от вооружённых разбойников, которые себя называли воинами Ливонского ордена. Ведь сколько страху он натерпелся, просидев в густых зарослях до того момента, пока босоногая троица воинов-разбойников не скрылась за поворотом лесной дороги. Тогда кучер наконец-то смог без страха вылезти из своего укрытия, в котором он до этого прятался от меченосцев, и понурив голову, с повинной подошёл к своему господину, послу шведского короля. Хозяин его миловал и даже не наказал, а это ещё больше обрадовало старика-кучера.

Наконец, их экипаж подъехал к городским воротам, у которых собралась довольно большая очередь из желающих попасть в Ригу. В основном это были земледельцы, скотоводы и рыбаки со своими повозками, гружёные немудрёным товаром. Все они терпеливо ждали своей очереди, ибо любая неразбериха сурово наказывалась городской стражей, но главная задача стражи была исправно собирать установленную городским главой мзду за проезд через городские ворота. Шведский посол не стал становиться в конец очереди, а напрямую направился к стражникам. Подъехав к ним, он махнул перед их глазами какой-то бумагой с большой печатью, а в довесок – бросил ещё пару фраз и всю их компанию стража города не только пропустила без очереди, но ещё и долго раскланивалась им вслед.

Карета посла въехала в город, а вслед за ним – и троица верных друзей. Стоян вертел головой во все стороны. Ему хотелось разом увидеть всё: и многоэтажные дома, которых в его рыбацком поселке никогда не было, и высоченные шпили соборов, которые были так высоки, что для того чтобы посмотреть на их вершину, нужно было задирать так высоко голову, что шляпа норовила упасть с его головы. Но главное – это были жители города. Их было так много, и так они были все по-разному одеты, что от этой пестроты у Стояна зарябило в глазах. И шум. Бесконечные выкрики торгашей-зазывал, гомон речи снующей туда-сюда бесконечного потока людей, грохот проезжающих повозок и громкие покрикивание верховых, которые зачастую кнутами разгоняли со своего пути зазевавшихся пешеходов.

– С ума просто можно сойти от такого шума! – постарался, как можно громче крикнуть своим спутникам Стоян. – Как они здесь только живут?

– Да-а, у нас в рыбацком посёлке никогда такого шума нет. Только приятный и успокаивающий шелест моря, да крик чаек! – поддержал своего друга Всеволод.

– А знаете, друзья, я уже как-то по морю соскучился, – грустным голосом произнёс Герка.

– Это точно! Без вида моря – прямо тоска какая-то одолевает! – поддержал друга Всеволод.

– Скоро будет нам море! – мечтательно растягивая слова, произнёс Стоян. – Вот договоримся со шведским послом, и купим себе корабль.

– Хорошо бы с ним договориться, а то моим глазам уже надоело всё время на что-то натыкаться. Никакого простора для глаз! Толи дело на море – сплошное приволье для твоего взора, и качка! Качка, ребята, где она – эта наша родная морская качка? – сокрушённо произнёс Герка.

– А твой конь, разве он тебя не качает? – попытался подшутить Всеволод.

– Да ну, тебя! Сравнил мне тоже, где – конь, а где – море?! – обиженно произнёс Герка и отвернулся.

– Ладно, не обижайся, я ведь только пошутил! – ответил Всеволод и, подъехав к другу вплотную, хотел по-дружески слегка толкнуть его своим здоровенным кулаком, но промахнулся. – И как ты только умудряешься всё время от меня увертываться, хотя сам в это время смотришь совсем в другую сторону?

Здоровяк озадаченно почесал затылок, и снова попытался ткнуть живчика, разглядывающего позолоченного петушка на шпиле собора, но тот снова совсем непонятным образом изогнулся, и кулак Всеволода в который раз прошёл мимо него.

– Ладно тебе играться, всё равно не попадёшь, природа у меня такая – изворотливая. Я могу смотреть куда угодно, но всегда чувствую, если ко мне кто-то подкрадывается. Это, наверное, мне от отца передалось. У нас в роду прапрадед был лучшим бойцом у ливского князя, пока к нам не пришли немцы.

– А мой прапрадед был лучшим силачом у земгальского князя Виестурса. Он иногда всем на потеху на своём горбу лошадей через переправу переносил. Бывало, молодняк боится быстрых течений, а он поднимет лошадь на свои плечи и несёт, да ещё её по дороге успокаивает, чтобы не так сильно волновалась. Ему тоже с немцами биться пришлось.

– А мой прапрадед ведуном был у князя, который правил на острове Руяне, пока католики не пришли, – с грустью в голосе произнёс Стоян. – Отец у меня тоже многое чего знал, но я, конечно, знаю меньше его, – не успел у него доучиться до конца, но книжки наши древние я все наизусть выучил. Теперь только до конца мне понять надо, о чём в них говориться.