Сергей Палий - Кладбище улик

Народ уже бежал врассыпную. Вопли и ор стояли над всей Мальгаутой. Бомбилы поспешно отводили своих животных с места стоянки, образуя толчею и давку на проезжей части. Сотрудники СБ посольства, обнажив клинки, перекрыли парадный вход на случай повторной атаки.

Кетгут с удивлением и все возрастающим чувством тревоги наблюдал за опасной ситуацией. Это было не рядовое преступление, а спланированное нападение на представителей дипломатического корпуса. Причем на их законной территории. Никто не ждал такой открытой провокации от уравновешенных и законопослушных сидов. Теперь наверняка разразится очень серьезный скандал на межрасовом уровне! Руководство Альянса Трех и высшие чины ящеров уж точно не оставят это дело без последствий!

Но какой смысл? Зачем сидам так откровенно идти на конфликт? Или это безумец-одиночка? Фанатики, конечно, попадались среди представителей всех рас без исключения… Но вот так борзо… средь бела дня, в центре столицы государства людей – это уже перебор!

В дверь номера постучали. Кетгут вздрогнул от неожиданности и отложил так и не набитую трубку. Он крадучись прошел в прихожую и глянул в глазок.

В коридоре стояли четверо или пятеро в темных плащах.

В районе солнечного сплетения неприятно засосало. Кетгут отступил на шаг, не зная, что предпринять. Открывать непрошеным гостям желания не возникало.

Настойчивый стук повторился.

Кетгут затравленно обернулся. У него даже никакого оружия в номере не было.

– Ты сам отопрешь, или нам дверку выставить? – донеслось из коридора.

У Кетгута немного отлегло от сердца.

– Сроду бы не подумал, – пробормотал он, отодвигая засов, – что обрадуюсь визиту Млечного Фирна…

– Ты бы предпочел увидеть здесь полдюжины сидов с плохими намерениями? – усмехнулся арраун, быстро входя в номер. – Один?

– Да. – Кетгут с опаской разглядывал четверых сопровождающих Фирна арраунов. – Видели, что возле посольства ящеров творится?

Фирн кивнул.

– Мы не предполагали, что сиды начнут первыми. Думали – люди.

– Что… начнут?

– Войну.

У Кетгута словно кто-то разом выхватил из организма половину внутренних органов. А остальные остались болтаться в пустоте.

– Войну? – переспросил он, чувствуя, как страшное слово прилипло к языку.

– Да. Собирайся. У тебя одна минута.

Скакун мчался во весь опор. Упругие мышцы спины мощно перекатывались под седлом, заставляя Кетгута все сильнее сжимать поводья и пригибаться к гриве, чтобы не слететь наземь от тряски. Раньше ему не доводилось ездить верхом на породистом «воронке». Эти жилистые животные, выведенные ящерами на своих пастбищах, считались лучшими в своем классе и могли развивать на коротких перегонах головокружительную скорость.

Уже совсем стемнело. Скачущие впереди всадники освещали путь факелами, искры от которых летели в глаза и обжигали щеки.

Дорога петляла по дну Никшукамского ущелья, где до большой засухи текла река. Теперь же от нее осталось лишь пересохшее русло с опасными нагромождениями валунов, рядом с которым тянулась хорошо утоптанная тропа.

Свет от факелов выхватывал проносящиеся по обе стороны острые скальные выступы. Метнись скакун вправо или влево – и Кетгута размажет по камням тонким слоем…

Позади него мчался на гривастом «воронке» сам Фирн. А за ним еще дюжина арраунов боевого сопровождения. Это была элита Атреев. Лучшие маги и воины древнего роя.

– Хотя бы теперь ты можешь мне объяснить, что происходит? – крикнул через плечо Кетгут. И только после этого осознал: он впервые обратился к Фирну на «ты».

Предводитель Атреев снисходительно проигнорировал фамильярность.

– Мы направляемся в пустыню Хайран, – не сбавляя хода, отозвался он. – Там нас ждут основные силы.

– Твоего роя?

Фирн не ответил.

– На северных окраинах Хайрана полно людских и цверговских форпостов, – прокричал Кетгут, щурясь от сыплющих в глаза искр. – Также там большая застава сидов. Если вы затеяли вторжение на территорию Велланского Союза, готовьтесь к серьезному отпору.

– Это не простое вторжение, идиот! – с неожиданной злостью в голосе проорал Млечный Фирн. – С юга материка по дюнам Хайрана сейчас движется армия, которой мир не видел со времен Великой Войны! Союз не выдержит этой атаки.

У Кетгута заложило уши. То ли от свистящего воздуха, то ли от услышанной новости.

– Это невозможно! – крикнул он наконец. – Многочисленные силы Альянса Трех не могли бы собраться незаметно для разведчиков Союза. Постой-ка… – Внезапная догадка буквально взорвалась в голове Кетгута. – Ты хочешь использовать меня в схватке с людьми? Против своих?

Фирн рассмеялся. И Кетгуту его смех показался не просто обидным, но злым и циничным.

– Забавный ты человек, – проорал сквозь шум ветра Фирн. – Ты годами выполнял заказы, не разделяя мир на своих и чужих. А теперь вдруг испугался предать свое государство?

– Отдельные личности – это одно, – раздраженно ответил Кетгут. – Страна – другое.

– Не давай мне повода усомниться в уровне твоего интеллекта, мастер смерти. Тому, кто без зазрения совести убивает кинжалом в спину заказанную жертву, не подобает толкать пафосные речи. Тебе глубоко насрать на судьбу Истадалы, страны и всего Велланского Союза вместе взятые. А гнусная псевдопатриотичная ложь для поддержания имиджа – только роняет тебя в моих глазах. Сделаешь дело, получишь куш, которого тебе хватит, чтобы обеспечить безбедную старость себе и внукам, да гуляй на все четыре стороны.

– Если начнется крупная заваруха, беспечной старости не жди. Как, впрочем, и внуков, – мрачно пробурчал себе под нос Кетгут. – И, между прочим, в спину я никого кинжалом не тыкал. В рыло – другое дело…

До него медленно, но неотвратимо доходила жуткая мысль о том, что назревает не просто серьезный межрасовый конфликт, а настоящая, полномасштабная война. А в войнах не бывает поверженных и победителей. В войнах есть те, кому они выгодны, и те, кто волей или неволей становится жертвой.

Обогатившиеся и погибшие. Или калеки.

И всё…

Кетгут едва не налетел на всадника, скачущего впереди, когда тот сбавил ход. Он осадил своего скакуна и огляделся.

Отряд выехал из ущелья, и перед наездниками распростерлась широкая равнина – буфер между обитаемыми территориями и пустыней Хайран, занимавшей всю центральную часть материка.

Сначала Кетгут не понял, отчего стало светлее, а когда до него доперло – чуть не поперхнулся собственной слюной, которую уже приготовился сплюнуть.

Равнина была освещена кострами и факелами. На сколько хватало глаз. Тысячи, а скорее десятки тысяч огоньков мерцали в степи, создавая неповторимый эффект. Красивый и страшный одновременно. Казалось, что безбрежный искрящий океан развернул перед ним свои могучие волны…