Фрэнк Харди - Легенды Бенсонс-Вэлли

Около часа они работали без передышки. Со злости и отчаяния Эрни не отставал от Дарки. Наконец тот выпрямился и отер ладонью лоб.

— Из этой вывески неплохая растопка получится, — сказал он, отдирая от распиленного ствола грозное предупреждение и швыряя дощечку в грузовик. Но Эрни даже не отозвался.

Несмотря на мороз, оба вспотели. Еще час — и машина была нагружена выше бортов. Дарки обвязал бревна толстой веревкой. Эрни облегченно вздохнул — можно было ехать назад.

Дарки принялся заводить машину, но, как он ни бился, мотор молчал. Дарки крутил заводную рукоятку, поднимал капот, проверял, есть ли искра, вытягивал подсос, ругался и богохульствовал. Он швырял на землю рукоятку, чертыхался, потом снова крутил ее, но все безрезультатно. Мучимый страшными предчувствиями, Эрни вглядывался в ночную темень.

— Застыл, как червяк. Аккумулятор сел… — буркнул Дарки. — Придется развернуть машину и толкать вниз с холма.

Они принялись толкать. Дарки одной рукой поворачивал руль. Когда грузовик двинулся, Дарки прыгнул в кабину и включил передачу. Кренясь то на одну, то на другую сторону, громыхая по корням и пням, старая колымага покатилась между деревьями. И вдруг мотор заработал — вначале он неохотно заворчал, потом взревел оглушительно. Дарки круто развернул машину и выехал за ворота.

Протирая время от времени запотевшее стекло, они добрались до окраины темного, затихшего городка. Внезапно Дарки расхохотался неудержимым хриплым смехом.

— Над чем ты смеешься, черт побери? — спросил Эрни.

— Хотелось бы мне поглядеть на рожу старого сквоттера, когда он утром увидит, что осталось от дерева, — ответил Дарки и, перестав смеяться, добавил: — Отвезем сначала этому Мэтчесу Андерсону. И запомни: половина дров мне на продажу! Я пилил их не для поддержания здоровья.

Дарки свернул в пустынную улочку и остановил грузовик у дома Андерсона.

— Как бы нас не увидели, — прошептал Эрни.

— Никто не увидит, не волнуйся, — сказал Дарки. — Тут ложатся вместе с курами. А сейчас больше двух часов…

Дарки только выключил фары, мотор продолжал работать. Осторожно вытащив закоченевшими руками несколько чурбаков из кузова, они перебросили их через ограду. Вдруг в окне сбоку вспыхнул свет и из-за занавески выглянуло чье-то лицо. Через мгновение свет погас.

— Довольно! — шепнул Эрни. — Нас ведь пятеро на эти дрова.

— Еще парочку на прощанье, — ответил Дарки, перекидывая во двор Андерсона два больших чурбака. — Теперь старик Мэтч может оставить в покое свою уборную.

Никем не замеченные, они доставили дрова еще в три дома, и везде Дарки подбрасывал «лишнюю парочку на прощанье».

Он по-прежнему казался беззаботным, а Эрни нервничал, его одолевало желание поскорее все кончить. Вдруг он заметил, что по темной улице кто-то идет.

— Кто это? — воскликнул он. — Неужто полицейский?

— Да нет, — сказал Дарки, глядя на прохожего через заднее стекло кабины. — Это всего-навсего Клэри Симпсон топает домой из пекарни. Он ничего не поймет. Ума не хватит.

— Но он мог нас увидеть1

— Думаешь, он что-нибудь видит в темноте? Да ты труслив, как щенок!

— Скорей бы отвезти тебе и мне и лечь спать. Да и тогда нас могут накрыть!

В ответ Дарки снова начал насвистывать, сменив прежнюю песенку на «Матушку Макри». Он, видимо, погрузился в мечты — едва не пропустил поворот в узкую улочку позади дома Эрни. Борт грузовика заскрежетал об ограду.

— Тише ты, Дарки! Разбудишь соседей!

— Если к ним въехать через переднюю дверь и выехать через заднюю, они и тогда не проснутся, — равнодушно отозвался Дарки, останавливая грузовик за домом Эрни. Лед, покрывший лужи, трещал под колесами.

— Дарки, ты ведь уже сбросил половину дров!

— Э, да говорил я тебе, у меня их полно. А вы замерзнете до смерти, коли я о вас не позабочусь. Тебе-то полагается больше, чем тем трепачам. Ты ведь ездил со мной, не так ли? — усмехнулся Дарки, легко швыряя за ограду громадные чурбаки. — Бери эту вывеску тоже, — добавил он, бросая во двор треснувшую деревянную табличку.

— Лучше сломай ее совсем, Дарки!

— Пригодится утром на растопку… Теперь выедем назад и сбросим остальное у меня. Надо успеть до рассвета… Потом я подвезу тебя домой и верну Спарго грузовик.

На Мэйн-стрит машина поравнялась с домом старой вдовы-пенсионерки.

— Держу пари, старуха давненько не видела дров, — сказал Дарки. — Надо бы и ей малость подбросить.

— Не много же у тебя останется на продажу!

— От пары чурбаков у меня не убудет. У меня же полный сарай! Да и в кузове еще порядком.

Дарки с размаху бросил три большущих чурбака прямо в середину старательно возделанного цветника. Тут отворилась дверь, и седая женщина в пижаме уставилась на них, держа перед собой керосиновую лампу.

— Кто это? — спросила она испуганным шепотом. Затем, видимо поняв, что происходит, задула лампу и прикрыла дверь.

— Держу пари, мы ее напугали, — сказал Дарки. — Э, да не беда! Если ей не с кем согреться в постели, так хоть у огня погреется.

И, как всегда, он радостно расхохотался собственной шутке.

— Ты меня замучил, Дарки. Помираю от страха. У меня прямо все нутро выворачивает. Ради бога, забирай свои дрова и отпусти меня.

Грузовик свернул в переулок, где жил Дарки. В тусклом предутреннем свете выплыл ветхий домишко, в котором ютился со своей женой и тремя детьми непреклонный Коннорс Гундосый.

— Бьюсь об заклад, эта сволочь храпела в постели, пока мы добывали дрова. Даже и в подарок не принял бы! Подумаешь!..

— Старина Коннорс — неплохой парень, — вступился Эрни.

— Я тебе говорю, в душе он паршивый скэб. Он за националистов голосовал.

— Ты ведь не знаешь наверняка, за кого он голосовал, Дарки. А много мы получили, хоть и голосовали за лейбористов?

— Говорю тебе, он проклятый скэб всей своей душонкой. Но сдается мне, его жена и дети здесь ни при чем.

Небось они там закоченели. Надо им подкинуть чурбанчик.

— Да у тебя осталось всего-то полдюжины.

— Сколько тебе твердить — у меня полон сарай дров! — огрызнулся Дарки, круто поворачивая грузовик. — И деньги у меня тоже есть. В прошлую субботу на скачках выиграл…

В домишке никто не шелохнулся, пока они выгружали бревна. Потом, выводя машину из узкого переулка, Дарки со злобой проворчал:

— Чтоб он сгорел вместе с этими дровами.

— Скоро рассветет, — сказал Эрни, когда они остановились у старого дома Дарки.

— Я в минуту, — Дарки торопливо спрыгнул на землю. — Тут всего два или три чурбака. Брошу их прямо в палисадник.

— Отнеси лучше во двор. В палисаднике кто-нибудь увидит, и нас схватят. Я тебе помогу.

— Сам управлюсь. Думаешь, все такие хилые, как ты?

— Но ведь тяжело. Я помогу тебе…