Аланд Шабель - Верь, бойся, проси…

Она всхлипнула и уткнулась лицом ему в рубашку. Вот тут Клим растерялся по-настоящему, он не знал, что сказать этой девчонке, злой волей заброшенной сюда вместе с ним.

Он знал только одно – он за неё в ответе и должен сделать всё, чтобы с ней ничего не случилось. Легонько встряхнул её за плечи, заглянул в глаза, попросил без обычных подначек:

– Потерпи, пожалуйста, мы с тобой обязательно что-нибудь придумаем, лады?

Она всхлипнула и кивнула головой.

– Умка, а сейчас пошли подальше отсель.

– Интересный у вас язык, командор. Слова подбираете необычные, местами забавно вас слушать, а ещё и рифму плетёте иногда непривычную, – спустя какое-то время заметила соплеменница.

– Читал раньше много. Фантастику, историческую литературу, вот и нахватался.

За разговорами не заметили, как прошагали немалое расстояние, день перевалил давно экватор, а подходящего места для будущего ночлега не попадалось. Наконец вышли на берег моря и остановились, дальше идти было некуда.

Слева направо, насколько хватало взгляда, простиралось вода. Путешественники подошли к обрыву, уселись на край, привалившись плечами друг к другу, и замолчали.

Клим прислушался, как ноют его ноги от усталости, а он любитель погонять в футбол, зимой в хоккей на коньках, другим словом, тренированный парень, а что уж взять с девчонки?

– Скажи, сподвижница, спорт уважаешь? Чем увлекаешься?

– Ну, зимой лыжи. Летом велосипед и кортовый теннис. Конечно, стрельба из лука. А ещё в настольный играю неплохо, – призналась она.

– Неплохо для студентки и дщери коммдиректора! – изумился вождь. – Молодца, то-то я смотрю, справляешься!

Они долго сидели и смотрели на закат, уходящий вдаль по водной глади. Сейчас это смотрелось так великолепно, впору картины рисовать.

Они сидели плечом к плечу, и впервые Клим, ощущая тепло, исходящее от этой девушки, испытал некий душевный раздрай. Он не смог припомнить подобного за последние годы, даже голод отступил куда-то, видимо, ощущение происходящего загнало это чувство далеко в закоулки сознания.

Смуглянка, похоже, задремала, но силам, забросившим их сюда, это было не по нраву. Поэтому фантасмагория продолжилась, отдыху пришёл финиш, безмятежность улетучилась, пришла опасность и тревога. Там, откуда они пришли, вдалеке стали появляться точки, они росли в размерах и обретали кошмарные очертания, стал слышен угрожающий рёв. Десятки завров неумолимо продвигались к усталым путникам. Метаться было бесполезно, ящеры шли отовсюду.

– Может, вплавь? – предложила вскочившая Смуглая.

– Ты, видно, забыла, какие твари в воде резвятся? Нет, это не вариант, – ответил старший.

Они спрыгнули с обрыва вниз на песок и побежали навстречу монстрам, прижимаясь к прохладной, глинистой стенке и надеясь использовать приём, который уже раз сработал.

Но, вывернув за пологий поворот, замерли, по пляжу навстречу им тяжело шагала пара чудовищ, издавая клокочущий рык. За ними невдалеке виднелась ещё группа рогатых и клыкастых. Недалече от этого коллектива юрского кошмара из воды тоже высунулась острозубая морда, величиной с лодку, громко зашипела и поплыла, разрезая длинной гребенчатой шеей водную поверхность, вдоль берега.

– Давай назад!

Опрометью нырнули за поворот, пробежали спринтерски до ближайших нескольких валунов, сиротливо скучковавшихся под самым обрывом, больше укрытий вблизи не было, один песок кругом.

– У нас от силы пять минут! Делаем так! Тебя быстро маскируем под валунчик. Вон глина, ветки есть, на голову бандану, песочком присыплем. Ничего, пройдут на меня, ты и вылезешь.

– Вождь, вы что задумали?

– Некогда! Некогда, родная, хотя бы тебя спрятать надо! – подтаскивая охапку веток, от волнения он даже охрип. Осторожно выглянул из-за валунов и лихорадочно стал кромсать глиняную стенку.

– Да, учатся гады! Что характерно, друг друга не рвут, идут дружным стадом. Ну да. Мы им нужны! Слушай, я их отвлеку, побегу не спеша по кромке. Буду заметен, как майский жук на лысине, а ты затаишься, а потом постарайся ушмыгнуть незаметно. Ничего! Спрячешься в кустарнике, ты им не нужна, а там потом и домой, к шпилькам, нянькам, куклам, тряпкам, – голосом Кутузова из «Гусарской баллады» спародировал главный.

Но шутка не прошла, план провалился, не начавшись, Смуглая так вцепилась в него, что Клим впервые основательно растерялся, не зная, что делать. Он был бессилен, он не сможет спасти её, хотя обещал клятвенно. Ну, метнёт он палку со вставленным сверлом в чудище, дальше что?

Отчаяние придаёт силы, вождь он или не вождь? Отдал полторашку с водой соплеменнице и приказал умыться, а то пыльная вся, лицо грязное, смотреть, понимаешь, не на что. Та, не соображая толком, действительно стала умываться, а он с остервенением продолжал рыть боковую яму в глиняном обрыве в надежде спрятать там молодую.

С ужасом ощущая тяжёлые, мерно сотрясающие землю передвижения этих приближающихся тварей, стал подтаскивать какие-то ветки, лихорадочно прикидывая, как замаскирует её, а сам отвлечёт на себя всю эту нечисть, авось получится, и насколько хватит у него сил в этой безумной гонке!

Вдруг замер… сверху шёл звук. Соплеменница тоже услышала, завертела головой. Они, не веря своим глазам, смотрели, как недалеко от них, прямо на песчаную отмель приземлился небольшой вертолёт, как пилот призывно махал рукой, приглашая поторопиться.

Не помня себя, преодолевая ветер от винта, добежали до кабины, ввалились в неё.

Вертолёт взлетел буквально перед самыми оскалами разъярённых чудищ, разочарованный рёв потряс напоследок побережье, как будто шквал угроз прозвучал им вслед и пропал где-то внизу, неслышный за рокотом работающего двигателя.

Сколько они летели, куда приземлились, всё это проспали, прижавшись друг к другу, как котята без мамки. Помнилось только, как шутливо воевали за печенье и оранжад в кабине, как привалились тёплыми боками друг к другу – и всё! Дальше провал в глубокий сон.

Роман Семёнович Булаев, неполных осьмнадцати лет (как выражается бабка Поля), наслаждался ранним летним утром, встречным ветерком и свободной от машин дорогой.

С удовольствием налегая на педали и силой своей играючи (молодость – это быстропроходящее замечательное время, как подмечено многими поэтами, писателями да всеми без исключения пожилыми и старыми), мчался вперёд, за мечтой, туда, куда манили горы и моря, за светлым и радужным… другим словом, помогать бабке Поле по хозяйству. На сегодня задача окучить картошку, на немалой, чуть меньше аэродрома размером грядище. Заодно колорадского супостата изничтожить.

Откуда он взялся, деревня всего три дома, в стороне, даже проезда нет, а вот поди-ка ты, завёлся гад.