Антон Рундквист - III единство

– Могу я считать это комплиментом?

– Наверно… – Она снова улыбнулась мне своей фирменной мечтательной улыбкой. – А как, по-вашему, я – нормальная?

Мне нечасто в жизни задавали подобного рода вопросы, а потому ответил я не сразу:

– Не могу сказать, что хорошо вас знаю, но вы мне кажетесь вполне адекватной.

– Спасибо. Жаль, мой отец придерживается иного мнения.

– Ваш отец?

– Именно он поместил меня сюда.

– Но почему?!

– Понимаете, он – человек, который ни во что не верит и который не способен принять то, что не укладывается в его собственную картину мира. Я же была готова разделить его точку зрения, но… у меня не получилось, скажем так, ввиду объективных обстоятельств.

– Не уверен, что улавливаю мысль…

– Если коротко: я обладаю кое-какими способностями, которые принято называть экстрасенсорными. Не то чтобы я сильный экстрасенс, но мне удается улавливать присутствие энергетических сущностей, не принадлежащих этому миру… – Она не договорила фразу, заметив скептическое выражение на моем лице. – Ну вот, вы тоже мне не верите…

– Почему вы так говорите? – спросил я, хотя про себя отметил, что она права. А ведь начиналось наше знакомство так хорошо. Впрочем, намерение встретить в дурдоме нормального человека изначально было обречено на провал.

– Вы на меня сейчас смотрите как на сумасшедшую. Вот и мой отец на меня так же смотрел. Но если я безумна, то почему мне не помогает лечение? Вы можете дать на это ответ?

– Я… не знаю. Сэнди, я не хотел вас обидеть или расстроить своим… хм… взглядом. Просто я по природе своей убежденный материалист и не поверю в существование сверхъестественного, пока не увижу его проявления собственными глазами.

– То есть вы, в принципе, готовы поверить?

– Наверно, да…

– Тогда вам как-нибудь стоит заглянуть ко мне в восьмую палату. Уверяю вас, там точно что-то не в порядке.

Тут я призадумался: красивая, но все-таки больная девушка приглашает меня, одинокого мужчину, к себе в палату под предлогом демонстрации паранормальных явлений. Это что, такой новый способ флиртовать с парнями? По-хорошему, мне стоило поблагодарить Сэнди за приятную беседу, попрощаться, уйти и никогда больше с ней не видеться. Однако она мне понравилась, каким бы странным это ни показалось. Ну и что с того, что она видит духов, или как там они по-научному называются? Как говорил герой одного классического фильма, «У каждого свои недостатки». А девушка довольно милая… И еще… еще меня не покидало странное ощущение, будто она говорит правду. Конечно, все безумцы искренне верят в свои навязчивые идеи, но мне Сэнди не казалась безумной. Может, потому, что я сам постепенно терял рассудок? В итоге, немного поразмыслив, я сказал:

– Вы – первый экстрасенс, которому я готов поверить. к тому же мне приятно ваше общество.

– Тогда зайдите ко мне после обеда.

– В палату №8?

– Именно.

– Обязательно зайду.

– В таком случае – до встречи, Уолт.

– До встречи, Сэнди.

Как и обещал, после обеда я направился к Сэнди и очень удивился, когда обнаружил дверь, ведущую в ее палату, запертой. Обычно это означало, что помещение не используется, то есть оно ни за кем не закреплено. Несколько минут я простоял у двери, мысленно прокручивая возможные варианты. Может, я ошибся номером? Но нет, мы точно говорили с Сэнди о восьмой палате. А если ее перевели в другое место? Непонятно, зачем это кому-то понадобилось бы, да и когда бы они успели, ведь с нашей последней встречи прошло-то всего чуть больше часа. За этими размышлениями меня и застал проходивший мимо Скип-счетовод.

– Чего это тут делаешь, 5862709402? – поинтересовался он.

– Да вот у меня здесь вроде как назначена встреча, – ответил я.

– Где? В этом коридоре?

– В восьмой палате.

– В восьмой, говоришь? – уточнил Скип, недоверчиво глядя на меня. – Это с кем же у тебя назначена встреча в восьмой палате? Не подумай, будто я лезу в твои дела. Просто не припомню, чтобы здесь кто-то жил…

– Здесь живет девушка, ее зовут Сэнди. Мы перед обедом познакомились с ней во дворе.

– Сэнди, Сэнди… – повторил Скип, словно пробуя это имя на вкус. – Не знаю никого по имени Сэнди, кому бы я присваивал номер. Она что, из новеньких?

– Вроде бы, нет… Во всяком случае, она говорила, что уже давно находится здесь.

– Как бы там ни было, я посоветовал бы тебе остерегаться этого места.

– Какого места? – не понял я. – О чем это ты, черт возьми?

– Просто мне не нравится эта цифра.

– Какая еще цифра?

У меня сложилось впечатление, будто Скип по какой-то причине не хотел отвечать на этот вопрос, но все же он произнес сквозь зубы:

– Восемь… – при этом Скип бросил быстрый взгляд на номер двери в палату Сэнди, и в этом взгляде одновременно читались и ужас, и благоговение.

– И что же не так с цифрой «восемь»? – полюбопытствовал я.

– Ты ведь знаешь, что меня считают сумасшедшим. Черт, да я и сам считаю себя психом. Все эти числа полностью захватили мою жизнь и подчинили ее себе. И шагу не могу ступить, не оглядываясь на них. Так вот, прежде чем я дам ответ на твой вопрос, хочу узнать: ты и вправду этого хочешь? Ведь стоит раз поддаться магии чисел, и назад пути, возможно, уже не будет, а впереди лишь одно безумие.

Не могу сказать, что понял тогда, о чем говорил Скип, и, наверное, именно поэтому без колебаний ответил ему:

– Да, хочу. Мне интересно.

– Давай только отойдем за угол, а то меня эта дверь смущает, – предложил Скип, указав большим пальцем в сторону палаты Сэнди, а когда мы немного прошли по коридору и повернули направо, счетовод продолжил: – У каждого числа есть свое значение, и зачастую не одно. В Китае, к примеру, восемь – число счастливое, это, по всей видимости, связано с Восьмеричным Путем, ведущим, согласно учению Будды, к прекращению страданий. Однако все не так однозначно. В цикле о Плоском Мире у английского писателя Терри Пратчетта восьмерка неразрывно связана с магией. Так, октарин, восьмой цвет радуги, еще называется в его произведениях цветом волшебства. А там, где есть волшебство, имеется место и для всего неизведанного. Ты только попробуй мысленно повернуть восьмерку на девяносто градусов, и получишь бесконечность! А что есть бесконечность, которую трудно даже вообразить или описать словами? Она есть не что иное, как самое яркое воплощение неизведанного. И я боюсь (да мне не стыдно в этом признаться), боюсь того, что человеческий разум просто не в состоянии постичь при всем его могуществе. Вряд ли ты мне поверишь, 5862709402, так как считаешь себя нормальным и имеешь, по-моему, на то полное право, но вот что я тебе скажу: держись подальше от неизвестности, подальше от бесконечности, за которой может скрываться все что угодно. Понимаешь, АБСОЛЮТНО все. И на твоем месте я не стал бы рисковать и связываться с палатой №8. Не знаю, говорит во мне опыт, болезнь или это всего лишь предчувствие, но прими к сведению мои слова.