Вероника Алексеевна - Пятый дневник Тайлера Блэйка

Тайлер, дрожа, смотрел на тело своего мертвого друга, после чего медленно опустился рядом с ним на колени, шепотом повторяя его имя.

– Эй! Кажется, я слышу чей-то певчий голосок!

Блэйк услышал за своей спиной скрипучий и мерзкий смех. По неприятному звучанию очень легко было определить, что голос принадлежал Крэйгу. Наверное, это было даже ожидаемо. Кто еще мог поступить так? Кто еще мог пытаться так сделать Немому и Тайлеру? Внутри у Тайлера все сжалось, а сам он окончательно растерялся. Он не знал, что с ним будет. Он был напуган слишком сильно, чтобы вспомнить даже собственное имя. Но он все же оглянулся и увидел, как за ним стоял Крэйг, потирая костлявые скрюченные руки, и тихо посмеивался, озлобленными маленькими глазками глядя на Блэйка. Ну а уже за спиной его стояли его дружки. На сей раз четверо.

Тайлер был в ступоре. Ему было слишком сложно представить себе, что кто-то был способен нарушить негласное правило подземного города о том, чтобы не убивать никого не за пределами катакомб. Ему было сложно просто представить и принять, что убили не кого-то, а Альберта. Так что он просто застыл подобно статуе, уставившись через очки на Крэйга и его шайку. Злость и отчаяние переполняли грудь, но они были даже вместе несравнимы с тем страхом, который чувствовал Блэйк. Он был зажат в угол. Он был зажат в угол за кулисами сцены и вот-вот мог потерять маску. Он уже чувствовал, как она соскальзывала с его лица.

– Ну что? Эй! Что? Я ведь обещал, что ты мне заплатишь! – Крэйг снова рассмеялся.

Однако только он открыл рот, как один из его парней тут же упал назем после короткого выстрела. Тайлер нахмурился и наставил оружие на затихшего Крэйга. Но тот явно оказался подготовлен, а потому из рук Блэйка был очень уж быстро выбит револьвер одним из парней Крэйга, а сам Тайлер прижат к стене двумя другими. Он пытался сопротивляться, хотя и понимал, что это бесполезно. Находясь в тупике, зажатым теми, кто намного сильнее тебя физически и кто спланировал эту неприятную встречу, было почти бесполезно что-то делать. Однако Тайлер пытался, но его брыкания привели лишь к тому, что из его кармана выпал крошечный пузырек с таблетками, который и схватил Крэйг. Блэйк под громкий и оглушительный смех своего врага снова стал пытаться вырваться, но тот лишь усмехнулся и показал пузырек с успокоительным своим дружкам.

– Эй! Смотрите, да наш молчун на таблетках сидит! Наш великий и ужасный лишь утка!

Тайлер сглотнул. Он был настолько растерян, что даже не дрожал и не плакал. Он просто превратился в неживую куклу, с которой собирались глупые дети сделать самые ужасные вещи. Его маска раскалывалась на тысячи частиц, его главный герой оперы терпел фиаско, а прекрасную арию заглушил отвратительный смех.

Блэйк уже даже не пытался сопротивляться, когда один из тех, кто держал, его извлекал из его нагрудного кармана книжку и передавал Крэйгу. Тот ухмыльнулся и на глазах Тайлера стал листать страницы дневника, совершенно не волнуясь о том, сколько же вкладышей и нотных строк он выронил из записной книжки. И он смеялся. Он продолжал непрерывно смеяться. Этот смех резал слух Блэйку и заставлял еще сильнее вжаться в стену. Тайлер проклинал в тот момент все: Крэйга, себя, город, дневник и даже Всевидящего, что смотрел на это и не предпринимал ничего, чтобы помочь своему сыну.

– Ну что? Ответишь мне, Тайлер Блэйк? – ухмыльнулся Крэйг, небрежно бросив дневник Блэйка ему под ноги. – Я хочу еще раз услышать, как у Немого прорежется голос! Давай! Давай, покажи мне, кто ты такой!

– Я… я… не…

– Эй! А ведь действительно заикается! – Крэйг расхохотался, его приспешники тоже громко загоготали.

Крэйг жестом руки дал понять парням, чтобы те притихли, и вновь обратился к Тайлеру. Он подошел к перепуганному Блэйку и посмотрел на свое отражение в черных очках. По, и без того перекошенному, лицу Крэйга расплылась злорадная улыбка. Он прожигал взглядом Тайлера, но не притронулся ни к очкам, ни к шляпе. Он уже понял, кто перед ним и теперь он беспрепятственно мог смотреть ему в глаза.

– Я не могу убить тебя, Немой, лишь по той простой причине, что не хочу лишать тебя возможности красиво уйти со сцены. Даже я люблю театр, – прошипел Крэйг, оголяя гнилые желтые зубы. – Но это не значит, что я не расправлюсь с твоей маленькой сестренкой, если ты не забудешь навсегда о подвалах Грина, – он ухмыльнулся и, отпрянув от Тайлера, кивнул своим парням, чтобы те отпустили Блэйка.

Когда Тайлера отпустили, он продолжил жаться к стене, глядя вслед удаляющимся из коридора Крэйгу и его приспешникам. Крэйг после этого обернулся лишь один раз, чтобы напоследок бросить перепуганному до смерти Блэйку:

– Эй, Тайлер! Я думаю, что мы с тобой поняли друг друга!

Когда все четверо скрылись, Тайлер глянул на труп бугая, которого застрелил, а после на мертвого Альберта. И все что он смог сделать тогда – это по стене сползти на пол и, сжавшись в этом темном уголке рядом со своим лучшим другом, тихо заплакать. Тихо и беззвучно, будто он действительно в один миг онемел.

«Запись сто двадцатая. Дневник пятый.

Я не могу поверить, что все закончилось так быстро. Слишком сложно принять, что я не доиграл свою роль и меня вот так вот выгнали со сцены. Теперь от меня отвернулся даже Всевидящий. Но хотя бы тебе, дневник, я все еще могу высказаться. Я могу признаться тебе без единых опасений.

Я опускаю руки.»

Погода была поганой. С самого утра было просто ужасно холодно, весь город поглотил белоснежный и густой туман. Из-за этой облачной серой пелены не было видно из окна даже зданий, находящихся напротив дома. Тайлер уже около получаса просто смотрел в окно и всматривался в туман, дрожа от холода. Но он не видел ничего кроме мглы ни на улице, ни внутри себя. Он не видел в будущем ни единого проблеска света. Темный коридор жизни Блэйка мгновенно перестал вести к тому заветному выходу, а единственная оставшаяся гореть свечка могла вот-вот погаснуть. Единственная уцелевшая струна скрипки стала фальшивить и могла в любую секунду лопнуть.

Тайлер потерял надежду. Он потерял все. Альберт был мертв, ария Немого была прервана на самом неподходящем моменте, а Карли совсем перестала доверять Блэйку. Любовь исчезла, и осталась лишь та фальшь, тот обман, которого так боялся Тайлер всю свою жизнь. Единственное, что он все еще с трудом держал в руках – это смысл. Смысл его жизни, то и он казался все более призрачным с каждым днем, приближавшим двадцатилетие Карли. Ей только пару дней назад исполнилось девятнадцать лет и Блэйк понял, что теперь он уже опоздал. Его смысл жизни должен был исчезнуть и забыться уже через год. И это лишь в лучшем случае.