Хан Мора - Двойник Бога

…Они славно погуляли в том трактире – это точно. Пейн проснулся с тяжелого похмелья. Он заснул в кровати не один. Тогда где девушка? И где, черт возьми, все его деньги?

Наемник во сне дернулся, сжав кулаки.

Только не это! Я не хочу смотреть твои глупые сны, приятель.

…Дружки Пейна все еще пили внизу со шлюхами на коленях. А той, что обчистила Пейна, и след простыл. Он подсел за общий стол, в руку ему сунули кружку – наемник залпом осушил ее.

Дверь трактира распахнулась, впуская очередных усталых путников. Пейн сразу понял, что это не обычные гости. За первыми тремя вошедшими, которые громко разговаривали между собой и смеялись, последовали другие. На троице были те же грубые плащи, что на остальных. А полумаски на их лицах мог позволить себе и купец, и богатый горожанин. Но они были вооружены – Пейн наметанным глазом сразу определил это. «Ну, лорды со свитой инкогнито, – подумал Пейн, – эка невидаль!». От этой самой свиты в зале вскоре показалось тесновато – рослые, хорошо вооруженные воины заставили остальных потесниться. Пейн насчитал уже двенадцать человек, а они все продолжали заходить…

Пейна передернуло при виде одного из сопровождающих – детины с уродливым лицом, рассеченным шрамом. Он кивнул воинам, и те быстро расчистили для господ лучший стол. Один из троицы – высокий, с волосами, как вороново крыло – шел впереди всех. На ходу вытащил из кошеля на поясе монету и швырнул кабатчику, потребовав лучшего вина. Когда он проходил мимо, Пейн успел заметить под плащом богатую одежду, ножны и пояс, инкрустированные драгоценными камнями.

Трактирщик поклонился, торопясь услужить. Высокий пригубил вино и тут же выплюнул:

– Да у тебя не вино, а ослиная моча! – услышал Пейн.

Кружка упала под ноги черноволосого и разбилась. Осколки хрустнули под его сапогом.

– Ты, я смотрю, людей вздумал обманывать! – сказал он.

Кабатчик беспомощно тряс головой. Двое дружков черноволосого подошли поближе, предвкушая потеху.

– Ты нарушил закон, и я накажу тебя!

– Милорд, сжальтесь! – грузный трактирщик бухнулся высокому в ноги.

Это выглядело так забавно, что Пейн едва не захохотал. Лорд пнул кабатчика под смех своих спутников.

– Посмотрим, будет ли слаще этот мед, – высокий схватил дочку кабатчика.

Та как раз несла выпивку на один из столов. Вскрикнув, девушка выронила кувшин. Ждущие выпивку недовольно загудели, один начал вставать. Детина со шрамом толкнул его обратно, приложив подбородком о стол и навалившись ему на спину всем весом. Позвоночник переломился, как сухая веточка.

Одновременно черноволосый швырнул девушку на стол, расчищенный для них. Один из его дружков тут же схватил девушку за руки, а высокий разорвал на ней платье. Еще раньше, чем послышался отчаянный визг, Пейн понял – надо сваливать. Но не тут-то было! В дверях и на лестнице тоже ошивались вооруженные люди. Бросив собутыльников, Пейн рванул к окну, споткнулся о чьи-то ноги, перепрыгнул лавку. Высунулся из окна – и тут же получил удар, отшвырнувший его обратно. На четвереньках заполз под стол. Рядом кто-то упал, разбился кувшин. Кругом орали дерущиеся, умирающие стонали – в зале началась настоящая бойня. Он слышал пьяный смех и стихающие крики девушки. Едва не опрокинули стол, под которым он спрятался. Пейн отшатнулся, когда меч проткнул столешницу совсем рядом. Со стола свесилась рука, кровь с нее закапала на пол…

Пейн удивился, как все быстро закончилось. Только что вокруг стола мелькали ноги, от топота и лязга оружия звенело в ушах – и вдруг оказалось, что вооруженная свита перебила почти всех посетителей, как баранов в загоне.

Хорошенькую дочь кабатчика лорды уже отдали своим солдатам, как кость псам. Кто-то уже подбил ей глаз и выбил зубы – ее мокрое от слез покрасневшее лицо искажалось от боли, окровавленные губы дрожали. Она кричала, пока не сорвала голос…

Дружки черноволосого гонялись за обезумевшей шлюхой, и, настигнув – принялись швырять ее друг другу, заодно разрывая на ней одежду. Один из солдат тушил разгорающееся пламя, другие волокли за шиворот кабатчика. Поставив его на колени перед черноволосым, они ждали. Тот пил вино прямо из кувшина, оно стекало у него по подбородку на богатую меховую оторочку одежды. Он слегка пошатывался, уже где-то потеряв свой грубый плащ. Отбросив кувшин, схватил трактирщика за волосы и запрокинул ему голову.

– Почему ты не веселишься?

Лорд быстро чиркнул кинжалом несчастному по лицу и оттолкнул воющего трактирщика – с вечной улыбкой разрезанных до ушей щек.

Пейн видел, как один из дружков лорда подкрался сзади и закрыл ему глаза руками. Он напоминал выросшего и возмужавшего купидона – те же золотые кудри и румянец, голубые глаза и пухлые губы. Маску свою он уже снял, а происходящее явно доставляло ему удовольствие.

– Сюрприз! – крикнул он, отнимая руки.

Они распяли обнаженную шлюху на столе, который поставили вертикально.

– Вильям, ты так пьян, что не попадешь! – подзуживал купидон черноволосого.

– Смотри, как бы ты сам не промахнулся своим болтом мимо ее дырки! – к ним присоединился третий – тоже без маски.

Пейну он больше всего напомнил гиену – если бывают гиены с такими сытыми холеными лицами. Главный черноволосый – Пейн запомнил, что его звали Вильямом – взял пучок дротиков.

– Только не убивай ее сразу, – улыбнулся к упидон.

Дротик вонзился в столешницу между ног шлюхи, не задев ее, второй – над ее головой, третий и четвертый – по обе стороны груди. Купидон захлопал, а Гиена метнул дротик прямо ей в живот – и теперь она корчилась, как пришпиленная бабочка.

Кто-то ударом ноги перевернул стол, и железная рука вздернула Пейна на ноги. Оказавшись лицом к лицу с уродливым детиной, Пейн попытался вырваться – и тут же ощутил его чудовищную силу. Детина встряхнул наемника, как котенка, потом швырнул вниз и наступил на него.

– Полегче, Хэш, не убивай его сразу, – услышал Пейн купидона, – а то нам будет скучно.

Но Хэш не спешил убрать ногу, отступив в сторону только по кивку своего господина. Теперь уже Пейн смог хорошенько рассмотреть черноволосого – и похолодел. Ведь наемник узнал его раньше – только надеялся, что ошибся. Узнал еще до того, как приятель лорда стащил с него маску. До того, как увидел под грубыми плащами роскошную одежду. Северный дьявол. Черный лорд. Кровавый грифон – так его еще называли по фамильному гербу – золотому грифону на пурпурном поле. Вильям Дарси – граф Норт! Это имя проклинали и ненавидели. И трепетали от суеверного ужаса. Про Дарси говорили много нехорошего. Что в его проклятом роду, восходящем еще к владыкам древности, женятся на сестрах. Что ночами он пьет кровь своих подданных. Что его несметные богатства – прямо из адских подземелий. Что у него лик самого Люцифера, а сердце свое он вырвал, чтобы жить вечно. А если посмотреть в его глаза – навсегда потеряешь душу.