Гореликова - Дурная кровь

Чем больше он говорил, тем глупее себя чувствовал. Он безумно злился на Леху, хоть бы помог, а еще друг называется! И на старуху злился тоже – в самом деле, хоть бы бровью повела. А, может, она глухая?

– Как вас зовут? – неожиданно выпалил Лешка.

Старуха нашла глазами Витька.

– Что же ты меня не представил?

– Это соседка моя, Анна Егоровна, – с трудом выдавил тот.

Старуха согласно кивнула, и это было первое ее движение, которое ребята увидели.

– Она и есть, Анна Егоровна я. А ты, поди, много про меня понарассказывал?

– Да они только что зашли, – заелозил Витек. – Мы про профессора ихнего говорили. И про медведей.

– А вы медведя, что ль, видели? – обратилась старуха к ребятам.

– Нет. Они не видели, – не давая ответить, заторопился Витек, – это я видел, про то и рассказал.

– Ну, ты известный мастер приврать, – пренебрежительно бросила старуха. – Медведей здесь нет. А рысь есть. Она по ночам почти к самым домам подходит. Поэтому ночевать будете в доме. Сарай от рыси не спасет, понятно?

– Ну, так я их поведу? – робко спросил Витек.

– Больно услужливый стал – в чужой дом гостей провожать. К себе домой гостей я и сама провести сумею.

– Да я ж к себе хотел, – начал, было, Витек, однако старуха отрезала:

– Ко мне пойдут. Он вас толком и покормить-то не сумеет, – обратилась она к ребятам. – Одной водкой и сыт. У меня будете спать, у меня и поужинаете.

Они не сопротивлялись. У старухи, так у старухи. Все равно у кого, главное, лечь и спать, спать, спать.

– Значит, так, гости незваные, – распорядилась старуха, – подождите пока здесь. А ты, – обратилась она к Витьку, – иди со мной, поможешь место подготовить.

Старуха развернулась и пошла прочь. Витек беспрекословно потрусил следом, как собачонка. На ребят он даже не взглянул.

***

– Тебе не кажется, что мы попали? – спросил Леха, когда они остались одни.

– В смысле?

– Странные они какие-то, что Витек, что бабка эта, как ее?

– Анна Егоровна.

– Во-во, Егоровна! Знаешь, что меня больше всего поражает?

– Что?

– Местные представления о гостеприимстве. Прикинь, люди заблудились, прямо-таки чудом вышли в деревню, а они даже стакан воды не предложили. Ночевать просто напрашиваться пришлось. Интересно, зимой они столь же любезны?

– Не знаю. Но они странные, это факт! Мне показалось, что Витек ее боится.

– Ага, я тоже заметил. Прикинь, с такой соседкой круглый год жить? И еще меня удивило, что он про Шилегу не знает.

– Может, прикидывался? Ну, как можно железнодорожную станцию не знать? Они что, никуда не ездят?

– А куда им ездить? Только в соседнюю деревню за хлебом. Помнишь, в этом, как его? – Карьяловском – тетки вообще никаких названий вспомнить не могли. Типично крестьянская психология.

– А как он реку назвал, по которой мы шли?

– Вроде бы Сотка.

– Сотка? – переспросил Сергей. – Тогда мне все понятно. Тогда это не озеро, это тоже река. Верхняя Сотка называется. Я читал, она разливается и становится похожа на озеро. Тут где-то рядом должна быть биостанция. Ты Иващенко помнишь?

– Нет, а кто это?

– Тоже зоолог. Бутьев про него пару дней назад говорил, типа, они учились вместе. Но не суть. По всему выходит, нам лучше до биостанции добираться, чем до шоссе. Там точно связь с лагерем есть.

– А как узнать в какой стороне биостанция?

– У этих спросить.

– Хм, – Леха с сомнением покачал головой, – если они знают.

– И если скажут, – согласился Сергей. – Похоже, из них информацию надо клещами тянуть, как из партизан на допросе.

– Ш-ш! – Леха прислушался. – Вроде возвращаются?

Они прислушались.

– Нет, показалось.

– А это кто?

Рядом с крыльцом мелькнула тень. От неожиданности Сергей вздрогнул, но потом, присмотревшись, плюнул:

– Тьфу! Это ж кот!

Это действительно был кот. Словно догадавшись, что обнаружен, он вышел и сел у крыльца, жмурясь от закатного света. Огромный, ростом с собаку, необычной окраски – лапы и живот серые, а на спине чередовались широкие серые и черные полосы. При малейшем движении шерсть переливалась, цвета переходили друг в друга, и потому казалось, будто зверь не имеет четких очертаний, силуэт постоянно менялся, будто текучая вода.

– Кис-кис, – позвал Лешка.

Кот даже ухом не повел, продолжал сидеть, как каменное изваяние.

– Вылитая хозяйка, – заметил Сергей.

На этих словах кот повернул голову, и их взгляды встретились.

– Кис-кис, котик, иди сюда, – с фальшивой лаской позвал Сергей.

Кот не сводил глаз – огромных, выпуклых, точно налитых зеленой влагой.

Сергей подумал, насколько же коты не похожи на собак. У тех все мысли на морде написаны, сразу ясно, дружелюбно они настроены или нет. А кошки… верно говорят, коты гуляют сами по себе. Вот, например, этот. Может, он и не на них вовсе смотрит? А обдумывает какую-то мысль, которая завелась в его кошачьей башке.

– Брысь! Пшел вон! – Сергей топнул ногой. Кот даже не шелохнулся.

В его бездонных глазах – зеленых с четкими вертикальными полосками зрачков – мелькнула такая же издевка, как недавно у старухи.

– Ладно, оставь его, что ты к зверенышу привязался? – примирительно сказал Лешка. – Как ты сказал фамилия этого мужика с биостанции?

– Иващенко. Неужели ты не помнишь, как Бутьев про него рассказывал? Он еще статью написал, которую я для курсовой использовал. Помнишь?

– Что-то очень смутно. Но биостанция – это классно! Лучше, чем до шоссе топать, а потом трястись в автобусе. Определенно надо выбираться на биостанцию.

Кот шевельнулся, переступил лапами. Сергею показалось, что зверь прислушивается к разговору.

– Мы можем с самого утра туда пойти, – начал строить планы Леха, – с самого восхода солнца. Переночуем и пойдем.

Кот чуть склонил голову.

– Лех, – перебил Сергей, – а тебе не кажется, что кот нас понимает?

– В смысле?

– Мне показалось, он понимает, о чем мы говорим.

– Глагольев, это у тебя с перепоя. Трудный день и все такое.

– Нет, я серьезно. Посмотри на него.

Они рассматривали кота, а кот рассматривал их. В звериных глазах была усмешка.

– Видишь, он будто смеется?

– Совсем ку-ку? Вы, товарищ Глагольев, противоречите великому русскому физиологу Иван Петровичу Павлову, его теории о второй сигнальной системе и всем классикам марксизма-ленинизма. Это ж просто кот, felis felis! Смотри, – Леха потянулся, желая погладить, но кот вздыбил шерсть, отчего та на мгновение вспыхнула серебром, а потом сделалась абсолютно черной, и издал такой странный звук, который только с большой натяжкой можно было назвать мяуканьем.

– Тьфу ты, зараза какая! – Леха быстро отдернул руку.

– Я же говорил, кот-убийца, – констатировал Сергей.

– Да уж, милый котик! Хозяевам своим под стать.