Эдуард Барсегян - Тайна Понтия Пилата

Рыбак был интересный собеседник, обожающий свою землю и готовый говорить о ней, казалось, сколь угодно долго. От него я узнал, что Арагац имеет четыре вершины, но на самую высокую из них он не рекомендавал мне подниматься одному, а вот на ближайшую, южную, он даже предложил мне составить компанию. Я поблагодарил его за любезность, и мы распрощались.

До вершины я добрался довольно быстро. Отсюда Арарат сиял во всем своем снежном великолепии. Неплохой порт для ковчега!

Я решил немного отдохнуть и присел на камень. Честно говоря, я впервые поднялся на вершину горы, и вид открывшегося пространства завораживал. Но что-то мне показалось необычным, и я никак не мог понять, что именно. И вдруг меня осенило: звук! Здесь была абсолютная тишина. Ему неоткуда было появиться: ведь все источники звука остались там, внизу. Здесь нет ни деревьев, ни ручьев. Это было похоже на некое блаженство, на красоту, о которой я не подозревал. Мне не хотелось уходить куда-либо.

Не успел я подумать о том, что мне повезло с ясным небом, как увидел, что ко мне приближается небольшое облачко, и я решил, что пора возвращаться вниз. Для меня здесь все было внове, и захотелось проследить за летящим облачком, которое все ускоряло свой полет. Наконец оно подлетело к горе и, зацепившись за нее, остановилось. Верхняя часть облачка начало наваливаться на его нижнюю часть. Создалось впечатление, будто оно стало уплотняться и уменьшаться в размере.

Мне показалось, что от высоты у меня начались галлюцинации, поскольку уплотняющееся облачко стало постепенно принимать очертание человека. В конце концов, недалеко от меня я увидел обнаженную девушку. Она была удивительно хороша, но что-то в ней смущало меня. Приглядевшись, я понял, что меня смутило: на ней не было волос, даже на голове. И еще: она была настолько белой, что казалась почти прозрачной.

На меня она не обратила никакого внимания. Возможно, просто не заметила. Немного постояв, она стала спускаться вниз. Я двинулся за ней. Дойдя до озера, она с небольшого склона нырнула в воду и долго не появлялась. Я решил, что мне все это почудилось, и хотел уже пойти дальше, вниз, когда на поверхности воды показалась ее голова. В обнаженной девушке, выходящей постепенно на берег, всегда есть что-то грациозное, а здесь ее воздушная белизна, в сочетании с прозрачной водой, придавала этому нечто нереальное.

К вечеру в горах на такой высоте всегда бывает прохладно, не говоря уже о холодной воде озера. Но девушку это совершенно не волновало. На что я еще обратил внимание, когда она вышла из воды, что на ее теле небыло ни единой капли воды.

Затем девушка стала собирать полевые цветы. Я не видел раньше таких красивых синих и желтых цветов. По своему размеру они были очень маленькими и едва приподнимались над землей. Но что привело меня в восторг, так это их цвет. Это были пронзительно чистые цвета, как синий, так и желтый. Признаюсь, мне больше не приходилось видеть такого. Судя по всему, девушка тоже была к ним неравнодушна. Она одновременно срывала цветы и вязала из них венок. Когда венок был готов, она надела его себе на голову; и мне показалось, что я сойду с ума от этой красоты, исходящей от ее облика.

В какой-то момент я даже устыдился, что слежу за ней, но оправдал себя тем, что она меня не замечает

А Незнакомка вошла в речку, скорее похожую на ручей, и пошла вниз, искусно обходя гладкие валуны, подобно журчащей воде под ее ногами. Я шел за ней по ущелью и вспоминал Бога не только как архитектора, но и как непревзойденного скульптора, сумевшего создать такое совершенство, как женское тело. Мне всегда хотелось описать сущность этой красоты, но так и не удалось. Более того, как мне кажется, это не удастся никому никогда, ибо так задумал хитроумный Бог!

Мы уже спустились от озера настолько, что появились кустарники и небольшие деревья, а речка все более увеличивалась в размерах, и шум ее становился все громче. Девушка находилась уже по колено в воде. Увидев на берегу цветы, похожие на колокольчики, она вышла из воды и направилась к ним. Она сорвала всего два цветочка и надела эти колокольчики на свои соски так, что хвостики оторванного цветка торчали наружу. Я приписал себе этот ее жест. «Может, она устыдилась?» – подумал я.

Какая мужская наивность! Да я для нее просто не существовал!

Здесь Овидий сделал паузу и обратился к Юлии:

– Юлия! Вам не наскучил столь длинный рассказ?

– Напротив! Очень интригующе. Продолжайте, пожалуйста.

– Благодарю! Осталось немного до финала – сказал Овидий и, подозвав слугу, дал ему какие-то указания, после чего продолжил свой рассказ:

– Должен вам сказать, что с тех пор я люблю горные реки за их динамику и неповторимость на каждом участке своего течения, где вода находит для себя замысловатые пути между камней. Я могу часами сидеть у реки и общаться с нею, как с живым существом. Возможно, к этому меня привела та девушка из облака, которая шла вниз по течению. Ее поведение было совершенно непонятно. Куда она шла, тем более что уже вечерело, а в горах быстро темнеет?

Развязка наступила совершенно неожиданным для меня образом. На одном из уступов реки, образованных огромными булыжниками, девушка остановилась и посмотрела наверх. Затем соскользнула в небольшую заводь и окунулась в нее с головой, и стала совершенно невидима для меня, хотя вода была исключительно прозрачна. Через некоторое время она медленно вышла из воды и стала вползать на водопад, образованный уступом, обнимая его своим великолепным телом. Затем она повернулась спиной к стекающей по ней воде, и я, неудержавшись, вошел в воду, оказавшись перед ней в нескольких шагах. Как ни странно, на ее голове по-прежнему был венок, а на груди, крепко ухватившись за соски, два цветка. Девушка стояла во весь рост, подняв руки над головой, и я увидел ее глаза, по цвету напоминающие ясное дневное небо. Мне показалось, что она смотрит не на меня, а сквозь меня.

Чуть позже водой был принесен большой пучек недавно скошенной травы и, зацепившись за голову, свесился на ее плечи, прикрывая грудь, и стал великолепным подобием волос. Завораженный, я смотрел на это чудо природы, которое казалось единым целым изваянием из женского тела, камней и воды. Стоя по пояс в холодной воде, я не чувствовал ее прохладу, поскольку все мое существо принадлежало этому необычному явлению. Не знаю почему, но я молчал, а она, глядя сквозь меня, стала медленно исчезать на фоне стекающей по ней воды, будто впитываясь в нее, и вскоре ее не стало совсем. Единственное, что осталось от нее – это венок и два цветка, которые медленно подплыли к моему телу. Я взял лишь эти два цветочка и вышел из воды; их я храню до сих пор. Этот эпизод из моей жизни послужил толчком для написания множества метаморфоз, взятых, как из жизни, так и из греческих сказаний.